Работы, рассмотренные в этой статье экспонировались на выставке в высоком конференц-зале Академии Художеств в 1962 г. Фраза о царь-колоколе была произнесена одним их посетителей, пришедшим в полный восторг от творчества мастера. И в последствии сам Павел Дмитриевич любил ее повторять.
Пройдемся мысленно по галерее и мы.
В рамках одной статьи мы постараемся охватить самые важные работы.
Острый психологический портрет, мастером которого был Нестеров, нашел свое продолжение в творчестве Павла Корина, его ученика.
Имя Павла Дмитриевича уже было на слуху в 1930-х, при активной поддержке Горького в том числе, Корин отвоевывал свое место в творческой элите.
Павел Дмитриевич происходил из семьи потомственных иконописцев, познакомился он со своим учителем Нестеровым во время работ по росписи Марфо-Мариинской обители.
Но с юных лет он трепетал перед творчеством Иванова. Ему были глубоко созвучны религиозные мотивы великого мастера, и эстетика исполнения, конечно.
Первым значительным трудом стала работа "Реквием", написанная под впечатлением от отпевания митрополита Тихона. С 1925 по 1937 год Павел Дмитриевич создает серию портретных этюдов для своей будущей картины, а с 1935 по 1959 год работает над главным эскизом.
Композицию своей будущей картины автор изначально представлял в виде шествия людей на фоне пейзажа. Он называл эту композицию «Исход в Иосафатову долину Страшного суда». Но в окончательном варианте композиции он решил поместить своих героев в интерьер Успенского собора. символа русского государства.
Несколько десятков портретов-этюдов было сделано задолго до создания основного эскиза к картине.
Между прочим, Корин не считал себя портретистом. Однако вот перед нами двойной портрет отца и сына. Это скульптор-самоучка С.М. Чураков и его сын С.С. Чураков. Сын, кстати, стал очень известным художником-реставратором.
Посмотрите, как контрастируют фигуры между собой: отец мощный, монументальный, погружен в свои мысли. Несомненно, он центр и основа композиции, которой кажется нет.
Но резкий обрез ног, фигура, упирающаяся в формат картинной плоскости и сын, стоящий на заднем плане с опущенной головой. Крепкий парень, по сравнению с отцом кажется субтильным, натруженные руки скрещены даже чуть застенчиво. Он оже погружен в какие-то мысли и стремится не мешать отцу. Это из общее раздумье - содержательная основа композиции, невольно заражаешься ей, рассматривая портреты ближе.
Скупой колорит работы гармонично дополняет замысел полотна. В портретном искусстве Корина будет прослеживаться этот напряженный, глубокий образ - и в Александре Невском, и в ....
В период с 1933-1935 была написана работа "Трое".
Мы снова видим почти монохромное решение, но образы резко контрастируют друг с другом. Центральная фигура монахини, ее лицо мастерски вылеплены. Минимальными изобразительными средствами раскрывается глубокий психологизм всех героев из которых центральная, конечно, самая главная. Вообще, все 3 образа как-бы описывают разные этапы жизни: молодость с ее пытливостью, зрелость с ее опытом и принятием, старость, когда приходит мудрость и духовная зоркость.
В 1933 и 1935 году написаны одни из самых сильных этюдов - портреты протодьякона М.К. Холмогорова. Здесь мы видим почти светского человека, яркого, незаурядного. При этом она также монументальна - композиционное решение в полный рост усиливает этот эффект.
Психологически емкий жест плотно сомкнутых рук как-бы увеличивает фигуру, делает ее еще более мощной. Павел Корин говорил о нем с прибавлением "аристократизм духа", глубоко уважая своего натурщика. Живопись лица и фигуры обобщенная, тяготеющая к монументализму - легко представить эту фигуру в мозаике и витраже. Но и в этом образе, как и предыдущих есть свойственный именно кисти Корина драматизм, напряженность, затаенная мысль о чем-то неизбежном. Это не рефлексия, а какая-то спокойная готовность встретить неизбежное.
Позировать отец Сергий согласился по просьбе М.В. Нестерова. Сеансы проходили прямо в церкви в Спасо-Песковском переулке, где тот священник, длились они по 30–40 минут. Отец Сергий стоял и молился, а в это время художник его писал. Конечно, этого было мало, в спешке Павел Дмитриевич не уместил всю фигуру на холсте. Он собирался заказать новый подрамник, добавить часть холста и дописать. Но не вышло.
Мастер разглядел судьбу своего натурщика, отца Сергия расстреляют в 1937 г. за активную помощь репрессированным.
Один из посетителей мастерской П.Д. Корина заметил: «Ваши герои имеют осанку ту, которая была свойственна людям эпохи Возрождения, ваши и митрополит, и монахи, и нищие, и слепые – все проходят под фанфары».
Владыку Трифона в ярко-красном епископском облачении - оно используется в период празднования Пасхи, в этом образе скрыт определенный подтекст об
возвращении к православной культуре народа, вступившего в социализм. Павел Дмитриевич планировал сделать его одним из ключевых образов "Реквиема". И в окончательном эскизе полотна митрополит Трифон изображен стоящим на амвоне Успенского собора в первом ряду, в центре. Его фигура служит своего рода замковым камнем всей композиции.
Почему в этой работе так здорово сделана голова, а остальное практически только намечено? Дело в том, что протоиерей Василий Федорович не спешил соглашаться позировать. Его убедило то, что художник уже написал портрет митрополита Трифона Туркестанова, а он пользовался большим уважением в обществе. Это убедило протоиерея тут же согласился.
Работать Павлу Дмитриевичу нужно было очень быстро, потому что времени у протоиерея было немного (он служил в Храме Христа Спасителя), это было всего лишь несколько коротких сеансов.
Павел Дмитриевич и здесь проявляет себя как монументалист, взгляд зрителя вынужденно направлен на изображенного снизу вверх.
Прасковья Тихоновна Корина вспоминала о том, как Павел Дмитриевич писал этот портрет: «Привел Павел Дмитриевич старушку на чердак. Она с собой принесла свою одежду схимницы. …Вот эта уютная, симпатичная старушка надела на себя свое одеяние. Павел Дмитриевич дал ей в левую руку медный крест, приклеив к кресту свечку горящую. “Матушка, вы не обращайте на меня внимания, стойте не двигаясь, глядите на икону в углу”, – сказал Павел Дмитриевич.
“Я буду молиться про себя”, – ответила схимница. …Схимница стояла очень хорошо, окончив очередной сеанс, Павел Дмитриевич брал у нее крест. “Как вы держали в руках такой горячий, нагревшийся от свечи крест?” – спрашивал он. “В молитве и не чувствуешь, терпеть надо”, – отвечала схимница».
На этом этюде изображены схиигумен Митрофан и иеромонах Гермоген. Игумен Митрофан был одним из духовных наставников последних тайных монашеских общин в Москве в 1920–1930-е годы, его много раз арестовывали, ссылали. Последний арест привел к смерти в середине1940-х гг.
Собранные вместе этюды к "Реквиему" являют собой экспозицию ярчайших индивидуальностей и типов, вместивших в себя огромный пласт русской культуры, истории.
До последних дней жизни мастер мечтал воплотить свой грандиозный замысел. Это действительно уникальное явление в русском искусстве, когда прославился эскиз к полотну и рабочие по-сути материалы: этюды, эскизы, зарисовки.
Еще статьи по теме: