Затрагивая тему авиационного вооружения, нельзя обойти стороной и вопрос о перспективных автоматических системах созданных в ОКБ-16, под руководством (с 1933-го по 1941-й годы) его главного конструктора Таубина. Не сыграв, к сожалению, значимой роли в ходе Великой Отечественной Войны, они стали источником немалого числа заблуждений.
В этих двух статьях о перспективном авиационном вооружении ОКБ-16 рассматриваться будут, в основном, технические и производственные детали по пулемётно-пушечному вооружению, которые и привели к появлению основной массы кривотолков. Благо, что уже опубликованы работы подробно освещающие ход разработки и испытаний авиационного вооружения этого ОКБ.
Чтобы не оставлять здесь недосказанности о личности Таубина и его заместителя, ведущего конструктора многих проектов ОКБ-16, Бабурина, вместе с ним попавшего под следствие, арестованного, а затем умершего в заключении*,
- Бабурин умер в лагере в 1944-м году, Таубин расстрелян в 1941-м, в октябре, без решения суда
нужно сразу уточнить, что их работа вредительской не была. Тем более, не идёт речи о заговоре организованном германской разведкой. Соответственно, и их реабилитация, после смерти Сталина, более чем правомерна. В предыдущей статье специально был сделан акцент на пушке НС-37 - доведённой (уже к осени 1941-го была пригодна для опытной установки на самолёты) и переименованной БМА-37 (пушка Бабурина, моторная авиационная, также обозначалась как ПТБ-37 и имела зенитный вариант БМЗ-37) - с которой серийные советские истребители воевали в годы Великой Отечественной, а затем, с её доработанным вариантом (под патрон уменьшенной мощности) Н-37, и в Корейской войне. Ещё одна пушка ОКБ-16 - НС-23 (Нудельмана и Суранова) - массово и успешно применявшаяся по окончании ВОВ, имеет в родословной ПТБ-23 (пушка Таубина и Бабурина), о которой, в основном, и пойдёт речь в этой статье. И это не говоря об образцах создававшихся не для ВВС, вроде гранатомёта АГ-2 (или АПС-40,8, был разработан в нескольких вариантах), который не был принят на вооружение, но работу над ним оценили высоко. Главным же доказательством можно считать сам коллектив ОКБ-16, по окончании войны, под руководством Нудельмана, ставший одним из ведущих авиационных оружейных ОКБ в СССР.
Чтобы было понятно, о чём идёт речь, "авиационное дело" весны-лета 1941-го года, затронувшее, помимо ОКБ-16, верхушку Главного Управления ВВС КА, командование ВВС округов и Наркомат Вооружений - это дело о заговоре. Несмотря на то, что исходной точкой для "дела" послужили вполне реальные проблемы в оснащении ВВС РККА новой техникой и ведении боевой подготовки, следствие "вышло" на антисоветский заговор. Как пример, в литературе приводятся такие формулировки по делу Таубина:
...на протяжении ряда лет являлся активным участником антисоветской военно-заговорщической организации, ставившей своей целью свержение Советской власти...
цитата по Прибылов Б. "Миномёт против гранатомёта"
И это делает вопросы вроде "за что расстреляли Таубина" или "был ли он виновен" одновременно простыми (по ложному обвинению, невиновен) и отнюдь не демагогически сложными, потому что проведённое "следствие" ничего истории не оставило, кроме ответов или "ответов" на вопросы типа, сколько раз товарищ Сакриер выпивал с немцем капитаном Шпальке во время визита в Германию, и все оценки действий Таубина ложатся на тех, кто их станет изучать. И даже полное рассекречивание документов следствия тут ничего не изменит.
