В последнее время я все больше убеждаюсь, что в эпосе о Троянской войне гораздо больше "исторического", чем принято считать. "Илиада", конечно, собрала в себя воспоминания о нескольких столетиях набегов микенцев на Малую Азию (к примеру, Акагамунас, вероятный прототип Агамемнона, упоминается в хеттских источниках XIV в. до н.э., а Троянская война имела место вполне определенно в конце XIII - начале XII вв.).
Особенно много совпадений между историями о последующих скитаниях героев войны (Диомеда, Энея, Идомения, Менелая, Калханта и других) и переселениями "народов моря". Античная традиция знает даже о переселении шардонаев/сардов на Сардинию через Ливию, что вполне точно соответствует историческим реалиям. Сегодня продуктивно разрабатывает остатки исторического в греческом эпосе А.В.Сафронов. Он, в частности, отметил, что фрагмент надписи 5-го года правления Рамсеса III в его заупокойном храме в Мединет Абу о победе египтян над «народами моря» в 1193 году до н. э. содержит непосредственное упоминание о многолетней войне под стенами Трои, которая стала катализатором Эгейского переселения народов: «(51) Затрепетали северные чужеземья в телах их, а именно пелесет, текер [и турша]. (52) Разорили землю их, пришел их дух к концу». Автор полагает, что упоминание той же войны, которая привела к переселению части «народов моря» при Рамсесе III, возможно, содержится также в строках 34−35 надписи 8-го года правления, где говорится: «(Что до) чужеземий […] разрушение (?) к (?) городам их, опустошенных в один миг. Деревья их (и) люди их все превратились в пепел. (35) Они советовались со своими сердцами: „Куда нам (идти)?“. Пошли их вожди […на] спинах их к Земле Возлюбленной (Египту)». (Цитаты взяты здесь, работы автора можно посмотреть здесь).
Возникает вопрос, насколько точно эпос сохранил память о причинах этого глобального конфликта? Полагаю, мало кто согласиться с тем, что доблестные ахейцы и не менее доблестные троянцы и их союзники сошлись на поле бранном из-за красавицы Елены, которая была гораздо старше всех героев, сражавшихся из-за нее, включая стариков Приама и Нестора (Елена вылупилась из яйца, рожденного Ледой от Зевса, из второго яйца родился Диоскур Полидевк, смертный брат-близнец которого Кастор обучал самого Геракла в юности; Нестор и Приам были значительно младше Геракла, который, будучи уже в весьма зрелом возрасте, сохранил им жизни при схожих обстоятельствах). "Илиада" , таким образом, не дает ответа на этот вопрос. Но, эпическая традиция не ограничивается Гомером.
Геродот, "отец истории", в своем бессмертном произведении дважды упоминает о походе тевкров (троянцев) и мисийцев в Европу накануне Троянской войны. Согласно Геродоту (Hdt. VII, 21), "они еще до Троянской войны переправились в Европу по Боспору, покорили всех фракийцев, дошли до Ионийского моря и на юге – до реки Пенея". Ту же историю он повторяет еще раз, сообщая, что именно эти тевкры и мисийцы изгнали с реки Стримон предков вифинов, перебравшихся в результате на азиатский берег Босфора (Hdt. VII, 75). Потомками тевкров, осевших на Стримоне, называют себя перед царем Дарием фракийские пеоны (Hdt. V, 13). Из этих кратких сообщений мы видим, что помимо "Илиады" существовала широко известная традиция, рассказывающая о создании великой державы Приама в Северной Эгеиде. Страбон, в частности, проведя целое расследование, пришел к выводу, что Приам "из ничтожного властителя стал великим царем царей" (Strabo. XIII, 32). В "Илиаде", сообщающей многие другие детали из бурной биографии единственного "великого царя" Троянской империи, об этих подвигах ничего не говорится, но тем не менее, отклик этих событий мы можем найти в этом эпосе всех времен и народов. Среди защитников Трои Гомер называет целый ряд героев и племен из Фракии. Здесь мы видим пеонов с берегов Аксия (совр. Вардар), киконов, занимавших побережье Эгейского моря к западу от устья Гебра (совр. Марица) и собственно фракийцев, проживающих на берегах Геллеспонта, включая Фракийский Херсонес, судя по всему. Имя последних, надо полагать, стало общим для всего населения Фракии. Их предводители перечисляются во II песне, после знаменитого "Перечня кораблей". Позднее, в Х книге, рассказывается о фракийском царе Ресе, который также привел свой народ на помощь троянцам. Эту песню многие считают добавлено к "Илиаде" позднее, при составлении канонического варианта при афинском тиране Писистрате. В отличие от Реса (есть версия, что его прототипом был реальный царь VII-VI вв. до н.э.), вожди из "Перечня троянцев" не называются "царями", что подчеркивает их зависимый от Приама статус.
Не зависимо от того, когда и кем была создана "Илиада", она опиралась на многовековую эпическую традицию, восходящую к микенской эпохе, что признается, кажется, всеми исследователями. Николас Хаммонд в своей "Историей Древней Греции" убедительно доказал, что "Перечень кораблей" отражает именно политическое состояние Греции именно конца микенского периода, то есть это непосредственный документ эпохи Троянской войны. Таким образом, у нас есть все основании тот же самый вывод перенести и на "Перечень троянцев". Следовательно, перед нами древнейшее описание южного побережья Фракии конца XII - начала XI вв. до н.э. и древнейшее известие о фракийской истории.
Таким образом, эпос народов Эгеиды сохранял память о создании обширной "державы Приама", включавшей Троаду, Мисию в Малой Азии и фракийское побережье от Босфора до фессалийского Пенея, включая будущую Македонию, населенную в те времена фригийцами, родственными тевкрам - троянцам. Создание подобной "империи" несомненно угрожало раздробленному микенскому миру, страдавшему от соперничества отдельных политических центров и нехватки ресурсов для поддержания деспотических режимов, подобных восточным монархиям. Непосредственная угроза должна была ощущаться в первую очередь фессалийскими царствами Фтии (Ахилл), Филаки (Протесилай), Иолк (Эвмел) и другими. Характерно, что среди союзников Трои названы некие пелазги из Ларисы. Эту Ларису обычно помещают в Азии, но, учитывая данные Геродота, она могла находится и в Фессалии, где именно на реке Пеней известна в классическую эпоху Ларисса - один из крупнейших центров Фессалии. Это объяснило бы, почему фессалийские правители поддержали своих южных коллег из богатых Микен, Тиринфа, Аргоса и Пилоса в их предприятии, хотя им доставало проблем от пастушеских племен Эпира, в скором времени обрушившихся на Фессалию и покоривших ее в ходе "возвращения Гераклидов". Становится понятным и то, как в одном войске с микенцами и аргивянами объединились дружины из разоренного аргосскими Эпигонами Фиванского царства. Наследники фиванцев (в "Илиаде" рассказывается об уничтожении "Семивратных Фив", а столицей Фиванского царства, отправившего под Трою флот, выступают Гипофивы (Нижние Фивы)) также объединились против Трои с беотийцами, которые только-только начинают захватывать будущую Беотию.
