Многократно я представляла встречу с Машой в различных обстоятельствах и декорациях, но никогда не предполагала, что наше воссоединение будет таким... пропитанным неприязнью. Охранник медленно вносит мою сумку.
— Подождите, пожалуйста, — заставляю задержаться высокого мужчину, который более похож на черного зверя. Ну и у него морда! Вся в шрамах, грубая, испытанная жизнью.
— Я не считаю вас вором, но должна проверить содержимое.
Расстегиваю молнию.
Афера в клинике Смоленского парализовала меня, и долго я не буду верить людям на слово. Я просматриваю вещи: маленький золотой крестик здесь, документы тоже, но телефона внутри не обнаруживаю. Сидя на полу, поднимаю глаза на охранника.
— Устройство изъял Давид Сергеевич.
— Зачем?
— Не могу знать.
И мужчина покидает комнату.
Без телефона я полностью отрезана от внешнего мира и ощущаю себя незащищенной. Грозный вырвал меня из привычной реальности и бросил в огонь! Я не собираюсь мириться с его произволом.
Снимаю куртку и ботинки, остаюсь в спортивном костюме. Вместе с охранником аккуратно выхожу из комнаты и попадаю в длинный коридор с глянцевым мраморным полом и стенами, отделанными темным деревом. Одно дело у Давида - роскошь.
Носки немного скользят, зато мне удается передвигаться беззвучно. Здесь столько места, что любой звук разносится по дому, отражаясь от стен. А мне больше всего на свете хочется уйти подальше и забыть о Давиде и его Виолетте, как о кошмаре. Мои ожидания и розовые очки относительно Маши разбились на куски.
Пока я ищу Грозного, на пути мне встречается молодая девушка с ведром воды и шваброй, выглядящая испуганной и худой.
— Где я могу найти Давида Сергеевича?
— Господин Грозный находится на первом этаже в своем кабинете. Следуйте в правое крыло дома.
— Так много места, что тут можно потеряться, — улыбаюсь, но девушка лишь опускает голову еще ниже.
Кое-как разобравшись, я все-таки нахожу Грозного. Он сидит за столом, уткнувшись в мой телефон, и так увлеченно изучает его содержимое, что меня даже не замечает.
— На устройстве есть пароль! — топаю в кабинет и останавливаюсь на пару метров от Давида.
— 1,2,3,4,5,6, — перечисляет он цифры.
— Несложно было угадать.
— На телефоне личные переписки... Я приближаюсь к Грозному, и кажется, что я балансирую на канате над пропастью, в котором уже разбились все мои желания и надежды.
- Мне неинтересна болтовня с подругами, - откидывается на спинку кресла, одаривая дымчатым, раздраженным от усталости взглядом.
– Я сравнивал вас с Виолеттой. У нее нет родинки на ягодице, а у тебя есть.
- Без понятия. Может, Маша свела ее.
Давид рассматривает прошлогоднюю фотографию, на которой я позирую в купальнике на фоне мутно-зеленой воды речки в городе. Тогда я была беззаботна, излучала счастье и широко улыбалась... потому что еще не знала о Грозном.
Я протягиваю руку к телефону, но Давид оттягивает ее в сторону, не отдавая.
- Ты называешь ее Машей. Почему?
- Она моя родная сестра. Раньше Виолетту звали Мария Полевая. Мы выросли в детском доме, пока семья из Америки не удочерила Машу.
- Странно. Виолетта никогда мне о вас не рассказывала.
- Она, наверное, стеснялась таких родственников, - случайно задеваю коленом Грозного. - Верните, пожалуйста, то, что взяли без разрешения...
- Каждый раз, когда смотрю на тебя, у меня возникают двоякие чувства, - на секунду он прикасается рукой к моей талии и сразу же убирает ее, как от чего-то горячего. Сжимает в кулак.
- Ладно, держи.
- Спасибо, - сразу отхожу на безопасное расстояние. Отвернувшись, выхожу из кабинета.
- Рит, - его голос задерживает меня у порога, - в какую комнату тебя поселила Виолетта?
- Красивую... в фисташковом цвете.
- Значит, в третью гостевую, - он тоже встает.
