Тургенев назвал героиню романа Ласунской. Произвольно, или есть в этом имени какой-то намёк на реальное лицо, на определенный тип характера, на конкретную судьбу? Мы знаем, что в именах тургеневских персонажей иногда заключался своего рода «шифр», за которым слой жизненного материала, либо некий источник сюжета. В свое время литературовед А.П.Могилянский удачно применил в связи с этим термин «замаскированный автобиографизм» (Тургеневский сборник [М.П.Алексеев]. I. Наука, 1964, с. 232).
О Дарье Ласунской из романа «Рудин», дом которой построен по рисункам Расстрели, поневоле пришлось вспомнить, когда отыскивались и изучались связи семейства Тепловых (впервые эта версия изложена мною в 1975 году в журнале «В мире книг», N 9, с.86-88). Это – потомки елизаветинского вельможи, ученого, музыканта, и ботаника Григория Николаевича Теплова.
Репутация у него была незавидная. Недоброжелатель Ломоносова, сын простого истопника, стал фаворитом и вознесся на придворный олимп. Конечно, мог позволить себе строительство семейной усадьбы в Карачевском уезде по проекту модного Петербургского архитектора. Тепловы обладали отменным вкусом.
Дом их покровителя, гетмана Кирилла Разумовского,
в Москве на Гороховом поле строили знаменитые Адам Менелас и Николай Львов. Сын Григория Теплова, Алексей,
украинско-слободской губернатор, а под старость орловский дворянский предводитель, в 1816-17 годах жил в городе, где родился будущий писатель. Там обосновались в то время родители Тургенева. Человек европейски образованный, А.Г.Теплов в молодости слушал лекции в Киле, а потом вместе с Радищевым учился в Лейпцигском университете (Кондратенко Алексей. Время странствий. Орёл, 1997, с.27-48; Старцев А. Университетские годы Радищева. М. 1956, с.23). Старшего Теплова Тургеневы уже не застали. Тот умер ещё в 1779 году. Но роскошная его усадьба Молодовое, расположенная неподалеку от Холодова, одного из тургеневских поместий, хорошо известна. В Холодове провела часть своего детства Варвара Петровна.
У Тепловых - богатая библиотека, коллекция музыкальных инструментов и прочие досуги просвещенных людей XVIII столетия. Всё это, включая редкие книги, портреты кисти первостатейных мастеров, разграблено и сожжено в 1917 году (Россия. Полное географическое описание отечества. Под ред. П.П.Семенова. С-Пб. 1902, с. 294, 566; Историческое описание церквей, приходов и монастырей Орловской епархии. Том. 1. Орел, 1905, с. 403-405; Шапочка В.Гибель библиотеки. В сб. Тургениана. Орел, 1999, с.255-258). С предводителем, Алексеем Тепловым, родители Ивана близко познакомились на правах родственников. Федосья, сестра Сергея Николаевича, вышла замуж за его сына Николая. Тот рожден от первой жены, Елизаветы Михайловны Ласунской (Дело о дворянстве Тепловых. ЦГА Москвы, ф.4,оп.10, ед. 2197). Николай Алексеевич Теплов стал зятем Тургеневых, и дядей нашего литератора. Тётушка Федосья - крестная мать Ивана. В сентябре 1823 года, когда император Александр I посетил Орел, Тепловы там ещё жили. В дворянском собрании, за отсутствием генерал-губернатора А.Д. Балашова, они по приглашению дворянства были в роли хозяев и государь открывал бал с тайной советницей Тепловой, второбрачной супругой Алексея Григорьевича (Пясецкий Гавриил. Забытая история Орла, с.219). Елизавету Михайловну похоронили ещё в 1812 году. Вторая жена Теплова - урожденная Кругликова. О ней речь впереди.
