— Зачем так много охраны? — спрашиваю Давида, когда мы спускаемся по ступенькам на улицу.
— И не смущает тебя, что они не только ждут нас здесь, но и держат в руках чемоданы? — диссипируя мои страхи, Грозный касается моей талии и направляет меня к одной из машин.
— Это меры безопасности. Я взял кредит наличными, чтобы мой счет не могли арестовать банки. В двух из десяти чемоданов находятся деньги. Я сажусь на заднее сиденье автомобиля спрашиваю:
— Ты собираешься хранить наличные дома?
— Да. Он обходит машину и садится рядом. Сегодня вместо Марка за рулем внедорожника сидит какой-то незнакомый темнокожий мужчина, горячий брюнет. Он даже не здоровается. Возникает предположение, что новый водитель олигарха вообще немой. Я не решаюсь спросить о Марке - не хочу ссориться с Давидом. Мы отправляемся домой. Черные машины следуют за нами в кортеже. Удивительно, что Смирнова встречает нас только во дворе. Я точно заметила отсутствие меня весь день. Она сидит в гостиной на своем почетном месте - на центральном диване. И вот Давид подходит к Смирновой, наклоняется, чтобы она могла поцеловать его в щеку. Это своеобразный ритуал. И сейчас Давид его не нарушает. Я отворачиваюсь, молча снимаю ботинки, чтобы лишь не видеть их заботы друг о друге.
— Кто эти люди? — спрашивает Смирнова. Давид рассказывает ей о кредите и называет сумму займа, от которой мои волосы становятся дыбом и я не могу отойти от прихожей. Я смотрю на Грозного и слышу только стук своего собственного сердца. Виолетта, забыв о костылях, подскакивает с дивана:
— Ты с ума сошел?! — она размахивает руками, но вовремя сдерживает себя, чтобы не ударить Грозного.
— Что за расширение бизнеса?! Тысошел с ума! Ее голос лишен всякой искусственности, он теперь хриплый, грубый, наполненный яростью и возмущением. Это необычно для всех нас. Но Грозный, кажется, именно на это и надеялся. Он не злится на Смирнову, несмотря на обстоятельства.
- Пришло время перейти на новый уровень... - говорит он.
- Это чушь! Это полное безобразие! - не унимается Смирнова. - Ты подвергаешь всех нас опасности разорения! А что будет, если что-то пойдет не так?
- Мы станем нищими, - спокойно отвечает он и хочет обнять свою невесту, но она отступает. - В радости и в горе, Виолетта. В богатстве и в бедности...
Сестра бледнеет. Очень. Ее охватывает дрожь, а голубые глаза становятся похожими на стекло. Виолетта просто испугана.
А я? Не особо.
На самом деле, я не боюсь того, что с Давидом произойдет крах. Если ему хватило ума построить эту империю и лидировать на рынке застройщиков многие годы, то у него найдутся ресурсы для восстановления бизнеса с нуля. В любом случае, он не будет сидеть на мели. Он - человек, выкованный летами.
- Давид, - рычит Смирнова, - я вынуждена позвонить родителям и рассказать все! Они могут потерять все свое имущество...
- Только то, что я им отдал. Все, что было в собственности твоей семьи до нашей встречи, не является гарантией на кредит.
Сестра не может сдержать слезы. Она захлебывается, то кричит, то воет, словно голодная волчица в лунную ночь. Берет костыли и, хлюпая носом, ковыляет из гостиной в кухню. Она не хочет видеть Давида. Вероятно, она снова будет жаловаться Людмиле на свою тяжелую судьбу... Я прихожу в комнату. Над особняком висит настолько мрачная атмосфера, что жильцам ужасно не хочется показываться на глазах. Однако тактичный стук в дверь заставляет меня отвлечься от чтения статьи о беременности.
-Входите, - говорю я.
-Не занята?, - Давид шагает ко мне.
