Сегодня прочитала отличный комментарий. Нет, адресован он был не мне, а одной из мамочек.
Звучал он примерно так: "Зачем Вам нужно чье-то мнение, в нашем положении все должно быть по барабану". Знаете, наверное, лет десять назад, будучи чинным сотрудником банковского сектора, я бы не поняла его смысла, а возможно и осудила бы его, а сейчас считаю данную мысль чем-то вроде гимна особого материнства.
Нет, я не буду оправдываться за данную фразу, скорее просто объясню причины ее возникновения.
Знаете этот устойчиво-сложившийся комплекс о том что мамы детей инвалидов все не адекватны. Обобщать все-таки нельзя, но стоит отметить есть особые черты, делающие нас такими.
В 23 года, я работала в дорогом офисе в центре Москвы, у меня была высокая для моих лет зарплата, приятная внешность, тогда еще и фигура была в пределах разумного. Вокруг меня крутились успешные мужчины, но мне хотелось любви, искренней, чистой, такой какой была я на тот момент. Я отвергала внимание успешных и сильных, веря своим душевным порывам без наглости, грязи и порока. Мне казалось, ну к чему все это, неужели так важно иметь за плечами сильного и успешного мужчину, что может оплатить дорогой роддом, возможно даже за границей, или стукнуть кулаком по столу засудив всех обидчиков на приличные суммы. Жизнь казалась мне плывущей в красивых розовых пони. Мужа я нашла себе самого обыкновенного- молодого инженера, со средним доходом, далекого от финансового и юридического права. Мне виделось, что наш мир живет по стандартному сценарию, и ну что, собственно-говоря, может пойти не так...
А тут все резко изменилось. Начнем с того, что на лбу у меня не значился критерий экономиста банковского сектора, я выглядела моложе своих лет и первым уровнем пренебрежения стало отношение в родах. На меня смотрели, как на малолетку, пришедшую рожать по залету. Следующим шоком стало, то что на этапе беременности было допущено множество ошибок и у ребенка просмотрели существенный порок развития. Далее операция, сейчас по прошествию времени уже точно могу утверждать, что причиной инсультов сына была именно она, но в тот момент врачи не собирались принимать на себя ответственности и старались свалить свою ошибку на кого угодно, первым кто им подвернулся под руку естественно была молодая мама. Так как на инфекцию свалить им не удалось, иначе бы карты прилетели больнице, они уверенно гнали меня в генетику. Позднее генетики опровергнут все их доводы, но в тот момент их действия, еще больше раздавили и прижали меня.
После таких замечательных родов и трагедии в операции, я чувствовала себя конченной неудачницей, не способной не выносить, не родить. Ведь меня обвинили во всем от наличия генетических поломок в роду, до патологического поведения в рода. Позднее выясниться, что и роды были врачебной ошибкой, которую тщательно пытались скрыть под ворохом бумаг. Мне было 23, мой милый, простой муж, быстренько собрал вещи и ушел, не собирался он не заступаться, ни вникать в такие глобальные проблемы, не по нему была подобная овчинка.
Я прибывала на полном жизненном дне, прогнозы по сыну были страшнейшие, я была раздавлена, как человек, как мать, как личность, но я еще пыталась бороться.
Прекрасно помню этот переломный момент, что сделал меня женщиной из фразы в начале этого текста. Мой сын в больнице начал кричать, кричать не нормально и неадекватно для него. Я знала, чем это может грозить, знала по статьям из интернета, как бы парадоксально это не звучало, на тот момент мне были доступны только они. Я схватила ребенка и понесла врачу в ординаторскую. Вручила его в руки специалисту с фразой о том, что сейчас у него будет приступ. Врач отмахнулся от меня, сказав, что я слишком бдительная мать, и не стоит крики ребенка принимать так близко. Буквально через 3 минуты сын побелел, а через пять его уже везла в реанимацию целая врачебная бригада. Белел он у меня на руках, так как тот образованный специалист выставил меня с ребенком за дверь. Все это меня изменило, я решила, что больше никогда не позволю собой пренебрегать, какой бы неадекватной и ненормальной я не казалась в данный момент, и как бы людям не хотелось побыстрее вычеркнуть меня -проблемную из списка их вопросов, перешагнуть и пойти дальше.
