Имя Владимира Абрамовича Рохлина, не специалистам, ничего не говорит, а ознакомление с его деятельностью и вовсе может вызвать "культурологический шок":
Однако, Владимир Абрамович на самом деле был большим ученым, достаточно сказать, что его имя носит Петербургский топологический семинар, а для лучших молодых математиков Санкт-Петербурга установлена стипендия имени Рохлина.
А ведь у Владимира Рохлина была очень непростая судьба, да и семья примечательная. Его отец был известным бакинским меньшевиком, а мать сестрой Корнея Чуковского. (Я как-то писал о бакинской родне Корнея Ивановича.)
Но давайте по-порядку.
Владимир Абрамович Рохлин (1919 — 1984)
Большая еврейская община Баку делилась на три группы:
- Горских евреев, которые испокон веков жили на территории Азербайджана.
- Образованных европейских евреев, которые приезжали в Баку по приглашению или видя в городе большие возможности для роста.
- Евреев бежавших от погромов из западных и южных областей империи.
Отец Владимира Абрамовича, Абрам Викентьевич Рохлин был из последних.
Семья
ОТЕЦ
Уроженец города Луцка Волынской губернии (род. 1881 г.), Абрам Рохлин, появился в Баку в 1906 году.
В отличие от других беженцев, к 25 годам, Абрам уже был активным членом социал-демократического движения на Украине, поэтому быстро нашел поддержку в бакинской организации.
Через некоторое время стал одним из значимых членов Бакинского комитета, а с образованием правительства диктатуры Центрокаспия, получил портфель комиссара по продовольствию.
В это время знакомиться с врачом Генриеттой Левенсон.
После провозглашения Азербайджанской Демократической Республики, избирается гласным думы от партии «Мусават».
Во времена СССР занимает должность заведующего сектором коммунального хозяйства. Однако, 27 сентября 1939 года арестовывается по обвинению в шпионаже, пересылается в Москву, где 13 июля 1941 года приговаривается к расстрелу.
30 июля 1941 года приговор приводится в исполнение.
Реабилитирован 23 апреля 1957 года, определением Военной коллегии Верховного суда СССР.
МАМА
Судьба матери Владимира Рохлина не менее трагична.
Генриетта Левенсон, родившаяся в Баку (1887) в семье успешного коммерсанта Эммануила Левенсона (отца Корнея Чуковского) и врача Клары Рабинович (Левенсон), выбрала ту же стезю, что и родители. (Отец до переезда в Баку был известным одесским стоматологом.)
Быстро завоевывает популярность у местного населения (почти такую же, как мать), а супружество с человеком у власти дает и хорошую должность — начальника санитарно-эпидемиологической станции Баку.
Видимо Генриетта Эммануиловна действительно была хорошим специалистом, так как власти менялись, а она оставалась на должности не смотря ни на что.
Однако, в 1919 году, на фоне Гражданской войны, в Южных регионах России вспыхивает одна из сильнейших эпидемий сыпного тифа. С приходом Советской власти в Азербайджан, от нее спасаются в том числе и в Баку.
К 1922 году, она пошла в России на спад, а в Баку в самом разгаре. Начинаются массовые волнения. Протестующие, видя победные реляции в московской прессе, во всем винят врачей.
В 1923 году, при не выясненных обстоятельствах, начальник санитарно-эпидемиологической станции погибает в десятке метрах от места своей работы. Убийцы так и не были найдены.
Довоенный период жизни Владимира Рохлина
В четыре года Владимир остался без мамы, поэтому его воспитанием занимался отец, который вложил в сына все свои знания и энергию. Поэтому нет ничего удивительного, что мальчик показывал в учебе блестящие результаты.
Закончил школу в 15 лет, поступил на мехмат МГУ (1935).
Рохлина сразу же заприметил доктор математических наук Абрам Плеснер, взяв юношу под опеку. В дальнейшем стал его научным руководителем.
Молодой студент произвел большое впечатление на уже тогда маститых математиков Александрова, Колмогорова и Понтрягина, участвовал в работе их научных семинаров. Но будучи должником профессора Плеснера, считал себя обязанным официально числиться его учеником. А.И.Плеснер был немецким евреем, бежавшим из Германии в СССР после прихода к власти Гитлера. Он привез в Москву многие наработки немецкой математической школы, до этого здесь не известные, в том числе первые результаты в области алгебраической топологии, которая в дальнейшем станет основной областью деятельности Рохлина. В 1940 году Рохлин окончил с отличием наш факультет и поступил в аспирантуру (отца еще не арестовали, родственником врага народа он еще не был).
