- Танюха!
В комнату вбежала Катя, размахивая конвертом.
- Танюха! Папа приезжает!
- С Валей? – спросила Таня.
- Кажется, нет, один.
- А Валя? – в голосе Таня Наталья услышала тревогу. – Она почему не едет?
Катя пожала плечами, выразительно посмотрев в сторону Натальи. Наталья не видела этого взгляда, но по молчанию девочек поняла, что они что-то недоговаривают. Она вспомнила об отрезах на платья, что купила недавно, и вынесла их из своей комнаты. Отрезы были не дешевые – трикотин, последний писк моды! Один темно-зеленого цвета с красно-оранжевыми цветами, другой – голубой с бежевыми букетиками.
- Вот, смотрите, что я вам купила! Выбирайте, кому какой?
Девочки удивленно смотрели то на ткань, то на Наталью.
- Можете сшить платья к приезду отца. Ты сможешь нарисовать фасоны? – спросила она Таню.
- Я уже знаю, какое я хочу! – воскликнула Катя.
Таня укоризненно посмотрела на нее.
- Я не знаю, будет у меня время или нет...
- Ну, Таня, Танечка! – просила Катя, ну пожалуйста, смотри, какая ткань! Представляешь, какое платье получится?
Она схватила голубой отрез, приложила к себе, подбежала к зеркалу.
- Посмотри, какая прелесть! Ну точно, к моим глазам! Или ты хотела этот отрез?
Таня погладила ладонью зеленую ткань. Материя ей нравилась, она давно хотела такое платье. И даже фасон уже придумала.
Но что-то останавливало ее, не могла она принять эту женщину как мать, хотя сколько раз она представляла встречу с ней, тайком от бабушки она доставала ее фотографию, искала свое сходство с ней... Но со временем в ее сердце родилась и росла неприязнь к женщине, которая родила их и бросила. Она уже даже наедине с собой не называла ее матерью. Когда Наталья появилась, бабушка стала понемногу говорить, что она изменилась, что ее нужно простить, что все-таки она мать... А кроме того, говорила она, что уже старая, скоро помирать, а у них мать все-таки есть. Но не чувствовала Таня любви к ней, как, впрочем, и от нее. Катя иногда спрашивала:
- Тань, а она тебе как? Вроде бы хочет помириться с нами. А?
- Я с ней не ссорилась, чтоб мириться, - отвечала Таня, как старшая.
Катюша пожимала плечиками, вздыхала.
Наталья начинала раздражаться: ломаются, понимаешь, брать - не брать ткань. Она чувствовала, что младшая уже повернулась бы к ней, но старшая и сама не хочет, и Катерину, видимо, не пускает.
- Ну ладно, решите – скажете, - проговорила она и вышла в другую комнату.
Она услышала, что Василий приедет один, без Валентины, и ей вдруг подумалось, что не мешало бы попробовать вернуть его. А что – он стал мужичком хоть куда! Симпатичный, крепкий, видно, что уверенный в себе стал. А на нее он смотрел, она не могла ошибиться, она это чувствует на расстоянии.
Василий приехал действительно один. Клавдия спросила сразу:
- А Валя почему не приехала? Случилось что?
- Не могла она – плохо чувствует. Токсикоз у нее.
Наталья слышала это, и в голове у нее возник план, как заполучить Василия. Ведь сейчас его Валька не может полноценно исполнять супружеские обязанности...
Она оделась в самое лучшее свое платье, фиолетовое, с обалденным декольте – никто мимо не проходил, когда она его надевала. Правда, оно стало чуть узковато, но это не испортит впечатление, наоборот, подчеркнет достоинства ее фигуры. Высоко подняла волосы, открыв шею, опустив на нее несколько завитков. Подвела глаза, накрасила губы. В общем, вышла в полной боевой готовности.
- О, кто к нам приехал! – произнесла она, сделав вид, что только что узнала о приезде Василия. – А что это ты один, без охраны?
- Мне не нужна охрана, а Валя не смогла приехать.
- А она не боится, что тебя уведут? Ты вон какой стал!
- Ну, я не теленок, чтоб меня уводили, так что в этом она спокойна.
- А что, кто-то пробовал увести? – спросила Наталья, усаживаясь напротив Василия.
Клавдия с тревогой смотрела на них.
- Вася, с дороги что-нибудь съешь? У меня обед есть!
- Подождем девочек, они ведь скоро будут?
- Да нет, часа через два только.
Наталья недовольно взглянула на мать: лезет со своим обедом!
- Да, и выпить у нас есть! – поддержала она ее.
Василий усмехнулся: как она не понимает, что он уже остыл к ней. Было время, когда он не мог не думать о ней целый день, где бы ни находился: в шахте, на улице, в компании. У него дух захватывало, когда он видел ее. А теперь... Теперь он даже девочек не связывает с ней.
- Ну, выпить и у нас есть, - проговорил он.
Он встал из-за стола, достал из сумки бутылку шампанского, поставил на стол. Наталья вышла и через минуту поставила на стол бутылку коньяка.
- Шампанское – это несерьезно, - сказала она, многозначительно посмотрев на него.
- А когда-то ты любила именно шампанское, - сказал Василий.
Наталья отметила, что он привез шампанское, помня, что она его любила. Она сказала негромко:
- Значит, помнишь... А еще что помнишь?
- Да все помню, Наташа, только не волнует это уже меня, прогорело. Потухло. Понимаешь – пепел, зола осталась.
- А знаешь, под пеплом, бывает, такой огонь прячется! Нужно только дунуть туда, он и разгорится.
- Ну, хватит! - не выдержала Клавдия. – Наталья, прекрати! Чего пристала к мужику?
- А этот мужик, между прочим, мама, отец моих детей, ты помнишь?
- Да он-то отец, - проговорила Клавдия, проходя мимо нее, - а ты-то кто?
... Зоя заметила, что Петр стал очень много пить воды. Она готовила квас, который уходил почти мгновенно, так же, как и компот. В своем тракторе он даже сделал специальное крепление для бутылок с водой. Зоя забеспокоилась: мало ли что, а вдруг это какая-нибудь болезнь?
- Петя, ты бы съездил в район, сдал бы анализы! – сказала как-то она мужу. – А то смотри, как ты пьешь! За ночь два литра выпиваешь.
- А тебе жалко? Я ж не водку пью.
Зоя только вздыхала: что ты ему скажешь?
На следующий день, идя на работу, Зоя зашла в медпункт.
- Маша, - спросила она у фельдшера, - Петя стал пить много воды, прямо без конца пьет, может это болезнь какая? В больницу не загонишь!
- Зоя Даниловна, это можно узнать только после обследования, или хотя бы сдать кровь. Я болезнь – так мало ли какая может так проявляться. Например, сахарный диабет.
Зоя вспомнила: У Евдокии ведь он был, правда, узнала она об этом уже почти перед самой смертью.
Ей стало страшно, а вдруг и правда это диабет? А этот дурак не хочет обследоваться!