- Шпитальный Борис Гаврилович - главный конструктор ОКБ-15 с момента создания (1934-й год) и до 1953-го года, затем переходит на преподавательскую должность в Московский институт инженеров геодезии, аэрофотосъёмки и картографии
- Сакриер Иван Филимонович заместитель начальника ГУ ВВС по вооружению и снабжению (начальник соответствующего отдела) и первый арестованный по авиационному делу 1941-го года, расстрелян в октябре 1941-го без приговора суда, с формулировкой "по решению директивных органов", как и Таубин
- Глухарёв Константин Константинович, будучи уже опытным инженером-конструктором, в конце 1930-х годов занимал должность заместителя главного конструктора в ОКБ-15, затем, уйдя из-за конфликта со Шпитальным, заместителя главного конструктора в ОКБ-16, после ареста Таубина, 16-го мая 1941-го, и до 1943-го года возглавлял ОКБ-16, сохранив коллектив и конструкторские наработки, продолжал работать в оружейной и ракетной отраслях до 1969-го года
- Ванников Борис Львович - с 1939-го года Народный комиссар вооружений в правительстве Советского Союза, был арестован 7-го июня 1941-го года, но 20-го июля 1941-го освобождён из-под ареста ("по решению директивных органов"), уже в августе возвращается на службу в Наркомат Вооружений заместителем Наркома, с 1942-го Нарком боеприпасов, продолжал работать в правительстве и после войны, в том числе, курировал разработку советского атомного, а затем термоядерного оружия
Вдобавок, начавшаяся Великая Отечественная Война, и её ход летом-осенью 1941-го, могла привести к пересмотру дел в сторону ужесточения наказаний, потому что советские ВВС, как и вся Красная Армия, терпели поражения и несли большие потери. Косвенно, об этом может свидетельствовать поспешный арест бывшего начальника Главного Управления ВВС КА Рычагова 24-го июня* 1941-го года (постановление на арест было подготовлено только 27.06), с должности он был снят ещё 9-го апреля и, по его просьбе, направлен на курсы повышения квалификации Академии Генерального штаба.
- из-за задержек шифрованной телеграфной связи и ещё не полной информации в первых сообщениях (пока собирались оперативные сводки от командующих и командиров уровнем ниже) от командующих округами, о реальном положении дел на фронте стало известно командованию Красной Армии и руководству страны только в ночь с 22-го на 23-е, из этой задержки родилась и ставшая знаменитой, в плохом смысле слова, Директива №3
- о состоянии ВВС детальные отчёты с мест пришли 23-24-го июня
Бумажный пулемёт против стального.
Для широкой публики все осложняется тем, что автор качественной и основательной работы "Советское авиационное вооружение. Самолет против танка" Олег Растренин, освещая конкурентную борьбу ОКБ-15 под руководством Шпитального и ОКБ-16 Таубина (по 37-мм пушкам для авиации), уделяет внимание сложному продвижению образцов вооружения Шпитального и его интригам против конкурентов, но упускает из вида историю разработки и внедрения пулемёта АП-12,7 от ОКБ-16, шедшую параллельно с лета-осени 1940-го года. Историю, мягко говоря, неоднозначную, с элементами прожектёрства и авантюризма. Что и ведёт уже читателя к довольно однобокому противопоставлению "хорошего" Таубина "злому" Шпитальному, при том, что молодой конструктор Таубин, ровно также как и Шпитальный, пользовался и авторитетом, полученным за счёт своих ранних разработок, и связями, обещая, на встречах с руководством страны (включая Сталина),
- например, в июле 1940-го года на приёме у Сталина побывали и Шпитальный (2.07.1940) и Таубин с Бабуриным (22.07.1940)
дать столь же отличные результаты в самые короткие сроки по новым проектам. Усугубляя впечатление, одна из глав работы так и называется "Сломать монополию Шпитального".
Проблемы пулемета АП-12,7 можно разделить на две главные составляющие - конструктивные особенности, "традиционные" для ОКБ-16, и ограниченные сроки разработки, которые принял Таубин, диктуемые переоценкой возможностей как ОКБ*, так и заводских инженеров и конструкторов.
- на тот момент, всего 80 человек, осенью 1940-го в полное распоряжение ОКБ-16 передадут инструментальный завод, на базе которого оно работало, формально увеличив численность работников бюро до 380 человек
Перспективный пулемёт имел вполне прогрессивную автоматику на основе короткого хода ствола,
масса его ожидалась в районе 10-12 килограмм, что сделало бы его почти вдвое легче, чем крупнокалиберный пулемёт Березина (21 кг), который он должен был сменить, при том же темпе стрельбы, перспективная "машинка" Таубина оказалась бы в одной весовой категории с пулемётами винтовочного калибра. Нет ничего удивительного в том, что проект с такими характеристиками заинтересовал военных и был одобрен на самом высоком уровне.
Проблемы конструкции были в традиционно используемом в ОКБ-16 магазинном питании, при том, что сам пулемёт был лёгким и компактным, авиаконструкторам требовалось его разместить с жёстко закреплённым магазином и предусмотреть место под выход отстрелянных обойм. В калибре 12,7 на 108 мм это уже была не самая простая инженерная задача, в то время как с принятой в авиации рассыпной лентой*,
- звено ленты крепилось на самом патроне и, при работе автоматики, просто рассыпалось, что и дало название "рассыпная"
была определённая степень свободы с размещением, формой и размером патронного ящика, проблему сбора гильз и звеньев мог решить простой холщовый мешок, можно было даже вывести сброс звеньев и гильз с борта самолёта. Магазинное питание не позволяло увеличить объём боекомплекта, без изменения конструкции магазина, нужно было или добавить обойм (удлинив магазин), или удлинить сами обоймы, причём взаимозаменяемость старых и новых магазинов или обойм могла не сохраниться.
