Утро принесло дождь и мрачное, нависшее над всем миром, небо. От вчерашнего солнышка не осталось и следа. Погода стояла такая, в которую про доброго хозяина вспоминают и его собаку. Вот и сидели по домам Полина с Ольгой, да дед Иван с Акулиной. Сразу из трех труб в этот день дымок клубился. Печки топили, кости свои старые грели.
Сестры затеяли пироги с картошкой печь. С утра тесто поставили, картошки сварили. А как тесто подошло, пошла Полина к Акулине, вроде на пироги приглашать, а сама то про фонарь все утро вспоминала.
Закуталась вся в старый мужнин дождевик и пошла. Дождевик брезентовый длинный, с большим капюшоном. Ни дождю, ни бурям, ни времени не поддается. Только колом на человеке стоит и вода по нему ручейками стекает.
Так и подошла Полина к дому, вся на мокрое чудище похожая, да еще с палкой – батогом в руках. А подходя, пристально рассматривала, не стоит ли фонарь на крылечке. Только на крылечке ведро старое стояло, да тряпка какая-то лежала, а фонаря не было.
Вздохнула Полина, придется признаваться теперь бабке, что это они под окнами в темноте были, девушку молодую испугали. Как-то не по себе ей стало.
«Да что это я, нет там уже никакой девушка. Снова там бабка Акулина. А я переживаю. Ну, ведьма и что теперь? Столько лет с нами бок о бок жила, вреда не сделала, глядишь и сейчас черной силы не напустит», - успокаивала она сама себя и потянула дверь. Дверь не поддалась. Полина подергала дверь, а она не открывается.
«Смотри-ка, заперлась. Ведь сроду не закрывалась, уходит куда - палочкой подопрет и все. А тут заперлась. А может, и нет ее дома. Только куда же это она ушла в такую погоду?», - Полина отошла от дома и огляделась.
Избушка у Акулины была маленькая, неказистая. Бревна аж черные сделались от старости. А крепость держала. Полина вспомнила, как в какой-то год, лет 10 назад, наняла тогда Акулина работников, крышу новую поставить, да 2 венца у дома заменить.
Вокруг уже тогда пустых домов в деревне полно было. Кто хотел, тот свои дома на новое место перевез, а кому не надо было, просто бросили. Предлагали ей, бери, переезжай, да живи. Нет, она в своем хотела доживать.
Мужики, кто в деревне тогда оставался, быстро собрались и все сделали, как бабка хотела. Не обидели. Она же для каждого двора как личный доктор была. Кому травку даст, кому припарки приготовит, а кого к доктору пошлет. Но в помощи никому не отказывала. И денег не брала. Так, кто чем отблагодарит, на том и спасибо. Вот мужики и расстарались.
Поэтому и сейчас, дом хоть и старый был, но крепким выглядел.
Пока Полина столбом во дворе стояла, по сторонам оглядывалась, да дом рассматривала, натекло вокруг нее с дождевика большая лужа воды, да и потекло ручейком прямо под крыльцо дома.
Полина невольно зацепилась взглядом за ручеек, проследила, куда бежит вода и заметила в самом углу крылечка свой фонарь. Стоял в сторонке, почти у двери, никому не мешал, словно его специально туда поставили.
«А я ведь его вроде прямо на крае поставила. А к дверям я не подходила. Точно, бабка Акулина переставила», - подумала она, обрадовавшись, что фонарь все-таки нашелся.
Она поднялась на крыльцо, нагнулась, чтобы забрать фонарь и охнула. Спину прострелило так, что ни встать, ни разогнуться. Она уж себе ее там под дождевиком и мяла, и тискала, и массаж делала. Нет, согнуло и все.
«Точно, ведьма, это она фонарь заговорила», - подумала Полина, подхватила фонарь и, кряхтя, стала спускаться с крыльца. Так, согнувшись в три погибели, и шла домой, ругая сестру за вчерашнее любопытство, себя, что фонарь забыла и Акулину – ведьму.
Шла, ворчала и не видела, как со стороны леса показалась старая Акулина. Шла она тяжело, несла с собой черную дорожную сумку. Сумка была явно тяжелая, да еще и мокрая от ночного дождя. Так что Акулина шла с передыхом, останавливаясь и отдыхая.
Окликать Полину она не стала, ни к чему сейчас ей были лишние вопросы. Она и сама не знала, как на них отвечать. Только видела, как та спину дугой выгнула и ковыляла тихонько.
Ольга к тому времени пироги уже в духовку поставила, да в окно поглядывала. Задержалась что-то сестра, видно здорово они вчера Акулину разозлили, вот и выясняют отношения.