-Нет, - откладываю телефон в сторону. "Я обещал тебе экскурсию по новому дому. Самое время". Я не успела переодеться в халат или пижаму. Возможно, лучше будет отселиться от Смирновой.
-С удовольствием, - встаю с постели. Собираюсь надеть курточку. Она напоминает шубу своим грозным видом. Натягиваю ее на себя.
-Где Виолетта?, - спрашиваю, стоя на пороге комнаты. "Твой подарок мне очень нравится, но я не хочу, чтобы сестра увидела меня в шубе сегодня. Сразу поймет, что купил мне эту дорогую вещь.
-Виолетта обижается в спальне.
-Да уж... Шаткое финансовое положение Смирнову слишком огорчило. К добрым вещам быстро привыкаешь. Мы идем из спальни, а я, краем глаза, замечаю Людмилу, как тень, стоящую возле книжного шкафа на первом этаже. Экономка очень любит госпожу Смирнову, служит ей. Она уже сплетничает с Виолеттой, и, наверняка, ненавидит меня за то, что составляю компанию Грозному. Зимой световой день короткий. Еще только половина девятого, а кажется, что уже глубокая ночь. Горят фонари, освещая наш путь с Давидом. Мои ботинки немного скользят по замерзшей тропинке, приходится взяться за руку, чтобы не упасть.
-А далеко этот дом? - интересуюсь у Давида.
-Совсем недалеко. Никита отпирает высокие железные ворота, но он не идет с нами, он остается дома. Грозный так распорядился. Я оглядываюсь по сторонам. Соседи Давида все состоятельные и серьезные люди, но необщительные, прячутся за каменными заборами, даже носа не показывают. Грозный сильнее сжимает мою руку, согревая ее в своей ладони. Он поворачивает налево и двигается по тротуару в прогулочном ритме. Через два дома он останавливается. Я вижу серый кирпичный забор и черные кованые ворота. Давид набирает код на замке, раздается характерный сигнал, и путь на территорию открывается. Давидом идет впереди, идя как хозяин, и я иду за ним. Второй дом не такой величественный, как тот, где он живет сейчас. Он серого цвета, как забор. Всего два этажа с темно-коричневой черепичной крышей, и с виду он может показаться каким-то мрачным. Но я воспринимаю этот домик ярче радуги после дождя, он ослепительнее молнии. Здесь я чувствую себя свободнее. Пусть двор требует ухода, но зато Смирновой здесь нет!
-Ремонт, конечно, не помешает, - говорит Давид, будто читает мои мысли. "Но у нас есть время до рождения Оксаны.
-Светы, Давид, - тихо поправляю его, наблюдая, как он открывает тяжелую дверь внутрь дома. Здесь действительно не хватает прикосновения хозяина. Потолки высокие, но паутина тянется по углам, обои отклеились. Мебель почти как в моей родной квартире. И еще вся дом пропитан запахом пыли. Я не могу сдержаться и чихаю.
-Да, было бы замечательно сделать косметический ремонт, - соглашаюсь, иду глубже в дом. "Но мне и так нравится. Главное - от Смирновой подальше.
-Часто ссоритесь?- спрашивает меня, следуя за мной.
-Мы не можем терпеть друг друга, если честно. Я так увлекаюсь новым местом, что на несколько минут забываю о Грозном. Когда вспоминаю о его присутствии, ищу его взглядом, оборачиваюсь и вздрагиваю. Он так близко ко мне.
-Ой... - шепчу я и вжимаюсь в кухонный буфет.
-Ты меня напугал... - говорю я.
-Я не хотел. Немного наклонившись, Давид берет меня за бедра, поднимает и усаживает на тумбу. Взвизгнув от неожиданности, я крепко обхватываю его шею. Смотрю прямо в его глаза, широко открыв глаза. Он тоже смотрит на меня, словно под гипнозом, и следующим мгновением он приближается к моим губам. Он целует меня так сладко и одновременно страшно, что я забываюсь.
продолжение следует...