Давно, в клубе пионерского лагеря, нам, юным зрителям, показали фильм, всех взволновавший. Я никогда его больше не видела и название не запомнилось. Попыталась теперь найти в интернете, но не получилось, поэтому расскажу сюжет, как сохранился в памяти. В центре внимания - юные парень и девушка.
Перед нами - первая любовь. Максимум, что они себе позволяют - это держаться за руки и смотреть друг другу в глаза. Заметно, что девушка очень много значит для парня. Она немного кокетничает, ей приятно внимание. На очередном свидании ребята оказываются на пустынной детской площадке.
Уже вечер и набегают первые сумерки. Парень раскачивает качели. Девушка смеётся, взлетая всё выше и выше. И тут на площадку вваливается подвыпившая компания. Они начинают задирать влюблённую парочку. Девушка шепчет испуганно: "Уйдём, поскорей." Вместо этого, парень одёргивает наглецов.
Один из них говорит сальность в адрес девчонки и её друг даёт волю кулаку. Первое движение кодлы - наброситься. Но главный решает: "Пусть уходит. Нам его девочки хватит." То есть, у парня есть шанс не пострадать. Тем более, что победить нескольких врагов ему не под силу. Но он выбирает драку и резко её провоцирует, крикнув девчонке: "Беги!"
Дальше показана жестокая и несправедливая схватка. Но парень успел уловить, что девушка спаслась и ему всё равно, чем закончится. Негодяям мало кулаков. Один из них бьёт юношу по голове бутылкой. Тот падает без признаков жизни. Компашка разбегается. Чуть позже прибывает милиция, вызванная девчонкой.
Согласно правилам киношной справедливости, виновные задержаны. Их судят. Далее: девушка, родители - её и погибшего парня, стоят у могилы. Отец девчонки, дрогнувшим голосом, благодарит папу и маму героя за воспитание настоящего мужчины. У подруги в глазах - боль и восхищение поступком любимого.
Не хэппи энд, но очень волнительно. Мы с девчонками долго не могли уснуть, обсуждая фильм. Мнение было единым: "Только так и мог поступить настоящий пацан!" При любых обстоятельствах. И вот прошли годы. Еду я со своим семейством в плацкартном вагоне. Мы занимаем две полки. Ещё две, и боковые напротив, словоохотливые люди.
Дорожные истории всегда разнообразят путь. Но, например, я - не болтатель с теми, кто мне незнаком. Зато ушки на макушке - слушаю с интересом. Рассказ седого попутчика, внезапно напомнил мне кадры из того самого фильма - про парня, спасшего девушку, ценой своей жизни. А ведь связи не было.
Но, давайте, я вам расскажу. Пожалуйста, слушайте, кому интересно.
Саша родился и жил в городе N. Закончив школу, не о продолжении учёбы задумался, а устроился на кирпичный завод разнорабочим. Мог, как несовершеннолетний, работать по сокращённому дню, но договорился с мастером трудиться, как все. Без волынки и перекуров. Да и не курил - денег жаль и занимался боксом.
Крепкий, симпатичный и без щенячьей дури. Когда увольнялся - пришла пора срочной армейской службы, старшие коллеги - товарищи сокрушались: "Без такого помощника остались! Золото, а не парень." Любви у Сашки ещё не случилось и провожали его только друзья и родные. Два года ушло на ать-два и вот он опять на гражданке. Ещё крепче и симпатичнее.
Всего неделя на отдых, и Саша подсобник каменщика. А вечером ещё на курсы ходил, чтоб и теоретически подковаться. "Корочки," опять же, были важны. Встреча с Наташей стала для парня подарком. Его приятель собрал компанию- новые пластинки послушать. Народ хитам подпевал, пил винишко, а Саша неотрывно смотрел на хрупкую, большеглазую девушку.
Она недолго сидела, сказав, что завтра у неё семинар в институте и нужно полистать лекции. Александр предложил проводить. Наталья училась в педагогическом институте. Любимая дочь, живущая в "невыносимо тепличных условиях." Это она так сказала, когда шли по заснеженным улицам. "И в чём это выражается?" - поинтересовался Саша.
"Даже яичницу жарить не умею. Мама с бабушкой не дают. Домой приду - чисто, всё приготовлено, платье на выход поглажено. Я у них поздняя, долгожданная. Наверное, никто замуж не возьмёт," - со смехом отвечала Наташа.
"Я возьму, когда получишь диплом. Как раз, разберусь с делами. Мне подойдёт такая, как ты. Всё сам делать умею. А ты будешь сидеть, тетрадки проверять и смотреть на меня ласково,"- без намёка на шутку откликнулся Саша.