А когда увидела, как Полину согнуло, выскочила на крыльцо, помочь поспешила. Да только Полина прошла мимо нее, словно и не заметила. Значит, сердитая домой вернулась. Теперь все держитесь.
Ольга молча зашла в дом, не решаясь спрашивать про встречу Полины с Акулиной, увидела фонарь в углу. Подхватила его, обтерла тряпочкой и поставила на зарядку. Пригодится еще.
Потом достала пирожки горячие из духовки, часть выложила на тарелку, да прикрыла полотенцем чистеньким. А другую часть в миску сложила и одеваться стала.
- Не ходи ты к ней, нет ее дома, чего мокнуть, да грязь по улице месить, - проворчала Полина, пристраиваясь на стуле.
- Да я деду Ивану отнести хотела, - ответила Ольга, сделав вид, что не заметила сердитого ворчанья. Знала уже, что спорить и спрашивать сестру сейчас бесполезно, только хуже будет. Придет время – сама все скажет.
Отнесла Ольга пирожки деду, поговорила с ним немного, да домой вернулась. Про ночные приключения промолчала, не стала деду рассказывать, понимала - засмеет он их.
А когда домой возвращалась невольно взгляд на дом Акулины бросила. Дом стоял темный, мокрый, грустный. А из трубы веселый дымок вьется. Подтверждает, что в есть доме хозяева, печку топят, кашу варят.
Потом и еще один дымок увидела Ольга. Из бани Акулины.
«Чего это Акулина баню посреди недели затопила»? - подумала она, вспоминая, что сегодня четверг, а не суббота.
- Полина, ты говоришь ее дома нет, а она баню топит. Ты может не разглядела?
Ольга, стряхивала с дождевика капли воды и разговаривала с Полиной через открытую настежь дверь.
- Дверь закрой, да помоги мне, - услышала она слабый голос сестры.
Войдя в комнату, Ольга остолбенела. Стул, на котором несколько минут назад сидела Полина, валялся посреди комнаты. А сама она лежала, скрючившись, на полу и стонала от боли.
- Что с тобой?
Ольга бросилась к сестре, пытаясь ее поднять. Но та была очень тяжелой, да и сама поза не давала хоть как-то приподнять ее.
- Беги за ней, раз дома, пусть идет, выручает, карга старая. Это ее проделки, - простонала Полина, делая очередную попытку подняться.
Ольга опять накинула на себя мокрый дождевик и быстро пошла за Акулиной.
К ее удивлению, дверь в дом была закрыта. Тогда она решила заглянуть в баню. Из трубы бани валил густой черный дым. Значит, хозяйка была там.
Ольгу сковал страх.
«Что это она там сжигает? Не похлебку же себе варит в бане. Вон дым какой черный, от хороших дров такого дыма не бывает», - думала Ольга, с опаской приближаясь к бане.
Дверь в баню была приоткрыта, но не успела Ольга открыть ее совсем, чтобы позвать Акулину, как старуха сама вышла из бани. Не ожидая увидеть перед собой Ольгу, она остановилась, забыв закрыть в баню дверь.
- Чего пришла? Надо что-то или так, за жизнь поговорить, - немного сердито спросила Акулина.
«На вид вроде все та же», - отметила про себя Ольга, пристально разглядывая Акулину.
- Ну, говори, некогда мне, дела у меня, - повторила свой вопрос Акулина.
Ольга хотела уже рассказать про спину Полины, как взгляд у нее упал на раскрытую сумку, стоящую прямо при входе в предбанник. Сумка была черная, большая, спортивна. И из нее торчала самая разная женская одежда. Что там конкретно было, Ольга, конечно, не разглядела. Но то, что это молодежные вещи она определила по ярким расцветкам, да по ткани.
- Полина заболела, спину прихватило, тебя позвать пришла, - Ольга еще что-то лепетала, не отрывая взгляда от сумки.
Акулина, заметив ее взгляд, закрыла дверь в баню.
- Иди домой, я позже приду. Снадобья возьму и приду. А она пусть сидит или лежит и резких движений не делает, Акулина говорила так, словно уже знала, чем заболела соседка и от чего ее надо лечить.
- Так она упала, я поднять не могу, а она стонет, - Ольга торопливо шла за Акулиной, которая, закрыв дверь в баню, направилась к своему дому.
Уже у самого крыльца Акулина оглянулась.
- Деда позови. Поднимите тихонько и на стул посадите. Боль успокоится, пока шевелиться не будет. А я приду, позже.
Она открыла дверь в дом, достав ключ из кармана и вошла, даже не попрощавшись с Ольгой.
Ваша КНИГА ПАМЯТИ