- Там на прикроватной тумбе есть кнопка вызова горничной. Нажми, если что-то понадобится. Не броди просто так по дому.
- Не хотите, чтобы меня увидел кто-нибудь посторонний? - оглядываю Давида, горько ухмыляюсь. - Понимаю, конечно.
Я сама не особенно желаю общаться с кем-то здесь. Прошу только бутылку воды и перекусить.
Давид молча провожает меня взглядом.
Направляюсь в поисках кухни. Останавливаюсь за углом, не решаясь войти, когда слышу Машу.
Ее агрессивное настроение вызывает у меня тревогу и страх за свою жизнь. Осторожно заглядываю. Никогда не подумала, что буду шпионить в доме своей родной сестры.
Таня сидит за длинным обеденным столом, опираясь на него и растирая виски. Экономка заботится о хозяйке.
- Просто тварь, - бормочет Маша. - Приперлась все такая хорошая, да еще и беременная от Давида. Ненавижу эту дурочку.
Людмила размахивает перед госпожой хлопковой салфеткой, беспокоится, что та задохнется от злости.
- Уверена, что ребенок не от Грозного, - говорит она.
- А если от него?! - Маша вырывает тряпку из рук Людмилы, скатывает ее комком и бросает на пол.
- Или ты тоже стала тупой, как Рита? Давид не ребенок, чтобы бояться ответственности. Он никогда не позволит своему ребенку расти где-то в трущобах с такой мамашей, как моя сестрица!
- Не нервничайте так, мисс Виолетта. Если случится так, что Давид станет отцом, примиритесь. Позже обратитесь в другую клинику и родите своего наследника. Вам все равно придется воспитывать двоих детей...
Шипение Маши заставляет меня вздрогнуть и с некоторым беспокойством просматривать сцену. Я никогда бы не подумала, что придется шпионить в доме своей настоящей сестры.
Маша протягивается к длинному обеденному столу и растирает виски. Экономка обеспокоена обо всем, пока Маша в ярости.
Маша считает, что я слабовольная, только потому что я не подмахнула ей в конфликтах. Как смешно. Пусть она так думает, если ей так легче. Я не собираюсь беспокоиться из-за них. Возвращаюсь в комнату. По совету Давида нажимаю кнопку, и тут же мне приносят сбалансированный обед и минеральную воду. Вполне себе курортная жизнь. Я смотрю из окна, как Маша в соболиной шубе проходит через двор, машет руками и ругается на охранников. Она садится в ярко-красный автомобиль и уезжает.
Наверное, ей так необходимо снять стресс. А мне действительно не нужно выходить из комнаты - здесь есть все удобства, даже холодильник и ванная комната. До вечера я сижу на форуме для будущих мам и изучаю информацию о беременности, но чуть не уронила телефон, когда на экране появилось «Давид». Я сохранила его номер, чтобы Грозный больше меня не застал врасплох, но не ожидала, что снова буду так волноваться.
- Рит, все витамины, которые выписал врач, все есть? Ничего не заканчивается? - спросил Давид.
Несмотря на то, что я злилась на Грозного, здоровье моей дочери для меня важнее.
- У меня их так много, что хватит на целую аптеку. Я проверю и, если что...
- Пришли мне список необходимых в мессенджер. Я отправлю водителя за недостающими, - сказал он, строго и деловито. Это больше похоже на айсберг. И это не только со мной происходит, я заметила, что он также общается с Машей. Со всеми. Когда-то Давид разрешал себе иногда пошутить, но его последние попытки не получили должной оценки с моей стороны. У него нет никакой жизни, только армейская рутина - полное одиночество.
Я чувствую себя принцессой на горошине, когда пытаюсь заснуть: большая кровать кажется неудобной, а шелковые простыни холодными. Когда просыпаюсь утром, у меня болят колени, от не движения у меня судороги в икрах. На часах половина седьмого, и особняк только просыпается. Я решаю немного растянуться. Умываюсь, одеваю халат, спускаюсь с третьего этажа на первый. Я чувствую аппетитный запах из кухни, во рту накапливается слюна. У плиты я замечаю девушку с каре, в розовом свитере и джинсах - она одна выделяется одеждой среди скучного персонала в доме.
продолжение следует...