Глава 44
На моё счастье, Никита Гранин подходит, здоровается и тут же сообщает, что у него неподалёку назначена деловая встреча. Пропустить её не может, потому сразу же вынужден откланяться. Когда он уходит, у меня отлегает от сердца. Но остаётся твёрдое убеждение: он наверняка рассчитывал поговорить здесь со мной тет-а-тет и понял: ничего не выйдет. Слишком тесная компания собралась. По его глазам вижу: он всё уже знает. Наверняка Марина Арнольдовна успела растрещать, сорока такая.
– Послушайте… – начинаю я, и меня прерывает официант, принимающий наши заказы.
– Ну, говори уже, – настойчиво просит меня Данила, я знаю, как тяжело ему ждать чего-то.
– Я собираюсь поехать в Сидней 8 декабря на полгода. Со мной едут Роман Шварц и ещё двое… я пока не запомнила точно, как их зовут. В понедельник улетаю с ними на три недели в Москву для прохождения теоретической подготовки.
Смотрю на своих собеседников, и Маша закрывает рот руками.
– Но… – начинает Береговой.
– Нет, Данила, нет никакого «но». Это решено. Осип Маркович приложил огромные усилия, чтобы включить группу из четырёх врачей от нашей клиники, – пока объясняю ему, подруга вдруг всхлипывает.
– Машуня, да ты чего? – удивлённо смотрю на неё.
– Это… на другом… конце света, – плачет она.
– Я знаю, – отвечаю с улыбкой. – Но ведь интернет есть, будем общаться по видеосвязи.
– Это как-то связано с… нашим главврачом? – спрашивает Данила и пронзительно смотрит на меня.
– Нет… – я уклоняюсь от его взгляда.
– Наконец-то выложи карты на стол! Ты отправляешься на другой конец света. Поговори с нами, – это не просьба, которая исходит из его уст, а почти приказ, пусть и дружеский.
Медленно киваю.
– Вы должны пообещать мне немного присмотреть за Граниным, пока меня здесь не будет, –смотрю на Машу, и она нерешительно кивает. – Он ваш друг, и то, что я вам расскажу, не должно ничего изменить.
– Обещаем, – уверенно за двоих отвечает Данила, и я пристально смотрю на него.
– Честно говоря, для меня это очень важно, – повторяю я, вспомнив о том, что Гранин потерял в своей жизни достаточно близких людей. У него здесь есть новые друзья, и так будет и впредь.
Официант приносит наши заказы, и я вглядываюсь в лица Данилы и Маши.
Пути назад больше нет…
– Мы с Никитой знакомы по Волхову, – я поднимаю глаза, и Береговой улыбается.
– Так и думал! – говорит он.
– И я тоже, – поддакивает Маша.
– Мы были парой, когда мне было 17, а ему 19. Но нам просто не разрешалось выставлять себя на всеобщее обозрение. Его отец был мэром, человеком богатым и с обширными связями, а я всего лишь бедная девчонка из рабочей семьи, живущей от зарплаты до зарплаты: мама – медсестра в поликлинике, папа – водитель грузовика.
Я вздыхаю. Страшно вспоминать те годы.
– Мы с Никитой решили рассказать всем о том, что встречаемся, во время весеннего бала в нашей школе. Да, такие вот были романически настроенные молодые люди. Насмотрелись фильмов и захотели «объявить о помолвке», – усмехаюсь, говоря, но выходит горьковато. – Однако за две недели до этого события Гранин исчез. Его отец, которому Никита рассказал о нас, выдвинул ему ультиматум: или сын поступает так, как ему будет велено, и тогда сможет получить в наследство всё, что «заработал» его папаша, или остаётся ни с чем, если выберет меня. В том числе без крыши над головой. Отец был готов его выбросить на улицу. Буквально. И никто бы ему ничего не сказал.
Смотрю на Машу, на Данилу. Оба выглядят встревоженными.