Так я полностью пересмотрела свои жизненные приоритеты и ориентиры. Я стала добиваться всего, что положено моему больному ребенку. Нет меня не ело чувство вины, я подняла документы начиная с беременности и родов, объездила генетиков заставляя их взять все анализы сыну, мою вину исключили, полностью. Это стоило достаточно больших денег, но диагноз сына стоял четко и с ни можно было работать. Теперь я выбивала лечение, становилась назойливой мухой в высоких кабинетах. Ни один санаторий не взял меня с первого раза, но я не останавливалась не перед вторым, ни перед третьим отказом. Прекрасно помню, как выбила очередное ОМС для сына с кучей жалоб. Меня даже вызвала к себе директриса, чтобы посмотреть в лицо, этой наглой мамочке, что смогла прогнуть данную систему. У меня не дрогнул ни один мускул, мне было совершенно безразличны ее рабочие замечания. У нее была своя работа, а у меня своя, ведь лечение сына стало именно работой, а я сильно ожесточилась на тот момент и считала свою задачу куда более первостепенной. Я поняла, что кроме меня у моего ребенка никого нет, а мир вокруг жаждет задвинуть его подальше и нарисовать на нем жирный крест.
Говорят, за моментом психической мобилизации и бесчувственности всегда приходит момент спада и расслабления. У меня тоже наступил такой момент. Случился он, когда я встретила второго мужа. Он был человеком из моего прошлого, из той среды о которой я давно могла бы забыть и вспоминать лишь в сумраке ностальгии. Парнем и той элитной среды, финансово-правовой атмосферы, которая еще теплилась во мне. Сильный, спокойный, уверенный, он пришел и решил многие проблемы, с которыми я боролась годами. Он не смотрел на меня как на отработанный материал, я впервые почувствовала себя человеком защищенным и не одиноким в своей борьбе. Я смогла расслабиться настолько, что моя безграничная холодность и сталь стали уходить, я стала вновь переживать по глупым мелочам, что не замечала в период ожесточенной борьбы, и слала всех обидчиков в далекое турне, не ведя ухом.
Жизненные сферы у всех разные, быть мамой особого ребенка это не совсем материнство, это скорее профессия, требующая стойкости, уверенности, психической доминирующей, способности постоянно находиться в конфликте и переживать это стабильно. Поэтому для такой мамы написать жалобу, осадить кого-то высказать свое мнение весьма обычное явление. Они привыкли к отказам, привыкли, что правда и справедливость никогда не бывает на их стороне и ее нужно доказывать и добиваться, выглядя при этом не всегда в самом лучшем свете, ведь конфликтность еще никого никогда не украшала.
Сложный мы контингент, требовательный. Требовательные в первую очередь с себя, стремящиеся подогнать окружающих под условия своей высокой планки. Мы люди знающие, что такое халатность, ошибки и когда они случаются именно с тобой.
Я иногда виню себя за такую позицию, виню за конфликтность, размыкаю переживаю по пустякам, а потом собираюсь снова. Увы, но я уже не та милая, симпатичная, перспективная девочка, в деловом костюме, на высоких каблуках, оттачивающая звонкий стук на мраморном полу дорогого офиса, рядом с фонтаном и десятками успешных мужчин. Я могла бы вернуться туда снова, снова стать пусть уже не юной, но ухоженной, приемлемой частью всего этого великолепия, но это буду уже не я. Не та что провела десять лет, в казенных стенах больниц, видящая страдания больных детей, которым так же не повезло, от которых отмахнулись, перешагнули и пошли дальше. Переоценка ценностей происходит буквально колоссальная, хорошо это или плохо вопрос весьма спорный, но это меняет личность кардинально.
А как вы приняли и пережили подобный этап, и чего Вам это стоило?
Подписывайтесь на канал и ставьте лайки, буду Вам очень признательна.