- если привязка ко времени не сработает, смотреть с 7:35, обратите внимание на движение обоймы при стрельбе - это японский станковый пулемёт Тип 92 с магазинным питанием, у АП-12,7 конструкция магазина была иной, более сложной, с целым рядом последовательно отстреливаемых обойм, но именно проблему выхода обоймы на примере Тип-92 видно очень хорошо
И в том, что в ОКБ-16 переделку пулемёта под ленточное питание начали почти сразу, после подготовки чертежей на магазинный вариант, тоже не было ничего удивительного, на борту самолёта, в крыльевом или синхронном (так и не созданном) вариантах, его конструкция требовала бы места больше, чем тот же пулемёт Березина. А негативный опыт с внедрением магазинного питания к авиационной пушке ПТБ-23 Таубин получить успел и знал, что от магазинов авиаконструкторы будут отбиваться, что называется, "руками и ногами".
Что до сроков, то все основные проекты ОКБ-16, о которых будет идти речь в этой статье, подошли к своим "критическим" точкам в период с лета 1940-го по весну 1941-го, когда активно шло перевооружение ВВС КА на новую матчасть. Главный конструктор ОКБ Таубин имел вполне серьёзные амбиции дать ВВС (и не только) не просто несколько образцов вооружений, но сразу систему частично унифицированных автоматов, раз уж ВВС выдвинули требования по новым видам вооружений для новых самолётов. Насколько этот замысел был смелым, настолько же авральной, для небольшого коллектива ОКБ-16, оказалась работа сразу над тремя крупными проектами, не считая тех второстепенных, что ОКБ пришлось, фактически, бросить за неимением собственных компетенций по созданию лафетов или орудийных установок (танковый вариант ПТБ-23, отработка конструкции лафета для БМЗ-37, как примеры).
АП-12,7 был самым "свежим" из проектов ОКБ, вероятно, работы над ним начались только летом 1940-го года или в сентябре. После крайне оптимистичного доклада Таубина Ворошилову*, о состоянии проектов ОКБ-16, Постановлением Совета Народных комиссаров от 4-го октября 1940-го ему поручалось сконструировать пулемёт и подать его на испытания к концу года (25.12.40), всего за два месяца и двадцать дней.
- на тот момент, председатель Комитета Обороны при Совнаркоме СССР - комитет объединял в правительстве все связанные с вопросами обороноспособности страны Наркоматы, в том числе, был высшей инстанцией в правительстве по закупкам/заказам новых вооружений
- документ полностью, всего в нём 7 пунктов, три из них "занял" Таубин
Вероятно, предполагалось, что инициативная разработка уже имеет какую-то степень готовности, как, например, 37-мм авиационная пушка (БМА-37), упоминаемая в том же документе, имела в основе своей зенитную пушку ОКБ-16 (БМЗ-37) работы над которой шли уже несколько лет. Тем, кто должен был возразить против таких сроков, точно зная об отсутствии конструкторского задела, но промолчал, был сам главный конструктор.
В ОКБ-16 не успели построить даже деревянного макета будущего пулемёта. В результате, в октябре 1940-го года ОКБ бросило все силы на АП-12,7, остановив, по сути, проектные работы по 23-мм и 37-мм авиационным пушкам. Об упорстве Таубина, как организатора, и способностях собранных им молодых, преимущественно, специалистов, может говорить тот факт, что они сумели справиться в срок, всего за месяц собрав опытный образец с магазинным питанием, предназначенный для турельной установки, затем перевели этот пулемёт на ленточное питание. Ленту взяли от пулемёта ДШК, неразъёмную, унификации с уже выпускающимися лентами и патронными коробами для пулемёта Березина, случиться было не суждено, пожелания авиаконструкторов и НКАП ОКБ-16 проигнорировало.
- у такого решения могли быть и технические причины, как и ранее выбор в пользу магазинного питания делался из-за стабильности подачи патронов при любом положении оружия, за счёт жёсткой связи с автоматом
На этом моменте, в истории АП-12,7, появляется дивизионный инженер Сакриер, начальник отдела вооружений и заместитель начальника ГУ ВВС* РККА, который лично осмотрел пулемёт и сообщил о его готовности к серийному производству, ещё до проведения испытаний. На заводы чертежи передаются уже в конце ноября, в начале декабря Правительство СССР выпускает Постановление о серийном производстве авиационного вооружения на 1941-й год. И в нём уже есть пулемёт Таубина.
