Колю Трофимова судьба с рождения отметила по особенному. Две недели назад, она подарила ему хорошую семью, крепкое тело, темные волосики и выразительные карие глаза. А еще… На его левой половине груди красовалось яркое коричневое пятно в виде сердца. Было оно чуть приподнятым над кожей, словно объемную картинку налепили на тело.
Глядя на него, Света как то странно реагировала, нервничала, переживала, сердце ее беспокойно билось и ныло непонятно от чего, из глаза появлялась слезинка, но она списывала это на послеродовую депрессию и, успокаивая себя, умилялась.
- Надо же, такое ровное, словно краской нарисовали, - она нежно трогала его, целовала и, поглаживая темные волосики, начинала петь песню заунывным ровным голосом. На одной ноте, рассматривая при этом грустными глазами, что –то невидимое в углу комнаты:
Сердце твое, стучать не устааанет,
Беспокойное сердцееее, в груууди,
Старость меня дома не застанет,
Я в дороге, я в путииии.
- Ты что? Нет не эту, лучше такую, - предлагала мама, -
Сердце, как мне не хочется покоя,
Сердце, как хорошо на свете жить,
Сердце, как хорошо, что ты такое,
Спасибо сердце…
- Ага, еще бы про нейлоновое сердце вспомнили. - Бурчала, глядя на такую картину свекровь, только что прибывшая в гости повидать внука первый раз. - Ни как отметина у него это, ведьмина, как бы ловеласом не стал. Казанова, мать моя женщина… что будет- то тогда. И глаза такие темные. Вроде у нас таких нет. – Она с интересом оглядела всех присутствующих.
- Ты, что, Мария, с ума сошла, какой Казанова? Он просто ангелами отмечен. Много любви в его сердце будет. – Отвечала ей бабуля по маминой линии. - Ладно выдумывать ерунду всякую.
- Какой любви? Ну? Какой? Вот то-то и оно. Любовь она одна, - она мечтательно закатила глаза к потолку, - к женщине. Ох! – Она, нежно улыбаясь, вдохнула в грудь побольше воздуха и уже хотела рассказать интересную историю из своей жизни, но опомнилась. Осеклась. Посмотрела на всех, напряженно уставивших на нее свои глаза, - красивый он у нас, вот и будут вокруг него девки виться. - Вышла она из создавшегося щекотливого положения. - Куда ж он от любви денется. С такими - то глазами.
- Куда, куда? – вставил свое слово дед, - на рыбалку будет ездить, уж я ему покажу все хитрости рыбной ловли. И с берега и с катера.
- Ой, молчи про рыбалку. – Остановила его жена. – Хоть здесь дай покоя от нее.
- Нет, он у нас пианистом будет, - прошептала бабушка Оля, - посмотрите на его ручки. Пальчики длинные, тонкие, славный, славный пианист будет. Уж я тебя научу музыку любить. Вот. Я знаю! Он будет дарить людям музыку. – Она воодушевилась. – И сердце это - любовь к своим зрителям или зрителей к нему. не важно. Истинно вам говорю
- Мама, выдумываешь все. Он вырастет и сам решит, кем ему быть, да Коленька, да? – Взяла малыша на руки Светлана.
- Ты что говоришь, доча? Как так- то. Я известный музыковед, пианист, а ты не хочешь дать мне внука для развития в нем музыкальных способностей? Это слишком.
- И правда. Вот вырастет он и будет читать книги. Я смогу открыть перед ним волшебный мир поэзии, познакомлю его с Цветаевой, Блоком, Есениным, мы окунемся в тайны строк Пушкина, Жуковского…. – Подхватила инициативу Мария Юрьевна.
- Раскудахтались женщины. Дайте ребенку покушать спокойно, лучше пойдем за стол сядем. И нам, пора пришла, не мешало бы подкрепиться. – Озвучил свое предложение дед Игорь.
- Игорь Петрович, Вам бы все покушать, да рюмочку пропустить, а как же внук. – Негодовала Ольга Ивановна.
- А что ему будет, он к мамке прильнет и все, а нам до стола еще дойти надо.
Тут все решили, что действительно пора подкрепиться и выпить за здравие малыша.
Стол накрыли в зале. И места больше и внук под присмотром. Быстро наполняли его припасами, приготовленными заранее. Как по мановению волшебной палочки тут появились холодец под острую горчичку, мясо по - французски, картошка в сметане, сдобренная укропчиком. Всевозможные салаты, мясная нарезка, пироги с мясом, вино красное, белое, водочка и коньяк. На все вкусы и потребности едоков.
- Ну-ссс, приступим, - хлопнул в ладоши Игорь Петрович, с наслаждением потер руки. Весело, с присущим ему удовольствием, откупорил коньяк и наполнил фужеры. – Станислав Андреевич, а! По коньячку или вы предпочитаете водочку?
- Коньячок дело хорошее и для сосудов и в общем плане…. Не откажусь.
- Стасик давай я тебе салатика положу, - протянула руку жена к его тарелке.
- Давай, мне бы того, - он указал рукой на салат с крабами. – Посмотрим, что это за фрукт.
