- Ты что делаешь, окаянная? – голос послышался из-за деревьев, когда Катя крепила верёвку к ветке, - а ну стой, я тебе покажу, ишь, что удумала, дурная девка.
Хоть Надежда Егоровна и пыталась бежать, неуклюже поднимаю свои ноги, но получалось у неё это очень плохо, казалось, что она просто шла быстрым шагом, задыхаясь при этом так, будто поднималась вверх по крутому склону.
- Да, что ты удумала? Катя, да разве же так можно, - женщина была уже непосредственно возле молодой нарушительницы лесного покоя, она продолжала тяжело дышать, - а я и гляжу, какая-то ты странная была, прошла мимо меня, даже не поздоровалась и не глянула в мою сторону. Я решала было, что бежать может опять собралась, грешным делом, но на такое даже и не подумала.
Надежда Егоровна взяла Катю за руку, оттягивая её прочь от дерева, где на ветке висела верёвка. Будто место тут было такое, что нужно срочно отойти в иное, дабы не случилось чего дурного.
- Чего это ты, Катя, - Надежда Егоровна перестала ругаться, произнося последнюю фразу с особой нежностью и теплотой в голосе, - что удумала, доченька.
Пока Катерину отчитывали, она хорошо держалась, привыкшая к такому, но вот к ласке и теплу девушка вовсе не была приучена, поэтому заслышав добрые слова и мягкий голос, она тут же разревелась.
- Ну, ну, давай-ка присядем вон на то сломанное дерево, да поговорим, поплачь, милая, поплачь, это верное дело, оно женщине завсегда поможет. Любое горе нужно выплакать, тогда и легче становится, это я по себе знаю.
Обе уселись на поваленное дерево. Катя наклонилась вперёд, закрыв лицо руками, Надежда Егоровна же обняла девушку одной рукой за плечи, похлопывая другой по коленке. Какое-то время разговора между двумя дамами не было, а позже Катя заговорила.
- Для чего жить мне, тётя Надя, нет мне места на этой земле, - она вновь заплакала, - ничего путного у меня тут не получается.
- Врёшь ты, всем место есть, не бреши, - она опустила голову, стараясь заглянуть в глаза девушки, - тяжко тебе? Что же происходит? Ты зачем убегала от мужа-то?
- Опостылел он мне, я замуж выходила, думала от отца сбежать, освободиться от него, да жить спокойно, а вместо этого ещё хуже стало. Раньше меня только один отец ненавидел, а теперь и Мишка, и его семья вся, да и деревенские жители тоже. Каждый в меня пальцем тычет, да говорит гадости. Все называют пропащей девкой, ребятня и та смеётся, да пальцем тычет, когда я прохожу мимо. А уж о взрослых и говорить нечего, нет в деревне человека, кто ко мне бы с добром относился, все плохой считают.
- Давай-ка забудем о деревенских, эти всегда найдут по какому поводу языками потрепать и кого осудить. Тут дело не в тебе, люди они просто, вот и говорят. Всегда так было, да и дальше будет.
- Но обо мне больше всех идёт гул по деревне, я даже пройтись боюсь, - Катя продолжала плакать.
- Это тебе кажется, девочка моя. В каждом дворе есть что обсудить, вон Макариха, соседка твоя, думаешь, чего к тебе всё нос суёт, да у неё своя жизнь не особо и складывается, вот твоей и интересуется. Всю жизнь она с Толькой прожила, а тот не дня без спиртного не может пробыть. Только вот муж пьёт – это полгоря, а сыновья оба по стопам отца пошли, так для Макарихи это сильный удар. Вот она за тобой и поглядывает, да сплетничает, чтобы от себя взгляд отвести, да на тебя стрелки внимания перекинуть.
- Может и так, - согласилась Катя, - в её дворе постоянно скандалы, да разборки слышны. Совсем недавно видела, как её сын пьяный явился, да кричал на мать, денег требовал, а та на него ругалась.
- Давай всё же забудем на миг о деревенских сплетницах, они не от великого счастья судачат. В жизни каждой семьи деревенской свой топор зарыт. Давай о тебе лучше поговорим, так что с Мишей не так-то?
- Жестокий он, не любит меня Мишка, зачем женился, я не пойму. У нас с первых дней не заладилось. Мать его сразу на меня ополчилась, слова доброго не сказала, всё ворчала на Мишу при мне, а меня будто не было. А он после разговоров с матерью всегда на меня кричал, ругался, что я неумёха, непутёвая. Чтобы я ни сделала, всё не так, не по его. Ну а сейчас вот побои и вовсе сил нет терпеть.
- Дочка, понимаю я тебя, но в петлю лезть не выход, нужно иначе проблему решать.
- Никак моя проблема не решается. Некуда мне идти, - Катя шмыгнула носом и подняла голову, усевшись ровно, - к отцу я не вернусь, ненавидит он меня, там мне тоже худо будет.