В какой же мере прошлое Тепловых совпадает с судьбой главных героев романа «Рудин»? Вопрос не праздный. С этим семейством связаны у Ивана Тургенева глубоко личные, затаенные воспоминания. Дядя Н.А.Теплов в январе 1816 года присутствовал в Спасском при венчании С.Н.Тургенева с В.П.Лутовиновой. Человек умный и обходительный, страстный меломан и сам превосходный виолончелист-любитель, он был популярен в Москве (Загоскин С.М. Воспоминания. Исторический вестник. 1900, т. 79, N 2, с.525; РГАЛИ, ф.509 (И.С.Тургенева), оп. 1, ед.1, л.10). Со своим племянником, будущим литератором, держался вполне по-родственному. Не удивительно, что, когда Иван поступал в Московский университет, Теплов дал за него требуемое по тогдашним правилам формальное поручительство («Вопросы литературы», 1973, N 9, с.238).
Но, войдя в зрелые годы, Тургенев стал вроде бы сторониться дяди, и никаких сведений о дальнейших их связях мы отыскать не смогли. Охлаждение, как можно предположить, произошло после вторичной женитьбы Н.А.Теплова на девушке, которая была ровесницей Ивана, соседкой и подругой его юных лет (Русский биографический словарь. «Суворов-Ткачёв», Спб.1912, с.276).. В Карачевской усадьбе Тепловых, селе Молодовом, Тургенев конечно бывал. По пути на охоту в тамошние места, или к Н.В.Киреевскому в Шаблыкино, равно как и в дядину деревню Юшково, Тургенев не мог миновать Молодового. Хозяйничала там, тогда уже вдовая, мачеха «дяди Теплова», Екатерина Гавриловна, в девичестве Кругликова. После смерти мужа, бывшего губернского предводителя, у неё остались дочь-подросток и два малолетних сына. С одним из них Тургенев учился в Московском университете.
В Молодовом «огромный каменный дом, с обширными службами, садом, собранием картин и гравюр, ценным архивом и большой библиотекой» (Историческое описание церквей, приходов и монастырей Орловской епархии. Том. 1. Орел, 1905, с. 403-405). Усадьба Дарьи Ласунской, тоже вдовы тайного советника, аттестуется в «Рудине» в сходных выражениях (С.5.208). Дом в Молодовом построен старшими Тепловыми «во вкусе прежнего столетия». Там хранились такие редкости, что впору музеям. В апреле 1855-го, направляясь в Юшково, Тургенев проезжал мимо («Спасско-Лутовиновская хроника».1999, с.153). В тот период, судя по всему, Тургенев обдумывал новый роман. Художник мог представить как в этой усадьбе проводила дни не лишенная претензий богатая вдова, дорисовать в воображении детали её отношений с соседями. Как пыталась она вести дела в своем имении, всё более обраставшем долгами. Как воспитывала дочь и сыновей, нанимала для них гувернеров, ездила на зиму в Москву. Тургенев знал образ жизни Екатерины Гавриловны Тепловой со всеми бытовыми, домашними подробностями.
У историков литературы издавна в ходу версия, что оригиналом для Дарьи Ласунской в «Рудине» в некоторой степени послужила калужская губернаторша А.О. Смирнова – Россет,
автор известных «Записок». Сведения об отставной фрейлине Россет вероятно и в самом деле использованы Тургеневым при создании литературного типа. В подготовительных материалах к роману, где дается описание дома Ласунской, есть даже авторская помета, указывающая как будто бы на Смирнову - Россет (об этом С.5.490-491. Но в оценке ее роли как прототипа существует излишняя, на наш взгляд, абсолютизация (Крестова Л.В. К вопросу о достоверности «Записок» А.О.Смирновой - Россет. В кн. Смирнова А.О. Записки. М.1929). Ласунская, если поразмыслить, представлена в романе в ином событийном и житейском контексте, чем постаревшая фрейлина императрицы. Она провинциальнее, мельче. У неё более скромное положение в обществе, непохожее окружение и другая судьба. Сходство Дарьи Ласунской с Е.Г.Тепловой гораздо убедительнее. Однако в подобных догадках мы тоже не рискуем заходить слишком далеко. Художественный мир Тургенева был много автономнее, чем принято считать. В нем своя гармония, свое неповторимое сцепление событий. Автор щедро заимствовал в близком ему кругу типы, портреты, характеры. Но он, как советовали классики, стремился изображать вероятное, возможное, а не копировать какой-то один случай.
