Деревня Дурилкино тихо и медленно умирала. Да что там умирала. Считай умерла. От некогда шумной и богатой деревни, где кипела жизнь, по утрам сгоняли скотину на выпас, косили сено и отмечали престольные праздники - теперь остались запустение и разруха.
На всю деревню в несколько десятков домов жилых осталось всего 4 дома. Да и то, сестры Петуховы, что когда-то жили каждая в своем крепко сколоченном доме, объединились и доживали свой век в доме старшей сестры – Полины. Она хоть и старшая сестра, да дом у нее поновей был, покрепче. И ключ родниковый рядом, и соседи ближе. Вот и перебралась младшая Ольга к сестре по проживание.
Еще в одном доме дед Иван жил. Весь седой, как лунь, сгорбленный, как коромысло, но бравый пока. А чего ему бравому не быть, среди стольких невест . Выбирай какую хочешь, вот они все три штуки, как на подбор.
Третья бабка Акулина была. Полина с Ольгой ее так и звали – бабка Акулина. Да и дед за глаза частенько так называл. Сколько лет ей на самом деле никто не знал. Может 80, а может и все 100.
Но была она бабка крепкая. Все по лесам ходила, ягодой, да травками промышляла. У нее весь дом этими травками завешен был. Мусору от сухой травы полно, но дух в избе стоял приятный. Летом пахло, полем и солнцем.
И не сказать, чтобы некуда им было ехать. И у Полины, и у Ольги сыновья были, в большом городе жили, при должностях. Но вот не захотели сестры к снохам жить идти, так в деревне и остались. А у Ивана сын вообще в райцентре большим начальником был, все к себе отца звал. Да отнекивался дед Иван. На кого, мол, невест своих оставлю.
Вот только у бабки Акулины никого на свете не было. Говорили, что через неделю после свадьбы муж ее в речке утоп. Пошел с мужиками рыбу ловить, да и утоп. Сейчас уже и не помнит никто, как это случилось.
Сама Акулина про это рассказывать не любила, а Полина с Ольгой на тот момент слишком маленькие были, чтобы такими вещами интересоваться. Только с той поры жила Акулина затворницей. Замуж не вышла, дитенка не завела. Все травами занималась, да людей ими же и лечила.
Жили они в своем Дурилкино дружно. Дед за дрова и воду отвечал, сестры обед, да ужин на всех готовили, или постирать что надо кому.
Дружно на всех картошку сажали, да овощи всякие, все вместе и урожай собирали.
Акулина больше сама по себе, но когда-то и к ним придет, чаю с вареньем попьет. А варенье у нее было отменное. Из лесных ягод, душистое, густое, на вид так прямо светится. Неважно земляничное или черничное, светится и все тут.
В районе про деревню не забыли. То ли закон какой-то был, то ли много в округе таких деревень стало, но свет в Дурилкино не отключили, автолавка раз в неделю приезжала. Необходимые продукты привозила. Продавщицей на этой автолавке уже много лет Любка Звонарева ездила. Сама когда-то в этой деревне жила, всегда знала, что старикам надо, угодить старалась. А чего не было, то заказать можно было. Она в райцентре купит и все в целости доставит. Добрая женщина, стариков уважала, а те ее уважением не обделяли.
Раз в месяц или два фельдшер заезжал, жалобы выслушивал, в карточку себе все записывал, да советы разные давал. А чего эти советы давать, раз они тут сами друг друга все лечат. И в баньке попарят, и головушку поправят. Так и жили.
Да, еще за зиму несколько раз по центральной улице трактор пройдет, сдвинет снег в сторону, чтобы хоть из дому старики выйти могли.
Вот и сейчас, на дворе осень, последние денечки, зима не за горами. Дед бревно за крюк прицепил, да во двор себе приволок. Дома вокруг ведь тоже не молодели. А деревянные дома, да без догляду вмиг развалятся, сгниют быстро. Вот дед и таскал потихоньку. Где получше бревно приметит, крюком зацепит и волочет на себе, как бурлак баржу. А дома, во дворе уж распилит. Сын всем обеспечил, пилу подарил мощную, да бензину-солярки подкидывал.
Сегодня хорошо, день стоит теплый, солнышко светит, птички поют. Самое время дрова заготавливать.
- Иван, иди ужин стынет, Ольга вон картошки наварила целую бадью, да салату настрогала, - услышал он голос Полины. Сбросил бревно, откатил его ногами в сторону, руки отряхнул, да и пошел. Много сегодня бревен перетаскал, заработал ужин.
- А что девчонки, может по маленькой, с устатку то?
- Нечего тут пьянки устраивать, чать не суббота. Сам знаешь, у нас когда баня, тогда и по маленькой можно, для здоровья. Или забыл, как давление скакнуло? – Полина ворчала на деда по своему обыкновению.
В их местном маленьком «колхозе» она всегда за председателя была. Не женщина, а участковый в юбке. Дед не обижался, посмеивался только.
- А чего Акулина то не идет? И во дворе целый день не видно. Дед, ты ее не видел?, - спросила она, переключая внимание от злободневной для деда темы.
- С утра вроде в лес намылилась, так давно это было, придти уже должна была. Может прилегла, да уснула.
- Ольга, давай, сходи, позови Акулину. Пускай горяченького поест. У нее сегодня и труба не дымилась. Не топила еще.
Ольга вернулась быстро.