"Не будет тетрадок. Я будущий учитель географии," - внесла Наталья поправочку.
И не отняла ладошку в рукавичке пушистой, когда парень её сжал осторожно. Встречаться с Наташей пришлось по правилам её отца. Например, следовало за ней заходить, если свидание. Мужчина всегда дома оказывался и придирчиво вглядывался Саше в лицо. Догадавшись в чём дело, Александр отрапортовал:
"Не пью, не курю, порочащих связей не имею. Матом при девушках не ругаюсь. Только на стройке. До армии занимался боксом. Сейчас, правда, забросил. Времени нет. Да! Во время службы признан отличником боевой и политической подготовки. А Наташа - моя первая и последняя девушка. В смысле - навсегда."
Мужчина нахмурился, скрывая улыбку. Придрался к Сашиной десятилетке - нужно развиваться. Но успокоился, разрешив назначать свидания под открытым небом. Миновал январь, в котором они познакомились. Февраль, надоевший метелью. Обоим хотелось расцвета весны и вот она наступила.
"Апрель! Пойдём в выходной за подснежниками," - предложила Наташа.
"Надень удобную обувь, брюки или спортивный костюм. Чай в термосе и бутерброды за мной," - сразу настроился парень, опекавший любимую не меньше её родных.
Ей нравилось. И вот шли по лесной, туристической тропке, выбирая куда свернуть. Вправо - база велосипедистов и лыжников. Влево - старая вышка пожарная. Выбрали вышку. Там точно безлюдно. Перекусят, поднимутся по скрипучей лестнице на высоту. Ещё побродят и с букетиком нежных цветов, отправятся на остановку. Какой кайф - молодость и любовь!
Все задуманные удовольствия были получены - два часа пролетели махом. Можно шагать. Ещё в кино успеют. "Опа-па! Какая сладкая парочка. Придётся разбить!" Из зарослей кустов вывалилась компания из семи человек. Саша быстро прикинул - почти все одного роста с ним. Не мелкота, которую раскидаешь.
Компашка - уже не стекло и в сумке бутылки друг об друга стучатся. Прикрывая собой Наташу, сказал примирительно:
"Ребята, я всё понимаю. Вы пришли отдохнуть. Мы уходим."
"Раз такой понятливый, тебя не держим, а цаца с нами отдохнёт,"- блеснув фиксой, ухмыльнулся самый здоровый.
И выкидным ножичком, для убедительности, поиграл.
"Даже если свару устрою, Наташка не успеет сбежать. Один её схватит. С тремя, перед глазами, разделаюсь, как-нибудь. Но ещё трое, сзади - завалят. Бутылкой по башке или пером в бок. И её всё равно уделают," - так молниеносно прикинув, Саша оторвал от себя руку Наташи и изобразил малахольного: "Тогда я пойду?"
"Саша!" - страшным шёпотом вскрикнула девушка.
"Саша наделал кашу в штаны! Не дрейфь, красотка, с тобой сила остаётся. Кроме нас никто не обидит," - опять подал голос с фиксой, видимо главный. Остальные поддержали ухмылками.
Александр уходил скоро, не оглядываясь, а став "невидимым," побежал, что есть мочи. Успел услышать высокую ноту крика Наташи и тут же оборвалась - должно быть, ладонью зажали рот. Кровь так яростно билась в висках, что должна была из ушей брызнуть, но до турбазы Сашка добежал целым.
Там полно было праздно гуляющих и любителей спорта. Саша заорал:
"Парни, помогите девчонку отбить! Их семеро. Есть ножи и, возможно, кастеты. Инструкторам скажите, пусть ментов и скорую вызовут!"
И ринулся назад. За ним сорвалось человек десять - из взрослых парней. Хотя он вернулся и бил, ломал носы яростно, на него смотрели с презрением. И те, кого били, и те кто поспешил на помощь девушке. Так Саше казалось. Белая, как мел Наташа сидела на земле, натягивая свитер на голые ноги. Трусики, брюки и куртка валялись в стороне.
Может один, но с ней это случилось. Когда гадов скрутили, Саша подошёл к ней, протянув одежду. Она отшатнулась, забилась в истерике, крепко сжимая колени. Её увезли на скорой. Прибывшая милиция ретиво записывала предварительные показания. Саша чувствовал себя, как заражённый чумой. Кто-то, из спасавших незнакомую девушку, всё же сказал:
"Да правильно сделал. Ему бы ножик в ребро, девчонку - по кругу!"
