Украина и Ближний Восток заслоняют от мира ещё одну «горячую точку» – Сахель, где радикальные исламисты и сепаратисты штурмуют одновременно Мали, Буркина-Фасо и Нигер. Эти бывшие колонии Франции традиционно получали от бывшей метрополии экономическую и военную помощь, которая не смогла ни обеспечить какой-либо рост экономики, ни безопасность перед лицом вылазок сепаратистов и радикальных исламистов. В 2020-23 гг. во всех трёх странах произошли перевороты: пришедшие к власти военные, возмущённые недостаточностью помощи французов, разорвали с ними отношения и сделали ставку на сотрудничество с российской группой «Вагнер». Офицеры в Бамако, Уагадугу и Ниамее решили, что «Вагнер», наведшая порядок в Центральноафриканской республике, поможет подавить повстанцев более эффективно, чем французские военные и небольшие контингенты других стран НАТО, присутствовавшие в регионе. Однако группа «Вагнер» прекратила существование, её подразделения в Мали оказались в подвешенном состоянии, и об участии её подразделений в войне толком ничего не известно.
Тем временем антиправительственные боевики наступают, захватывая всё новые территории. Ещё в августе, сразу после вывода сил МИНУСМА (миссии ООН) отряды Джамаат Наср аль-Ислам вал Муслимин (JNIM, филиал Аль-Каиды*) осадили многострадальные города Тимбукту и Гао – средневековые культурные центры Западной Африки. В обоих городах не хватает продовольствия, топлива и медикаментов. Города время от времени подвергаются обстрелам. Аэропорт в Тимбукту прекратил работу после обстрелов, а 27 сентября джихадисты JNIM захватили военную базу близ города, и с того времени деблокировать Тимбукту не пытаются. Гао находится в таком же положении.
Тимбукту в 2012 г. уже захватывался джихадистами, которые запретили музыку, заставили женщин носить закрытую одежду и пытались разрушить «языческие символы», как они называют памятники архитектуры. Через год боевиков выбили французы, но теперь гарнизон города держится из последних сил, не зная, придёт помощь или нет.
Эксперты западноафриканского регионального блока Ecowas считают, что правительство Мали реально контролирует только 15% территории страны, а более половины прочно контролируется повстанцами. Малийская армия малочисленна – всего около 10 тысяч солдат и офицеров, с незначительным количеством боевой техники. Военный режим пытался сформировать ополчение, но его нечем вооружать и некому обучать – военные задействованы в боях.
Повстанцы до сих пор не захватили всю страну потому, что в стране действует три вооружённые группировки, отношения между которыми непростые. Одна из них – повстанцы-туареги, выступающие за создание в туарегских районах Сахары независимого государства Азавад. Именно они в последние месяцы нанесли правительственным войскам несколько тяжёлых поражений, и захватили города (фактически посёлки) Бурема, Бамба Таусса, Лера и Диура. Под их контролем оказалась почти вся малийская часть Сахары.
JNIM, малийская часть Аль-Каиды, более многочисленная и агрессивная группировка; именно она, а не армия, в 2012-м разгромила туарегских повстанцев, после чего была разбита (но отнюдь не побеждена) французами. JNIM сформирована боевиками народа фулани, традиционно враждующего с правящими в Мали бамбара и мандинка. Фулани – скотоводы, в XVIII-XIX веках ведшие жестокие религиозные войны с соседями-земледельцами (т.н. «джихад фулани»). Разбитые французскими колонизаторами, фулани стали в колониях «людьми второго сорта», каковыми и остались в независимых Мали и других странах Западной Африки. Но приверженность радикальному исламизму и память о военных победах прошлого остались, и теперь фулани пополняют ряды JNIM, вызывая ненависть земледельцев бамбара и мандинка. По непроверенным данным, появляющимся в СМИ, малийские солдаты проявляют большую жестокость по отношению к фулани, что делает военный конфликт межнациональным.
Третья повстанческая группировка – местный филиал Исламского государства (ИГ*). Он действует на юго-востоке страны, и враждебен как туарегам, так и JNIM. Эта группировка, судя по всему, является филиалом нигерийского движения «Боко харам», опирающегося на народ канури, но в Мали канури мало, и в рядах ИГ воюют представители местных народов и племён.
Туареги как-то взаимодействуют с JNIM, хотя о координации действий речи не идёт, а местное ИГ воюет и с теми, и с другими. Поэтому Мали как государство пока не рухнуло. Кроме того, туареги, а они наиболее боеспособны и получают помощь от соплеменников из Алжира и Ливии, не претендуют на земли, лежащие к югу от Сахары. А фулани недостаточно многочисленны, чтобы победить бамбара и мандинка. ИГ же воспринимается малийскими мусульманами как нечто чужое: они больше связаны между собой этническими, чем идеологически узами, поэтому у этой группировки перспективы невелики.
Военные режимы Мали, Буркина-Фасо и Нигера имеют договорённость о взаимной помощи, но буркинийские и нигерские войска не спешат на помощь малийцам. Потому, что в этих странах тоже действуют исламистские повстанцы. В Буркина-Фасо правительство контролирует около 60% территории, а остальные находятся в «серой зоне»: повстанцы из JNIM (в стране много фулани) не то, чтобы их контролируют, но либо там постоянно присутствуют, либо свободно перемещаются. В Нигере, где ранее стояла самая сильная французская военная группировка, после ухода французов ситуация обострилась, и отряды ИГ начиная с августа наносят по частям национальной армии болезненные удары.
Но под самым сильным давлением повстанцев в Сахеле находится Мали. В современной ситуации помощи этому государству ждать неоткуда, а собственных ресурсов для военной победы явно недостаточно.
Вероятно, Мали не сможет дальше существовать в границах, произвольно проведённых французскими колонизаторами: сахарский регион, населённый туарегами, почти не связан с остальной территорией страны, а районы, где живут фулани, враждебны территориям бамбара и мандинка. Формально Мали может сохраниться на карте Африки, но фактически она уже разделена на независимые и враждебные друг другу территории. Независимость которых может быть со временем формализована подобно Южному Судану и Эритрее, отделившимся от Судана и Эфиопии, либо они превратятся в непризнанные, но де-факто независимые государства, вроде Сомалиленда и Пунтленда на севере распавшегося Сомали.
Распад Мали может предотвратить только внешнее вмешательство, о котором сейчас речь не идёт – все страны, способные на это, заняты другими проблемами. Да и стоит ли соединять регионы, населённые разными и враждебными друг другу народами, подобно тому, как это сделали французы ради удобства управления колонией? Ведь Мали - давно не колония.
*Организации, запрещённые в РФ