Её лицо изменилось и превратилось из страдальческого в довольно серьёзное, будто бы она и дальше стала обдумывать свой план, который не удалось предварить в жизнь из-за Надежды Егоровны.
- Так, ну вот что, - женщина поднялась с бревна, - пошли в деревню, дитё забирай, у меня будешь жить. Я одна кукую, так что ты мне не помешаешь, а дальше видно будет.
- Не получится, - Катя продолжала сидеть на дереве, - не даст покоя Мишка, ни мне, ни вам. Он же и к вам прийти может.
- Мда, может, я Мишку тоже знаю, недобрый он парень, - она обречённо присела обратно на бревно, - должен же быть выход.
На какой-то момент опять воцарилось молчание. Катя задумалась о своём, полностью окунувшись в собственное горе и страдание, Надежда Егоровна суетливо перебирала в голове разные варианты.
- Так, ничего не приходит в голову, но вот что. Сейчас идёшь за сыном, забираешь из дома документы, вещей много не бери, всё это мелочи, главное тебя, да сына уберечь, затем приходишь ко мне, только дворами пойдёшь, чтобы никто не видел. В доме своём укрою пока, а там придумаем, где тебя перепрятать.
- Да зачем вам такая проблема? Не получится ничего, - Катя нерешительно посмотрела на Надежду Егоровну, которая уже поднялась с бревна, собираясь идти.
- Так, о себе ты не думаешь, это я уж поняла, о сыне подумай. Ванятка твой один останется. Приведёт Мишка в дом другую женщину, думаешь она его любить станет? Своих нарожает, а твой будто лишнем будет, какая судьба его ждёт? – она строго посмотрела на Катю, - решено, сегодня ночуешь у меня. За ночь придумаем, как тебя от этого изверга уберечь.
Катя всё не соглашалась на такую авантюру, что предлагала её Надежда Егоровна, в душе грея мысль, что всё же лучшим выходом будет просто уйти из жизни, так как тогда никаких мучений не будет. Всю дорогу на обратном пути из леса пришлось женщине уговаривать Катерину.
- Ты всё равно собралась жизнь свою остановить, так просто повремени, давай попробуем, авось всё получится?
Когда через полчаса Катя забирала малыша у свекрови, та поглядывала на неё искоса. Словно заподозрив в чём-то, а затем высказала своё мнение на происходящее.
- Поди хахаля себе нового нашла? – неодобрительно произнесла она, - бежать опять надумала? Угораздило же сына на тебе жениться. Видел же мать какая, так и дочь не далеко от неё, вот и получил себе проблемы одни. Как же от тебя избавиться теперь?
Свекровь с презрением смотрела на Катю, кривя свои губы, будто готовясь плюнуть в неё. Девушка же молчала, продолжая обувать и собирать ребёнка. Дома она не стала собирать все вещи, как ей сказала Надежда Егоровна, взяла лишь документы, да немного тряпья для сынишки.
Катя нацепила платок себе на голову так, чтобы нельзя было разобрать лица, и отправилась дворами, да потаёнными тропами, как договорились они с Надеждой Егоровной, в назначенное место. Вечером обе женщины пили чай, убаюкав ребёнка.
- Твоя ошибка девонька, что ты защиты в мужиках ищешь, а нет в них для тебя пока ничего хорошего. Понимаю я тебя, любви тебе не хватало в детстве, матери не было, теперь получается, кто кинет доброе словцо, ты и бежишь за ним сломя голову. Тепла хочется тебе, а попадаются пока плохие люди тебе, так что давай про мужчин забудем и постараемся без них жизнь наладить.
- Как же так? Что я могу сама-то? – Катя хлопала своими ресницами, смотря на женщину напротив себя.
- Сможешь ты всё, мир не без добрых людей, помогут. Я вот, что придумала, поедем мы с тобой завтра к Макару.
- Кто это такой? – испугалась Катя.
- Он хоть и пьяница, но безобидный мужичок. Это же тот самый мужчина, в которого твоя мать влюбилась, она к нему бежать собиралась, да почему-то с отцом твоим осталась. Макар с того времени не женился ни на ком, так один бобылём и живёт.
- Так вы мне старика сватаете? – Катя продолжала удивляться.
- Ой, да что же ты такое говоришь, дурёха. Он тебе в отцы годиться. Просто там тебя никто не додумается искать, вот и будешь в безопасности. Поживёшь у него немного, пока дальше не придумаем, что с тобой делать, да куда девать. Макар человек добрый, спокойный, не обидит. Я вот знаешь, ещё что думаю, а родственники где твои? Не могли же Зоя с Захаром из ниоткуда взяться, где-то же они жили до этого? Знаешь ли ты кого-то? Или может помнишь от отца или матери из какого они города или села родом?
- Нет, никогда отец не рассказывал.
- Мда, ну ничего, всё решаемо, нужно только обдумать с какой стороны к этому делу подойти.