- командующего ВВС, если по-простому, сами ВВС организационно входили в состав Красной Армии
Планы на производство пулемётов Таубина весьма масштабны и предусматривают выпуск 18.200 единиц в 1941-м году, из которых 686 штук должны быть сданы до конца марта.
- во второй таблице дан список заказов на пулемёты Таубина от сухопутных войск, в документе отдельно указано, что заказы для авиации выполняются согласно Постановлению от 7-го декабря
- ссылки на документы целиком: Постановление от 7-го декабря 1940-го года; Постановление от 7-го февраля 1941-го
У аврального режима работы Таубина и его коллектива было и ещё одно неприятное следствие, при передаче пулемёта на заводы №2 и №74*, для опытно-серийного производства и подготовке к большой серии, конструкторы ОКБ-16 никакой помощи заводчанам оказать уже не могли, брошенные на доработку пушек. Расчёт, по-видимому, был на то, что уже заводские коллективы инженеров и конструкторов займутся им и справятся не только с постройкой, но и с доводкой пулемёта. Забегая вперёд по нашему повествованию, с пушкой ПТБ-23 Таубин вновь понадеется на заводы, ну а пока АП-12,7 поступает на заводы без какого-либо сопровождения своими разработчиками.
- №2 - Ковров, №74 - Ижевск
Дополнительных оттенков картине придаёт то, что как раз в это время Березин занимается доводкой своего пулемёта, уже выпускающегося серийно, но конструкторские коллективы и отладчики двух крупных оружейных заводов оказываются задействованы на новом образце. Эти же заводы готовят цеха к серийному производству пулемёта, который ещё не проходил испытаний.
25-го декабря на испытания АП-12,7 не поступает, сроки начинают сдвигаться, в конечном итоге, доходя до апреля-мая 1941-го года, тогда как пуск массового производства был запланирован на февраль. Многие авторы, а вслед за ними и публика, почему-то считают "серийность" просто неким смягчающим обстоятельством (на заводах качество сборки ниже, как правило, чем на опытном производстве), при испытании оружия, не задумываясь о причинах того, почему на испытаниях, порой, встречаются опытные образцы с серийными. В случае с пулемётом Таубина, первые серийные пулемёты появились ещё до того, как первый опытный образец был представлен на государственные испытания, и отстрелы их на заводе показали совершенно неудовлетворительные результаты, как указывает автор статьи "Высшая мера ответственности" не более 150-200 выстрелов до выхода из строя. Есть и прямое описание одного из отстрелов, по воспоминаниям директора завода, к сожалению, нигде не указано, была ли это опытная серия, как раз для испытаний, или первая партия массового выпуска:
"Приехал на завод Ванников, приехал нарком боеприпасов Горемыкин, заместитель начальника Управления ВВС генерал Сакриер. При них я должен был отстрелять этот пулемет Таубина. Я из 5 пулеметов отстрелял по 5 штук, все они отработали. Хотя наши конструктора заявляли, что эти пулеметы никуда не годятся. А нам дали на их изготовление только две недели...
При второй очереди все эти пулеметы развалились. Буквально все. У одного затвор, у другого защелка и т. д. Меня при всех отругали: наверное, ты на их изготовление поставил не тех рабочих, менее квалифицированных. Дали мне два месяца на то, чтобы сделать вторую партию пулеметов – 20 штук."
- цитата - Р. Чумак "Высшая мера ответственности" приведена полностью из Куманев Г. А. "Говорят сталинские наркомы." - воспоминания Новикова В.Н., на тот момент, директора завода НКВ №74 в Ижевске
При всех погрешностях личного восприятия и старых воспоминаний (интервью у Новикова брали в 1989-м году), ситуация с пулемётами выглядит довольно печальной. ОКБ-16 вновь вернулось к работе над крупнокалиберным пулемётом, пытаясь его довести до приемлемого уровня надёжности, заодно "обновляя"* чертежи отправленные на завод, при этом, ни один из прочих проектов с коллектива Таубина не снимали.
- если бы не заведомое одобрение ещё до испытаний, то можно было бы сказать, что ситуация не так уж и уникальна, ведь при доводке истребителей Як-1 и ЛаГГ-3 серийное производство тоже "трясло"
- впрочем, и с таким допущением, упомянутые машины не были полностью инициативными проектами, хотя в истории создания ЛаГГа элемент личной инициативы и присутствовал, а степень их недоведённости, всё же, была далека от катастрофы с АП-12,7
До испытаний пулемёта Таубина в апреле-мае дело так и не дошло, потому что в феврале завершил доработку своего пулемёта Березин (на вооружение его примут с 22-го апреля), и перспективный проект, оказавшийся, на деле, требующим длительной доводки дорогостоящим* и сомнительным долгостроем, из планов Наркомата вооружений вычеркнули.