- Дома она, только странная какая то. Меня в дом не пустила, на крыльцо вышла. Сказала, что не будет есть, чтобы мы сами, без нее поели. А у самой нож в руках. Явно готовить что-то собралась. И мимо меня смотрит. А когда я уходила, в окне мелькнул кто-то, то ли человек, то ли нет. Хотя она сама так на крыльце и стояла, дожидалась, когда уйду.
- Вечно ты придумаешь что-то. Посмотрела не так, в окне кто-то показался. Садись кушать, не бери в голову. Захочет - придет.
Дальше ужин пошел по заведенному порядку. Все покушали, долго пили чай, смотрели телевизор и обсуждали последние новости.
За окном уже совсем стемнело, когда поднялся дед Иван.
- Пойду я, девчата. На боковую пора. Так что спасибо за хлеб-соль. И сладких вам снов. Пусть женихи приснятся, да потискают вас знатно, - он рассмеялся, показывая редкие зубы, и направился к выходу.
- Иди уж, охальник. Женихи! Ишь, что придумал, - Полина махнула вслед полотенцем, которым накрывала вымытую посуду.
Ольга встала и пошла вслед за дедом закрывать дверь на ночь. По ночам в деревне давно уже никто не ходил, а вот привычка запирать дверь на засов осталась. От кого, спрашивается, закрывались? Ни от кого. Положено дом закрыть, вот и закрывали.
- Полин, а бабка Акулина то не спит. Свет горит, причем во всех комнатах, я с крыльца видела, - взволнованным голосом сказала Ольга, вернувшись на кухню.
- Ну так, может, делает что. Веники свои из травы вяжет. Мало ли, - ответила Полина, внимательно посмотрев на сестру, - а ты чего так всполошилась?
- Не знаю, но как-то не так все это. Там у нее точно кто-то есть.
- Может, приехал кто? Родня какая-то объявилась?
- Да какая родня? У нее же сроду никого не было. И зачем ее скрывать, родню то?
В общем, сестры решили пойти посмотреть, почему у Акулины во всех окнах свет горит.
Оделись потеплее, взяли на всякий случай фонарь и вышли за калитку. Темень на улице стояла кромешная. Осень, темнеет рано, а свет в деревне только в жилых домах. На улицах хоть и стоят столбы, только светильники все давно повыкручивал кто-то. Хорошо, хоть фонарь прихватили.
Вот при свете этого фонаря и пошли.
- Что-то фонарь моргает. Зарядка видно садится, хоть бы не погас, - озабоченно сказала Полина, которая смело шла вперед, держа фонарь в руках.
Свет в окнах Акулины был виден издалека, хотя жила она всего через три дома от сестер. Зато дом ее был самым крайним, за ним лес и речка. И тот самый ключ, где они воду брали.
Уже почти у самого дома фонарь моргнул последний раз и погас. Темнота окружила сразу, стала казаться густой и плотной.
- Полина, может, вернемся, до утра оставим, - тихо попросила Ольга.
- Ну уж нет, заварила кашу, а теперь назад. Да и пришли уже. Вот же дом, - она махнула рукой в сторону дома, но Ольга в темноте этого не видела.
Они осторожно подошли к дому и открыли калитку. Собаки у Акулины сроду не водились, хотя теперь их не было ни у Полины с Ольгой, ни у деда Ивана.
Затаив дыхание женщины подошли к освещенному окну. Осторожно заглянув в окно, они не увидели ничего интересного. Акулина стояла к ним спиной и расправляла кровать в комнате. Потом она повернулась и ушла в другую комнату.
«Спасть собирается, зря Ольга панику навела», - подумала Полина и уже хотела было отойти от окна, как краем глаза заметила какое-то шевеление сбоку, как раз оттуда, куда ушла Акулина.
В ту же минуту к окну подошла молодая девушка. Она шла, наклонив голову и расчесывая свои длинные волосы. Волосы красивой волной падали на лоб девушки и закрывали ее лицо. Подойдя к окну, девушка тряхнула головой и одним движением откинула волосы назад. В ту же самую минуту она увидела перед собой две сморщенные рожи, заглядывающие в окно.
Последнее, что видела Полина, был рот девушки, перекошенный от страха и ее медленное оседание на пол. Ольга схватила сестру за руку и быстро повела к калитке.
- Пошли отсюда, я же говорю, чертовщина какая-то.
Они не шли, они бежали домой так быстро, как могут бегать солидные старушки, да еще и с немалым весом. Уже дома они отдышались и обнаружили, что потеряли фонарь.
- Это я виновата, поставила там, на крыльце, чтобы не брякал. Теперь Акулина найдет его и догадается, что мы подглядывали за ней, - тихо сказала Полина.
- Почему за ней? Там же девушка молодая была, - трясущимися руками Ольга закрывала дверь и никак не могла до конца задвинуть засов.
- А ты не поняла. Ведьма эта наша Акулина. Ведьма и есть. Вот по ночам в красавицу и превращается. Наверное, таких же, как она в гости ждет. Видела, как она постель расправляла.
- Каких таких, старая же она уже, ей в обед сто лет, - ничего не понимала Ольга.
Сестры еще долго обсуждали увиденное, гадали кто такая эта девушка и что она делала ночью у Акулины.
Ваша КНИГА ПАМЯТИ
Сыграйте в бесплатную игру «Геройская книга»
Сыграйте в бесплатную игру «Геройская книга»