История одной яркой встречи. Он беззастенчиво начинает разговор с фразы: "Я скажу вам правду... Мир не так-то прост".
Но сначала быстрое предисловие...
Оказаться на Шри-Ланке – уже требовало больших усилий, скопленных денег и потерянных нервов. Поэтому, когда мы только приехали – мы с радостью провели в уютной деревеньке Boossa в южной части острова около 3 месяцев. Только потом, заскучав, мы запрыгнули на старые велосипеды и пустились по острову – изучать местную природу и жизнь.
Первые дни на велосипеде были сложны, но не смотря на последующие полтора месяца ярких красок и сложных дней – первые запомнились особенно хорошо. Живой. Интересный человек, чей английский не ограничивается "Здравствуйте, откуда вы?". Это был джекпот в провинциальном казино!
Мистер Чамиля оказался просто нифилимом из древности, собирающий старые свитки из листьев, корябающий письмена в пещере.
И, как и полагается большому учёному, живёт он с мамой и папой.Мы договорились на 1,5 тысячи рупий и застолбились у него на целых 3 ночи.
В тиши своей безмолвной комнаты, обклеенной мечтами, он выучил 6 языков, но именно на ангельском наречии шептался с нами перед сном. "Меня очень заботит, что там, после смерти..."; "Как вы думаете, пирамиды построили люди или инопланетяне?"; "Я знаю очень много, но почти ни с кем не говорю о том, что сейчас обсуждаю с вами. Они бы сказали, что я сумасшедший!". Он ярко жестикулировал в ночном свете лампочки и будто искал в своём потайном кармане новую историю, чтобы разделить её как хлеб и как тело с новыми пилигримами.
Чтобы почувствовать, как в руках разрывается ткань привычного мира – нужно добавить, что местные люди сдержанны, смешливы, тихи. Они говорят по делу, спрашивают о том, куда вы движетесь и кем работаете. Рассказывают про своих родственников, про учёбу заграницей и про недавнюю войну (1983-2009). И тут он. Свободный и вольный ветер, летящий среди холмов. Встретился нам за всю поездку такой человек лишь однажды.
Он иногда вставлял русские слова, выносил тетради исписанные русскими словами или конспектами о том, какие бывают туристы и как отличаются друг от друга бокалы.
Во всём этом, вместе с силой и упорством - виднелись одинокие, безмолвные ночи и тревожная скорбь над языками, уча которые, всегда только сильнее чувствуешь: какие вы, бесконечно разные.
В тетрадях его были вырезки из газетных статей и картинки. (к сожалению не удалось сфоткать)
Я помню, как мои сестры бережно вклеивали такие, когда были ещё совсем маленькие.
Но он не был маленьким. В нём я ощутил молодость не его одного, но скорее молодость всей сингальской цивилизации. Эпоха – когда миф – ещё совершенно реален. Когда поторчать на плато Путорана и съесть острый пирожок, смотря на песчаный мираж пирамид – вот он триумф!
Именно тогда я понял, что эти вещи не легкомыслие, а чистое заветное желание. Тогда я почувствовал нежность. Они ещё не создали из разума Бога, не посвятили ему 1500 тысячи лет цивилизации, не убили его и не ходят ещё, как европейский человек - с пустотой в сердце.
Нет!
Он из другого мира. И если нам вдруг покажется, что он глуповат – пусть нас побросают камнями!
До всего этого я дошёл ещё через время. А тогда...
Когда он повёз нас на водопады, поделиться своими просторами - мы неумело ступали по подвесному мосту.
В какой-то момент он подозвал меня к себе и спросил: ар ю хэппи ту би хир?
Ха-ха! Читай Толстого, читай Достоевского, а хрен догадаешься, что русские такие вопросы спрашивают только с лицами, полными взрослой печали. И уж тем более, не для того, чтобы получить ответ. Да... Не так-то легко нас понять.
"""(Странная история, кстати, с Шамишкой. После водопада она предложила подвезти нас в город. "Купите продуктов и тд – будет круто!". Мы согласились, а она привезла нас к себе домой и как трофей вручила нас своим братьям, мужу и дяде. "Смотрите, какие они беленькие" или что-то в этом духе. Поводила по дому, показала большие игрушки в человеческий рост и большой поминальный уголок отца. Он погиб несколько лет назад, но в доме выделена половина большого зала для памяти. Не зная как относиться к происходящему, мы выпросились и сбежали оттуда, заплатив одним кривым селфи на скупую фронталку Шамишкиного телефона)"""
Между делом, когда мы проводили на улице наши беседы, его мама гуляла вокруг нас и добродушно говорила что-то на сингальском. Она делала это с заботой и трогательным участием, будто сожалела о чём-то. Мы спросили у него: "Что она говорит?".
Он улыбнулся с опытной грустью и произнёс дословный перевод: " Мой сын очень образованный. Вот только денег у него нет". Мы обернулись, чтобы посмотреть на маму, а та вывернула ладонь к небу и издала звук "Меэ". И мы по привычке засмеялись, по доброму, сочуствующе. Зная, что и мечтатели всех стран, кружащие орлами вокруг вечных вопросов, в массе своей – люди не богатые.
А этот жест и звук нам были знакомы! (Сингальцы торгующие фруктами используют этот звук, когда берёшь что-то испорченное.)
Его история пока не рассказана, а значит эти фрагменты из его жизни – только капли дождя, упавшие и обещавшие возвратиться назад, на небо.
Он каждый день совершает большое путешествие по своему разуму, дочитывает толстые книги и находит новую причину испытывать к миру неподдельный интерес. И по-настоящему впечатляет, что он это делает в полном отрыве от всех остальных. Людям вокруг интересны кокосы, учёба детей, хорошо выполненная работа, большой дом в конце концов.
А он – один. Непреклонен и свеж. 35 летний воин света. На попросил нас не забывать его, а сам в ответ пообещал не оставлять свою мечту. "Какая у тебя мечта?" – спросил я его. А он без раздумий ответил: "Помогать людям".
Так мы познакомились с Чамилей. Последним мечтателем острова.