– Никита выбрал своё наследство. Он вырос в привилегированных условиях. Ещё бы! Первенец самого мэра, старший сын! Предполагаемый продолжатель его дел. Отец всегда хотел видеть Никиту в роли крупного государственного чиновника, аппаратчика с большими связями и деньгами. Но для этого нужен следующий шаг – удачно жениться. А тут крутится под ногами какая-то мелкая беспородная собачонка, планы грозит порушить, – я усмехнулась.
– Не надо так о себе… – тихо проговорила Маша.
– В какой-то момент я рассказала о наших отношениях, но мне никто не поверил. Они решили, что я – обычная глупая девчонка из бедной семьи, которая решила закадрить богатого мальчика, чтобы оттяпать у него потом тачку, квартиру или даже алименты. Потому и слежу за ним, следуя по пятам и пытаюсь до него домогаться. Их можно было, наверно, отчасти понять. Никита Гранин – красивый, спортивный, выпускник школы с золотой медалью. Причём не за счёт влияния отца, а потому что умён и умеет концентрироваться на важном. Ну, а я? Да, хорошо учусь, но ведь всего лишь «дворняжка» по сравнению с ним. Симпатичная, и что? Родители бедны, как церковные мыши, сама выгляжу в своих поношенных немодных нарядах так себе. Кто поверит, что такая бледная моль может встречаться с таким красавцем? Я бы и сама не поверила. Но стоило мне сказать, как началась травля. Я каждый день подвергалась насмешкам, и последние два года в школе превратились для меня в ад кромешный. Все методы и инструменты, знакомые подросткам, пошли в дело. Особенно девчонки старались. Среди них были ведь и те, кто сам мечтал затащить Гранина в постель и стать невесткой мэра.
– Что они делали? – тихо спросила Маша.
– Всё. Били меня, пачкали одежду грязью и краской, воровали учебники и тетради, разбивали несколько раз телефон, оскорбляли… Много чего, – вздыхаю, хмурясь.
За столом повисает пауза.
– Едва сумев получить аттестат, я рванула сюда и постаралась обо всём забыть.
Смотрю на друзей.
– Это действительно хорошо работало, пока он не появился и всё не перевернул.
Вздыхаю.
– Я начала игру с огнём и обожглась, – на мгновение закрываю глаза.
– Ты и Никита? – догадывается Данила, и я слегка киваю.
– Да, с июня, – признаюсь. – Только физический контакт, никаких чувств.
– Ничего себе… – поражённо говорит Маша и смотрит на меня, как на привидение.
– Это не сработало? – спрашивает Данила.
– Нет, очевидно, нет, – признаю я и пытаюсь улыбнуться. – Мне нужно уходить. Перед поездкой нужна ясная голова.
Я вытираю повлажневшие глаза.
– Надеюсь, вы не станете Никите рассказывать, что вы теперь знаете?
Оба качают головами.
– Благодарю, – беру в руки свой бокал и отпиваю глоток.
– На выходных перед отлётом я буду в Волхове, – говорю через некоторое время.
– Это будет кампания мести? – Данила, кажется, справился с шоком и ухмыляется мне.
– Нет… – тихо смеюсь. – Хочу ещё раз увидеть своих родителей, и я должна им сказать. Думаю, смогу устоять перед искушением вылить кому-нибудь на голову ведро свиной крови прямо на сцене.
– Как в «Кэрри» по Стивену Кингу, – смеётся Береговой, и я соглашаюсь.
– Вы отвратительны, – Маша встряхивается.
– Это классика, – говорим мы с Данилой в унисон.
– Что я буду делать без тебя полгода? – подруге внезапно становится грустно.
– У тебя есть Данила, – я отмахиваюсь. – Вернусь, обещаю.
– Лучше не обещай этого, мы все знаем, сколько людей туда переманили, – в глазах Маши стоят слёзы.
– Пожалуйста, не реви, я вернусь, – беру её за руку.
Данила ловко меняет тему, и это будет ещё один по-настоящему приятный вечер.