Свидетельства самого Тургенева о семействе Тепловых тоже оказались затаенными. Обратившись к исчерпывающей хронике жизни писателя, нетрудно убедиться, что почти все они мимолётные, косвенные. Вероятно, поэтому Тепловы никогда не привлекали внимания биографов писателя. Здесь надобно заметить, что, при всей кажущейся открытости, Тургенев порой отличался сугубой сдержанностью, особенно если дело касалось личных мотивов в его произведениях. Вспомним, что он оставил нереализованным замысел одного из очерков для «Записок охотника», в основе которого – сведения о неблаговидных поступках Н.А.Веневитинова (С.3.378), 8), сына его тетки. Им также опущены слишком натуралистические подробности о жестокостях капитанши А.И.Шеншиной, в девичестве Лутовиновой. Он только намекнул на это в рассказе «Бригадир» (Газета «Неделя». 1968, N 35, 25 августа).
Пытаясь сопоставить Е.Г.Теплову с Дарьей Ласунской из романа «Рудин», мы могли бы продолжить свои наблюдения на примере их дочерей - реально существовавшей Кати Тепловой и литературной героини Натальи Ласунской. В строго научном смысле такое намерение, быть может, покажется сомнительным. Но ведь не обязательно применять слово «прототип», который, кстати сказать, не всегда используется осмотрительно. Судьба одной из современниц и сверстниц Натальи Ласунской, девушки в чем-то похожей на тургеневскую героиню, разве не интересна сама по себе? Положение Кати Тепловой в доме её матери, и в самом деле, напоминает многими приметами жизнь Натальи, тоже необычной по понятиям близкого ей круга. Эта «странность» была, вероятно, общей особенностью их характера и личных судеб. Теплова-младшая, вследствие родства её матери с графским семейством Чернышовых, с юных лет оказалась причастной к культу декабристов, существовавшему в том семействе, попала в атмосферу обожания и преклонения перед Никитой Муравьевым и его женой Александриной, перед Захаром Чернышовым (Дружинин Н.М. В сб. «Ярополец». Труды Общества изучения Московской обл. Вып. 8, М.1930, с. 36).
Нет ничего необычного в том, что Катя Теплова, как ей казалось, заочно полюбила Захара за его страдания - по рассказам о нём. Роман возник по переписке. Девушка оказалась под воздействием образа, сложившегося в её воображении. Такое могло произойти только с юной особой незаурядного характера. К сожалению, о Е.А.Тепловой (в замужестве графине Чернышовой) мы знаем только по нескольким свидетельствам да по десятку оставшихся после неё писем. Наибольший интерес представляет страничка из воспоминаний сенатора К.Н.Лебедева, однокашника Лермонтова по университету. Он рассказывает о встречах с Е.С.Шереметевой и Е.А. Чернышовой. Последняя только что возвратилась тогда после долгого пребывания в Италии. «Милые, добрые и прекрасные, особенно Чернышова, - пишет Лебедев, - они слишком свободны, даже грязноваты со своими папиросами, особенно Шереметева <...>. Но эта женщина умная, смелая, образованная, и я не удивляюсь, что она умела так сблизиться с Катериной Чернышовой, существом добрым, восприимчивым и глубоко признательным. Главная вина Чернышовой та, что она (впрочем, ребёнком) вышла за ссыльного Захара Чернышова и потому не может иметь места в кругу, в котором бы хотелось<...>. Мне кажется Чернышова est une exsistance mankquee (фр. - неудачница), а Шереметева сверх того tera manquer a ses enfants ( фр. – сделает несчастными своих детей). Нужно попасть в ложную колею, потом заберешься и затянешься» (Русский архив, 1910, N11, с.371-372).
