Только благодаря тебе, мама, и тебе, папа я стала человеком. Благодаря тебе, мама, твоим наставлениям, я дождалась своего суженого! Спасибо тебе, моя родная!
Свадьба получилась теплой, трогательной, веселой. То и дело раздавались крики «Горько» Молодые целовались, невеста улыбалась, счастливой смущенной улыбкой. Жених глаз с нее не сводил, держал ее за руку, не отпуская, словно боялся, что она исчезнет
Свои поздравления и напутствия в счастливую жизнь сказали родственники жениха и невесты. Те, в свою очередь, поблагодарили родителей. Особенно трогательными были слова невесты
- Мои дорогие мама и папа! У меня не хватит слов, чтобы выразить мою благодарность вам и моей бабушке. Вы взяли меня под свое крыло, накормили, обули, одели, выучили. Спасибо за это. Но главное, вы дали мне родительское тепло, я не чувствовала себя сиротой.
Только благодаря тебе, мама, и тебе, папа я стала человеком. Благодаря тебе, мама, твоим наставлениям, я дождалась своего суженого! Спасибо тебе, моя родная!
Анна не могла не плакать, София вытирала слезы, а Зоя сидела, низко опустив голову. Петр поневоле замечал это, хотелось подойти, погладить ее по голове. Но он должен продолжать свадьбу
- Хорошо сказала невеста, просто замечательно! За это нужно выпить! Поддержим нашу Риту-Маргариту!
С другого конца раздался хриплый голос.
- Дайте и мне слово благодарности сказать дяде Ивану и Анне.
Петр не знал, кто это и чего она хочет. Женщина стояла, покачиваясь и держа в руке полный фужер во.ки. Петр мигом сообразил, хорошего от этой дамы ждать не следует.
- Дадим Вам слово сразу после перекура. А то рюмку за рюмкой, как бы нам не опьянеть. Товарищи! Отдыхаем все, кроме Василия Петровича, то есть моего батюшки. Сейчас я тебе, пап, вынесу аккордеон. Танцевать будем, друзья. Сначала первый вальс наших молодых. Посмотрим, как слаженно они это будут делать.
Петр ушел за перегородку. Все вышли из-за стола, пошли в малую половину. Мужчины пошли на улицу, покурить. Люба, с лицом озлобленной акулы, рванулась навстречу к ненавистной Анне. Та шла навстречу племяннице с радостной улыбкой на лице
- Любаша, приехала, вот счастье какое!
Люба пьяно ухмыльнулась и покачнулась. Анна придержала ее, чтобы та не потеряла равновесие. Любе это не понравилось. Она процедила сквозь зубы
- Не трогай меня, ненавижу! Погоди, сейчас я все выскажу, вся новая родня узнает, кто ты есть на самом деле.
Она повернулась, раскрыла рот, желая, что-то крикнуть, но как-то незаметно напоролась на острый кулачок, угодивший ей прямо под дых.
В толкотне никто не понял, что случилось. Девушку согнуло пополам. Анна взяла ее за талию и придерживая таким образом, вывела на улицу. Ну, перепила немного девушка, что тут поделаешь, со всяким может случиться. Вслед за ними вышел совершенно трезвый Виктор
- Что с ней? Любушка, что случилось?
- Она меня ткнула. Она колдунья, она умеет.
Анна похлопала девушку по согнутой спине.
- Отпираться не буду. Умею. Вот что парень, принеси со стола бутылку во ки и стакан, дай ей из своих рук, пусть выпьет. Ей сейчас надо. А ты, Любовь, крепко запомни мои слова. Не дай тебе Бог, когда-нибудь появиться рядом с Ритой. Не то что рядом, на километр к ней не смей близко подходить!
Недаром твоя мать не смеет появиться в деревне, она знает, что с ней будет. Вон, несет вино-то. Наливай, паренек! Пей, Люба, пей! Бутылку забирайте с собой и езжайте сейчас же, как можно дальше отсюда.
Виктор не знал, что и сказать. Эта женщина выгоняет его Любашу со свадьбы родной сестры? Это как?
- Вообще-то нас невеста пригласила, Вы не имеете права выгонять, не Ваша ведь свадьба
- А ты, парень, погляди на нее, на свою Любу. Она на ногах не стоит. Как ты ее потащишь за стол? Смотри!
Анна отпустила Любу, и та уселась в сугроб прямо у ворот.
- Витька! Заводи машину. Поехали! Не связывайся с ней!
Хотела было Люба подняться из сугроба, покачнулась и встала на четвереньки. Виктор взял ее за плечи, поднял
- Пусть будет по-вашему. Пойдем, Люба. Говорил я тебе, что не надо сюда ехать.
Анна дошла до крыльца, вернулась.
- Подожди в машине, Виктор! Я принесу вам поесть, дорога у вас дальняя.
- Не надо. Обойдемся. Прощайте!
Да! Неловко получилось! Но спокойствие дочери дороже. Анна вздрогнула и поежилась. Холодновато в крепдешиновом платье зимой. Вошла в комнату, а тут вовсю танцы идут, веселье! Один из комсомольцев подхватил Анну и понесся с ней в танце.
Станцевав круг, Анна оставила парня, нашла взглядом Риту. Она танцевала со своим женихом, но встретившись глазами с матерью, остановилась, что-то сказала Славе, поправила ему лацкан пиджака и подошла к Анне
- Мама! Что случилось? Где Люба? Я заметила, что она чем-то недовольна и пьет много. Что с ней такое?
- Ай, не бери в голову. Непонятно, чего там получилось, то ли она с мужем повздорила, то ли он рассердился, что она много пьет. Короче говоря, увез он ее. Бывает! Не портить же из-за этого веселье. Иди к своему, танцуйте. Я пойду к Ивану, а то сидит он у меня один, как сирота казанская.