Но другой возразил: "Да я бы лучше кровью умылся и сдох, чем свою подругу оставил!"
Саша так же чувствовал. С этого чёрного дня он не жил, а существовал. Ходил на работу - там ничего не знали. В милицию. Посчитал нужным предстать перед справедливым гневом Наташиного отца. Дал себя ударить в челюсть и под дых, пальцем не пошевелив. От презрения мужчины было больнее в разы.
Девушку лечили в гинекологии. Пройти - невозможно. Сашка передал для неё фрукты в пакете, но главной была записка. В ней он написал:
"Наташа, простить меня невозможно, но всё-таки знай: если суждено мне жениться, то только на тебе. Если б мог, я бы лишением жизни себя наказал, но не имею права. Сейчас нет смысла объяснять. Если Бог есть, он это устроит потом."
Стоял и смотрел на окно палаты на втором этаже. Оно распахнулось - какая-то женщина выбросила его передачу. Записки не было. Но прочитала ли?
Не в силах молчать, он доверился матери, давно смотревшей на него испуганным взглядом. Исхудавшая, в чём только душа держится, женщина прошелестела:
"Спасибо тебе, сынок, что помнил про нас. Я ладно. Девчонки... пропали бы без тебя."
И до ухудшения состояния матери, многодетная семья Сашки жила не особенно ровно. Он, старший из четверых, в десятом классе учился. Дальше сестра двенадцати лет и сестрёнки - близняшки на пятом году. Сашка не раз думал, что последние уж совсем ни к чему. Желудок матери терзала многолетняя язва. Ей бы за собой следить, а не за детьми.
От батьки одна польза - много работал. Когда мать забеременела в третий раз, сын слышал, как она ему плакалась, что направление на аборт не дают, поскольку и так случился два раза подряд. А эгоисту, ничего не докажешь, не жалеет её совсем. Так и родила. Рассчитывала на одного, а два орущих свёртка, в розовых лентах, домой принесли.
И этот тяжкий период пережили, но оказалось, худшее впереди. Мать срочно госпитализировали с желудочным кровотечением. Долго в больнице лежала. В хирургии, онкологии. Вернулась старухой в свои сорок лет и желудок - не больше напёрстка после резекции. Батёк сопел - сопел да и смотался, заявив, что с живым трупом ему жить не по силам.
На малую родину аж сбежал - в деревню мордовско-чувашскую. Алименты поступали насмешливые. Мать кое-как билетным кассиром в кинотеатре работала. Сашка, едва получив аттестат, на кирпичный завод кинулся. Стало полегче. Но матери оформление инвалидности затянули, и Сашку призвали в армию.
Вернулся - мама чуть живая, в самых нужных лекарствах себе отказывает, соседке задолжала. Девчонки обносились, питаются кое-как. Опомнившийся отец, забрал телевизор "на его премию" купленный. Саша поскорей впрягся в работу. Больную отстранил от всех дел. Старшую из сестёр, какую-то распустёху в свои шестнадцать, отчитал и назначил ответственной за внешний вид и уроки младших.
У них не было ни тётушки, ни бабушки, которые могли бы помочь и Сашка сам освоил стряпню. Для матери готовил отдельно - жидкое, измельчённое. Она и половину стакана не осиливала. Деньгам вёлся строгий счёт. В зиму, мелким, справил новую одежду, а старшей пообещал:
"Ты же школу заканчиваешь. Летом поступишь в училище швейное - тогда и приоденем тебя."
Спорить не имело смысла - брат себя тоже не баловал. Александр не унывал. Так сложилось. Он старший. Единственный мужчина в семье. Года через три, старшая из девчонок - с профессией, самостоятельная, глядишь, замуж выйдет и отделится. С близняшек тоже спрос будет другой. Мама... О ней он не загадывал.
При всех своих обстоятельствах, жить себе Сашка не запрещал. Всё у него будет - и любовь, и своя семья. Лет через пять или семь. И тут - встреча с Наташей. Не желая предстать перед ней братом-наседкой, парень об этой части своего бытия, рассказывал скупо. Мама, сестрёнки. Батя алиментщик. Он отслужил, работает. Всё норм. Может, на заочку пойдёт. Со временем.
Дома у него девушка не бывала - как -то было не принято в те времена. До получения диплома, замужество ни ею, ни её родителями не рассматривалось. У Сашки выходила фора в четыре года, как минимум. Но мы мечтаем, загадываем, а кто-то пишет нашу судьбу. Иногда чёрными чернилами на чёрной бумаге. Получается беспросвет.