Мемуарная заметка К.Н.Лебедева, конечно, адресована людям, знавшим историю обеих женщин. Читатели могли дополнить в своей памяти недосказанное. Елизавета Соломоновна Шереметева после трёхлетнего замужества осталась вдовой, Она - родная сестра Мартынова, убийцы Лермонтова (Норцов А.Н. Род дворян Мартыновых и Слепцовых. Тамбов, 1904 г.). В словах Лебедева очевидный намёк: брак Чернышовых был бездетным, и вообще союз этих двух прекрасных людей не принес им личного счастья. Как складывалась их судьба? Захар Григорьевич после долгих хлопот в феврале 1829 года отправлен из якутской ссылки на Кавказ. Служил рядовым, постоянно в сражениях, тяжело ранен. В августе 1834 года, через несколько недель после производства в офицеры, во время первого же отпуска состоялось его венчание с Тепловой (Часть семейной переписки в ГАРФ [бывший ЦГАОР], ф. 1713, оп. 1, ед.3). Невесту он знал до этого только по письмам родных. После свадьбы Чернышов возвратился к месту службы в Моздок. Лишь лето 1835 года новобрачные провели вместе в Кисловодске.
Вплоть до отставки З.Г. Чернышова в 1837 году супруги разлучены: он - в Кавказских линейных батальонах, она - в Москве. Разрешение поселиться в центральной России не помогло опальному декабристу обрести дом и очаг. Ему предписано жить в подмосковном Яропольце, жена большую часть времени проводит в Москве в доме на Кисловке. Оправданием выставляется её плохое здоровье. Несколько зим Захару позволено провести в прежней столице, но жена на это время уезжает в Петербург, а потом - за границу. Все последующие годы они редко бывали вместе. Её письма приходят из Гопсала, Берлина, Рима (Русский архив. 1903, II, с. 276; РА, 1903, I, с. 142; Русская старина, 1880,10). Отправляясь на службу в Орел, Захар оставил жену у московских родственников. Только после амнистии 1856 года супруги съехались в Италии, где провели несколько лет. В 1862 году З.Г. Чернышов скончался. Она тоже умерла в Риме, в 1878 году (её некролог в «Московских ведомостях» 1878, 27 ноября, N 302). Их семейная хроника в комментариях не нуждается. Всё говорит о глубокой личной драме. Известно, что декабрист Чернышов вернулся из ссылки надломленным, впал в мистику и религиозность.
Слово неудачница применительно к Екатерине Чернышовой-Тепловой употребил человек консервативный, не умевший понять всю сложность её судьбы. Кастор Лебедев был убежден, что Чернышова принесла себя в жертву. Может, так это и было. Наталья Ласунская ведь тоже мечтала служить герою, «который стремится к великой цели». А мы, сегодняшние читатели Тургенева и любители отечественной истории, сумеем ли мы понять Теплову? Чем и как жила эта девочка в суровую николаевскую пору? Приходится признать, что окончательного ответа на эти вопросы нет. Остается строить догадки и предположения. Пример жён и невест декабристов, мужественно отправившихся в добровольное изгнание, приобрел в те годы огромный моральный вес. Это оказывало воздействие и на следующие за ними поколения. По-видимому, Катя Теплова этим тоже выделялась из своей среды.
Мы убеждены, что такой чуткий художник, как Тургенев, не мог пройти мимо женщины, которую отличил среди других даже сенатор Лебедев. 20 апреля 1855 года писатель побывал в Карачевском уезде. Старинная усадьба и дом Тепловых многое ему напомнили. До начала работы над романом «Рудин» оставалось сорок пять дней.