(с) С сайта механико-математического факультета МГУ
На самом деле, как я и писал выше, отца Владимира арестовали в 1939 году (о чем свидетельствуют архивы), однако заступничество Плеснера спасло подающего большие надежды студента.
Впрочем, все это вскоре потеряло смысл, так как началась Великая Отечественная война.
В годы войны
С началом Великой Отечественной, Владимир Рохлин идет записывается добровольцем на фронт.
Возможно это была попытка помочь отцу, потому-что тщедушный математик явно был не приспособлен к воинской службе.
Как и многие добровольцы первой волны, Владимир попадает в окружение. В составе большого отряда пытается пробиться к своим, но получает ранение. Его находят местные жители.
Несколько месяцев его скрывали и лечили крестьяне, которые предлагали остаться (село давно уже было глубоко в тылу врага). Но Рохлин решает пробиваться к своим.
Он еще не знает, что отца расстреляли, поэтому думает только о том, как бы его исчезновение не отразилось на родителе.
Владимир почти добирается до линии фронта, но его обнаруживают.
Понимая, что обозначить свое еврейское происхождение значит подписать смертный приговор, он представляется азербайджанцем, причем не понимающим русского языка.
Чудаковатого "азербайджанца" отправляют в концлагерь, где он продолжает играть свою роль.
Несмотря на то, что ему удалось бежать из концглагеря и продолжать воевать в Красной армии, он был арестован властями и попал в проверочный лагерь.
Лишь огромными усилиями учителей Рохлина Колмогорова и Понтрягина, написавших письмо в его защиту (заступиться за сына врага народа, к тому же побывавшего в плену у немцев — огромный риск для обоих, особенно для Колмогорова, которого самого пытались репрессировать в 1939-ом) он смог выйти на свободу.
(с) Р. Шафаревич. Так сделайте невозможное! (К 80-летию Л. С. Понтрягина) // Советская Россия. — 16.04.1989
Наука
Сын врага народа, бывший военнопленный, имевший два года отсидки в советском лагере, 28-летний Владимир Рохлин оказывается лишним человеком. Ему отказывают, как в работе, так и в учебе.
На помощь опять приходит слепой член-корреспондент Академии наук Лев Понтрягин.
Ослепший в 13 лет, как большой ученый, он имел право на специального помощника, коим и взял Рохлина в Математический институт имени Стеклова.
В 1951 году, на волне развернутой Сталиным войны с космополитизмом (а фактически, борьбой с сионизмом и еврейской диаспорой в СССР), директор матинститута Виноградов предлагает уволить Рохлина. На том голосовании против голосуют лишь сам Понтрягин и логик Петр Новиков, по совпадению, отец Сергея Новикова, одного из крупнейших советских специалистов в алгебраической топологии, который считает Рохлина одним из своих учителей. Не найдя работы в Москве, Рохлин уезжает в Архангельск.
(с) Мехмат МГУ
Дальше был нелегкий путь обратно в столицы через выдающиеся успехи в науке.
Сначала Рохлина приглашают в Иваново, где он с 1955 года работает профессором кафедры математического анализа Ивановского педагогического института.
Затем, в 1957 году, профессором кафедры математики Коломенского педагогического института.
Наконец, В 1960 году по приглашению ректора Ленинградского университета А. Д. Александрова, Владимир Рохлин переезжает в Ленинград, где может по настоящему заняться наукой.
В Ленинграде он создает большую топологическую школу. Почти сразу после его приезда начинает работу его научный семинар по эргодической теории и алгебраической топологии, но вскоре он начинает заниматься только топологией. Здесь, в Ленинграде, он впервые в СССР читает обязательный курс по ней.
В 60 лет, Владимир Абрамович отходит от активной жизни в науке. Его пытаются возвратить, ведь возраст Рохлина ничто для ученого-математика.
Но он объясняет бывшим ученикам, что у человека в жизни есть лишь ограниченный запас сил и энергии, а у него, почти все ушло на борьбу за выживание.
В 65 лет, Владимир Рохлин тихо умирает в своей ленинградской квартире.