Василий Петрович заиграл плясовую. Свидетельница вытащила в круг Петра
- Давай, Петенька, покажи, на что ты способен
- Только с тобой вдвоем!
И пошли они плясать, да оттопывать, да кружиться друг вокруг друга. Галина, выпив немного, забыла про свою несчастную любовь и вовсю «окучивала» Петра. А что, по годам он ей подходящий, родня у него вон какая, сам из себя веселый.
Зоя смотрела на них, стоя в проеме дверей на кухню. Не было в ее глазах ни зависти, ни обиды. Только усталость. Они с Ильиничной убрали со стола тарелки с остатками еды. Зоя мыла тарелки в горячей воде с содой, Ильинична споласкивала, Ирина Григорьевна протирала полотенцем. Народ еще наплясаться не успел, вся посуда уже была чистая.
Анна смотрела за Галиной, эх, так что ли надо плясать! Иван едва заметно ткнул ее в бок
- Аннушка, поди, покажи молодежи, как это делается! Поди, я порадуюсь на тебя.
Анна шагнула в круг и пошла, и пошла! Голова высоко, плечи развернуты, руки раскинуты, словно крылья большой птицы, бедра плавно покачиваются, ноги едва касаются пола. Прошла круг, поглядывая на гостей, приподняв брови дугой, лукаво улыбаясь полными румяными губами.
Остановилась. Да, как взмахнет руками, отчаянно так! Да как топнет ногой! Резко! И давай дробить, давай дробить. Глаза не успевают следить за ее ножками. Эх, эх, эх!
Закружилась, закружилась и внезапно остановилась. Легкая сиреневая ткань, скользя по атласной подкладке, обвила ее тело, и все увидели насколько Анна хороша! Она была похожа на прекрасную статую, возвышающуюся над сиреневым туманом.
Рита захлопала в ладоши, за ней все остальные. Анна, нисколько не смущаясь, поклонилась и пошла к своему Ивану. Петр, наконец, выбрал время подойти к Зое
- Пчелка, Зоя! Ты все трудишься? Пойдем, посидим, поболтаем немного.
- Ты бы Петр забрал аккордеон у дяди. Устал, наверно. Пельмени варятся, пора гостей усаживать за стол. Вон, и свидетельница твоя идет.
Галя подошла, строго оглядела Зою, а заговорила с Петей
- Петр! Ты забываешь о своих обязанностях. Ты должен быть все время рядом со мной. Так положено. Я одна что ли должна вести свадьбу?
Гале парень ничего не ответил, подустал он от нее немного, но о своих обязанностях вспомнил.
- Товарищи, друзья! Прошу всех вернуться на свои места! Гуся мы попробовали, поели. Превосходный гусь! Ни в одном московском ресторане вам такой не подадут. По крайней мере, я никогда не ел такого гуся. Честно говоря, не бывал я в московских ресторанах. Да и гуся, до сегодняшнего дня я никакого и никогда не ел.
А сейчас, пельмени! Попробуем, так ли они хороши, как гусь, запеченный с яблоками? Пельмени на стол!
Ильинична вынесла пельмени на большом блюде, поставила на середину стола. Зоя поставила чистые тарелки и вилки с краю стола и села рядом с Софией, поморщилась. Нестерпимо тянуло ноги и ныла поясница. София заметила ее состояние
- Зоинька, тебе плохо?
- Маманя, мне сапоги впились в ноги и толчет их, и тянет.
- Можешь потерпеть, когда гости пельмени поедят?
- Могу. Я потерплю
Петр с сочувствием поглядывал на Зою. Видно, что она устала. Некому что ли кроме нее убирать со стола и мыть посуду. Девушка с утра на ногах, в ее-то положении. Но, он снова отвлекся.
- Друзья, по старинному русскому обычаю, положено выпить стопочку винца. Не будем нарушать обычаи! Наливайте! Ой, до чего же сегодня горькое вино! Как его пить-то? Горькое!
Раздался дружный хор: «Горько! Горько! Горько!» После «Ура! Сладко!»
Гости ели, хвалили пельмени, Зоя терпела из последних сил. Слава Богу, Василий Петрович с супругой собрались уходить. Ирина Григорьевна умоталась на этой свадьбе. Одно желание осталось, лечь на постель и вытянуть ноги.
Молодые проводили их до порога, благодарили, пригласили завтра на обед.
И Татаринцевы собрались уходить. Зоя наскоро распрощалась и выскочила на улицу. Надышавшись винных паров и запах различной еды, она почувствовала дурноту. За ней вышел Петр.
- Зоя, завтра приедешь на обед? Я буду ждать.
- Нет, Петя, не приеду и не надо ждать меня.
Парень несмело взял ее за руку
- Зоя, хотел тебе сказать…
- Не надо ничего говорить. Кругом много хороших девушек, не за чем тебе тратить время на меня. Лучше поухаживай за Галей, вы с ней вместе хорошо смотритесь.
- Зоя, ты ничем не хуже нее, ты намного лучше.
- Петр! Я тебе серьезно говорю, у меня будет ребенок, у которого есть родной отец. Зачем, для чего мне с тобой общаться? Чтобы потом Мартину сказали, будто я ему изменяла? Все, до свидания!
Зоя резко повернулась и ушла садиться в машину. Вскоре вышли ее родители и Зоя уехала.
Петр стоял, задрав голову, поглядывая на яркую луну, на мерцающие звезды. Что за несчастье такое! В кой век понравилась девушка, и та беременна. Ладно бы беременна, ребенок не помеха, она еще и любит отца ребенка! Но ведь она не сказала, что любит. Она сказала, что у ребенка есть отец. Петруха! Парень! Ничего не потеряно! Надежда есть!
Продолжение здесь: Глава 98