- на дальнейшую доводку в феврале/марте запрашивали 18 млн рублей, чтобы представить масштаб, на проектирование, постройку и испытания двух образцов опытного И-30/Як-3 (в апреле 1941-го) было выделено 4 миллиона, серийные истребители шли, по договорам с заводами, за 200-300 тысяч рублей, в зависимости от типа и оснащения
- Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) "О стрелково-пушечном вооружении самолетов" от 1-го марта 1941-го года - ссылка на документ
Вычеркнули, оставив авиаконструкторам и заводчанам, "на память" о потраченных впустую человеко-часах и ресурсах, чертежи крыльевых, синхронных и турельных установок под АП-12,7 с его неунифицированной неразъёмной лентой, подготовленную оснастку несостоявшегося серийного производства на двух крупнейших заводах страны (им, теперь, предстояло осваивать пулемёт Березина) и несколько изготовленных образцов.
ОКБ-16 официально прекратило работы над АП-12,7 только в сентябре 1941-го года, насколько активно велись эти работы, в период с февраля по сентябрь, неизвестно.
Нужно особо отметить, что пулемёт АП-12,7 делался на грани технически возможного, высокий темп стрельбы при калибре 12,7 на 108 мм, небольшом весе и габаритах обеспечивался за счёт увеличения скорости движения деталей автоматики, а это означало быстрый износ и риск поломок из-за трения и при неизбежных ударах детали о деталь. То, что первые серийные образцы, по воспоминаниям директора оружейного завода, просто разваливались на второй очереди могло быть следствием недоведённости конструкции, но живучесть автоматики АП-12,7 и при отработке его конструкции, при взгляде из дня сегодняшнего, не может не вызывать сомнений.
У современников Таубина такие сомнения могли бы появиться исходя из неудачного опыта внедрения в войска пулемётов Ультра-ШКАС и СН, той же весовой категории*, пусть и сверхскорострельных, но под куда менее мощный винтовочный патрон. Как оказалось, сокращение цикла работы автоматики и уменьшение отдачи, за счёт подвижных деталей оружия, вовсе не панацея от технических проблем, пулемёты разрабатывались и доводились около двух лет, но не были приняты на вооружение. То, что опыт конкурентов из ЦКБ-14 и ОКБ-15 не был учтён самим Таубиным, можно списать на его амбиции, однако, этот опыт был проигнорирован и в Наркомате вооружений, и в Главном Управлении ВВС Красной Армии, что уже выходит за рамки ответственности главного конструктора ОКБ-16.
- СН - Савин и Норов, ЦКБ-14
- Ультра-ШКАС проект Шпитального и Комарицкого по модернизации ШКАС, с автоматикой на основе короткого хода ствола, ОКБ-15
- upd. в статье исправлена ошибка - схемы работы автоматики у АП-12,7 и Ультра-ШКАС с СН разные: короткий ход ствола у АП-12,7 (ствол откатывается вместе с затвором назад, запуская цикл автоматики) и подвижный ствол вперёд, в свою очередь, приводимый в движение газоотводной автоматикой у пулемётов ЦКБ-14 и ОКБ-15
"Злой, плохой и нехороший" Яковлев, в Наркомате авиапромышленности создал проектную комиссию под руководством авторитетного учёного и конструктора/изобретателя Б.Н.Юрьева, которая "заворачивала" и закрывала многие излишне смелые или просто бесперспективные проекты на ранних этапах работ, комиссия начала работать в 1940-м году, но "хвосты" некоторых проектов тянулись до весны 1941-го. В НКВ такой структуры не оказалось вовсе и оружейная отрасль, накануне войны, оставалась зависимой от личностей конструкторов, от личного мнения руководителей - каким бы хорошим начальником ни был, например, товарищ Сакриер из ГУ ВВС, очевидно, что он не мог (и не должен был) единолично и "на глазок" оценивать образцы вооружений.
- помимо упомянутых в статье источников и литературы, были использованы материалы из "Хронологии Родионова" и из работ по истории авиации использованных в других статьях на канале, также материалы сайтов "Оборонпром" и "Истмат" (материалы допросов исполнителей по "Авиационному делу" и "Записка" прокурора Руденко о реабилитации Рычагова)