«Получается, Марфа уб.ивала врачей, считая их виновными в смерти ее детей» - мелькнуло у Сергея.
- У Марфы появилась фантазия, что дети живы. Лучшие врачи, лучше клиники. Она была не агрессивна. Вроде пошло на поправку, но она оборудовала детскую, бесконечно сидела там, читала детские книги. Потом были периоды просветления. Она в детскую даже не заходила. Писала картины, даже ездила с Володей отдыхать и говорила, что хочет еще детей. Володя был против. Он боялся, что у детей может быть что-то с психикой. Мы любим Володю как сына. Понимаем, что наши с женой ошибки привели к таким последствиям и разрушили жизнь Марфы. Возможно, если бы мы не тянули с разводом Марфы и продолжали давать ей деньги, она так и жила с этим Сашей. А Володя устроил бы свою жизнь. Мы предлагали Володе развестись, даже завести вторую семью, в которой он будет находить отдушину, в которой у него появятся дети. Он отказывался. Он очень любит Марфу. Я, как отец, очень благодарен Володе и рад за Марфу, что у нее такой муж. Но как мужчина понять Володю не могу – посвятить себя женщине, которая его не любит, никогда не подарит ребенка.
Сергей пока не мог понять, для чего Герасимов рассказывает ему об этом? Что он хочет? Чем придется заплатить за этот откровенный рассказ. То, что Марфа сумасшедшая и так понятно. Сергей был более чем уверен, что именно она у..бивала. И что наказания не понесет – она невменяемая.
- Несколько лет назад Володя решил купить квартиру в этом доме. Надеялся, что хлопоты по обустройству растормошат Марфу. Он не ошибся. Но она опять оборудовала детскую. Вы ее видели. Запирала на ключ. Сама в ней убиралась. Никто туда не заходил. Володя уважал просьбы Марфы. Мы с женой заходили пару раз – посмотреть, что там происходит. Ничего не обычного. Кровати застелены, игрушки и книги стоят. В шкафах новая одежда для мальчика и девочки. Марфа, когда заходила в комнату, сидела, читала книги, ложилась на кровать. Иногда говорила, что-то «детям». Потом не заходила туда неделями, а то и месяцами – она пропадала в мастерской, писала картины. Поэтому мы перестали уделять комнате внимание. Врачи считали Марфу не опасной. Особенно, учитывая то, что она принимала лекарства.
Сергей слушал монолог. Все дети были из разных семей. 10-12 лет, уже ходили домой из школы и гуляли одни. Детям Марфы было бы сейчас 10. У следствия как раз был вопрос, почему дети соглашались пойти с незнакомым человеком. Ответ лежал на поверхности – красивая хрупкая женщина. Кто ее испугается. Убитые врачи, очевидно, считали также.
- Марфа в последние пару лет, как нам казалось, вела себя достаточно адекватно. Готовила завтрак Володе, встречала с работы. Она часто ездила с нашим водителем за город, писала пейзажи. Гуляла по городу.
Сергей пытался собрать всю информацию воедино. Пока Марфе не предъявлено никаких обвинений. Хотя вещи в «детской» говорят сами за себя, а на тумбочке в ее спальне уже нашли сережку с последней девочки.
Очевидно, Марфа видела ребенка, думала, что это ее. И «укладывала» его спать. Почему? Скорее всего, ответа на этот вопрос они не получат.
- Я понимаю, что вы действуете по процедуре. И не хочу вмешиваться. Но и не хочу, чтобы сел невиновный. Я уверен, что Владимир попытается взять вину на себя. Или заплатит кому-то, чтобы тот взял вину на себя. Чтобы Марфу не обвинили и не отправили на принудительное лечение. Но я не хочу покрывать дочь. Она больна, как оказалось, опасна и должна быть изолирована от общества. Родителям детей мы выплатим компенсации. Это моя вина. Один из врачей настаивал на том, чтобы Марфа жила в специализированной клинике. Но Владимир был категорически против. Он не считает Марфу ненормальной. Марфу не вернуть. А вот Владимир еще может иметь нормальную семью, детей. Мы с женой, я вам говорил, считаем его сыном.
"Вот зачем мне все рассказали, - мелькнуло у Сергея. - Он хочет спасти Кузнецова, которого считает сыном".
Продолжение следует...