- Ха-ха! Стас! Какой же это фрукт! Это морское создание.
- Да я так, иносказательно.
- Ааа! Тогда другое дело. – Он выпил коньяк, закусил лимоном и продолжил. – Вот, все таки Стас, надо мне взять тебя с собой на рыбалку. Ты посмотришь как это увлекательно, а то сидишь над своими пробирками, окунулся в мир химии, а надо на природу, чтоб свежий воздух вдыхать по утру. Кругом туман, ничего не видать и …
- Ага, сырость, влажность, грязь и холод. – Подсунула язык Мария.
- Вот зачем ты сейчас так, а? – Обиделся Игорь, он даже отвернулся от нее, - я весь в фантазиях, в мечтах, а ты раз, - он махнул резко рукой, - и все испортила. Эх! Женщина. Давай еще выпьем, сват. Зальем горе наше.
- Какое горе, давай за внука пить, - тут же перебила его жена.
- И то правда! Игорь! Давай за внука нашего, стоя. Он все - таки мужик!
За столом лились разговоры, только Мария Юрьевна с интересом смотрела на свою невестку, сомнения черной змеей вползали в ее сознание и тайные мысли посещали ее все больше и больше.
- Ребеночек то чернявый, а мы все русые, и глаза у него карие, словно каштаны созревшие. Эх, Юрка, Юрка, видать обошли тебя на повороте. Надо все выяснить. – Она прищурилась.
Пока за столом велись разговоры на разные темы, ребенок проснулся и стал покрикивать. Светлана рванулась в комнату, за ней поспешил Юра.
В это время в дверь позвонили. Ольга Ивановна открыла дверь и опешила. Показывая свое удостоверение в комнату входил милиционер, молодая женщина с ребенком, по всей видимости, ее муж и родители молодых.
- Что?
- Что такое. - Из комнаты показались другие родственники.
- Спокойно гражданочка. Дело в том, что эти люди уверяют, что их ребенка подменили. Вероятнее всего, в роддоме произошла ошибка и…
- Что вы тут городите. – Вступил в прения Игорь Петрович. - Наш это ребенок. ясно?
- Да! – подтвердила Ольга Ивановна.
- Не шумите граждане, сейчас все выясним.
Все шумели, рассказывая свои точки зрения, в комнате стоял сущий гвалт. Женщина с ребенком совала всем бумагу с тестом.
- Вот, вот, посмотрите. Это же очевидно.
Из комнаты на шум вышла Светлана.
- Оксана, как ты здесь оказалась.
- Света, ты не поверишь, наверное, наших детей перепутали, сама посмотри. – Она положила на диван кроху с голубыми глазами и темно русыми волосами. Странно, но дети настолько были похожи друг на друга, словно два брата близнеца и их сложно было различить.
Тут Коленька зевнул, потянулся и рубашечка приоткрылась, обнажив маленькое сердечко.
- Наш, ей богу наш, - закричала в истерике пожилая женщина, - вот оно наше пятно. Открой Артем свое, открой, всем покажи, наше это, наше. Внууучоок. Нашелся.
- Успокойся Ирина, - к ней подошел мужчина и обнял рыдающую женщину.
- А я говорила, не наш ребенок. – Плакала она.
- А этот точно наш, как же так случилось, - удивлялась Мария Юрьевна про себя, - грех на душу взяла, уже обвинила невестку в обмане.
Артем показал свое родимое пятно. Точно такое же, как у Коленьки.
Сомнений не было, ребенок их.
- Что делать будем? – Спросил мужчина.
- Для начала все успокойтесь. – Предложил милиционер. – Составим протокол. Зафиксируем факт подмены детей документально. Надо сделать генетическую экспертизу. Переоформить документы, ну и все формальности соблюсти.
- А я тоже, между прочим, заметила и всем говорила, что глазки у него черненькие. А у этого, ой, нашего, голубые. Ути, ути, ути. – Мария наклонилась над внуком, искренне улыбаясь.
- Ну, что? – Игорь Петрович снова задорно хлопнул в ладоши, - Раз все выяснилось, дети при мамах, здоровые, сытые, может, отметим радостное воссоединение двух дружных крепких семей. Думаю после такого случая, мы просто обязаны быть всегда вместе.
- Поддерживаю, - вставил свое слово мужчина, - Александр Дмитриевич! – он протянул руку и крепким рукопожатием заключил это соглашение.
Женщины вытирали слезы и рассказывали свои страхи и предположения, но вскоре тоже присоединились к мужчинам, которые уже успели выпить и за воссоединение детей, и за успешный исход дела.
Так, маленький Коля, признанный членом семьи Мальковых, стал Кириллом, а Кирилл Мальков - Коленькой Трофимовым.
Все встало на свои места.
Дети благополучно росли, как братья, под присмотром четырех бдительных бабушек и четырех неунывающих дедушек, а еще пап и мам. Получали знания со всех сторон, в разумных пределах конечно и выросли замечательными, эрудированными, хорошо воспитанными молодыми людьми.
А как у них все сложится дальше - жизнь покажет. Главное все встало на свои места.