И облегчение души перед матерью, ничего не могло изменить. Состоялся закрытый суд. Картинка вырисовывалась такая. Свора из шести человек прибыла в N. из соседнего городка на днюху седьмого. Младшему 18-ть, старшему 25-ть. Один отсидел реальный срок, у двоих условка.
Нападение спасителей девушки посчитали оправданным. За решётку отправили троих - условку перевели в реальное наказание и осквернивший Наташу главный срок получил. Остальные, в общем-то, сухими выбрались, не считая побоев. На тяжёлых ногах покинул зал суда Александр.
Наташа в его сторону не смотрела, её отец метал взгляды - молнии. Он бы и Сашку посадил, назначив равноценно виновным. Со скамьи поднялась тень - мать Александра. Не сына приплелась поддержать. Она умоляла Наташу выслушать. Категорично настроенный мужчина отчеканил:
"Вы воспитали труса и подлеца. Я ему свою дочь доверил, а он её негодяям отдал. Не будет никакого разговора!"
Женщина ухватилась худой рукой за Наташин рукав: "Прошу, дайте умирающей слово." И Саше, пытавшемуся её увести, бросила твёрдо: "Отойди, не мешай!" Вняв мольбам, а больше виду просящей, девушка согласилась послушать, хотя отец желваками играл.
Сашка далеко стоял, но будто слышал, как мать говорит:
"Тебе тяжело, девочка, но обернись, вспомни, как было. Один бы тебя держал. Двоих бы Саша уложил. А ещё четверо? Жахнули бы, сзади, по голове бутылкой и тобой занялись. Все. Да Саша мой, в порыве, так бы и поступил. Но за ним ещё трое, не считая меня стояли. Три сестрёнки, которым, если что - дорога в детский дом. Ну убили бы его, тебя растерзали, мои дочки без поддержки остались - он бы героем в твоих глазах стал? "
Бесполезные слова. Не услышит, не простит Наташа. Навсегда, для неё, Сашка останется трусом. А она подошла. Не глядя в глаза, сказала:
"Я прочитала твою записку, Саша. Ты не приходи ко мне с год. А там посмотрим."
... Наташин отец и через пять лет не желал видеть Александра в зятьях. Но не отказываться же от дочери, если она по другому считает. Свадьбу Наташа не захотела. Кроме её внутреннего настроя, после смерти Сашиной мамы года не прошло. То, что при женихе сёстры-подростки, девушку не пугало. Близняшки, уже с ней подружившиеся, обращались по имени. Она им стала, как бы заместо сестры, вышедшей замуж.
И пошла - побежала семейная жизнь, набирая темп. Счастливо, но слишком быстро. Выросли и упорхнули сестрёнки. Дочки - погодки, вроде вчера из роддома, а уже подарили Саше с Наташей по внуку.
"Эх, ещё бы одну жизнь, посвящённую только друг другу. А то всё дела, дела. И вот, седой, еду с похорон армейского друга. Алёша из Волгограда - там я и добавился в поезд. В гостях у него бывали семьёй. К себе зазывал, а он шутил: "У вас дачи с абрикосами нет, а у нас их девать некуда. Нужны едоки!" Вон, его жена мне целую корзину дала. Абрикосов полно, а Лёхи нет. Дружба, как и любовь, бывает на всю жизнь."
Такими словами закончил рассказчик историю. Мы к середине поняли, что он о себе нам доверился, хотя никаких "я" не звучало. Говорил без эмоций, а всех тряхануло. И хватило ума не обсуждать. Перешли к чаю, на игру в подкидного. Он последним в поезд подсел, а выходил первым - из нашего отсека, я имею в виду.
Скромный город за окном. Неловко, но я прилипла к окну. Заинтриговавший попутчик обронил, что жена его будет встречать и мне интересно. Народу мало - они сразу друг друга увидели. Мужчина стоял ожидательно, а женщина - между прочим с модной стрижкой, в летнем костюмчике, подошла торопливо. Супруги поцеловались по-русски - троекратно.
Жена хотела взять, хотя бы сумку с вещами - корзина с абрикосами и с виду была тяжела. Но муж не позволил. Пошли. Мне бы только их спины достались, но поезд тронулся, и я снова лица увидела. Саша говорил, что-то серьёзное. Наверное, о прощании с другом. Наташа кивала. Саша плюс Наташа. Хорошо, что сложилось у двух достойных людей.
Как сказал Гёте: "Невозможно всегда быть героем, но всегда можно оставаться человеком."
от автора: При любых обстоятельствах.
Благодарю за прочтение. Пишите. Голосуйте. Подписывайтесь. Лина
