Настоящая любовь, которую Максим испытывал к жене рассеивалась с того самого момента, как он увидел на остановке свою «первую встречную». Лёлька. Невероятно, она ждала на остановке, пока в его окнах загорится свет. А он в это время убивался горем в своей машине, куда уселся, чтобы ехать к Платону в это закрытое заведение, где работала его подруга. Имя которой он даже не запоминал! Чувства к первой встречной Лёльке просвистели мимо него и попали в его друга Платона.
Хотя, казалось бы, судьба Платоши была решена родителями, которые совещались по поводу женитьбы на Эллочке. Дамы из высшего общества, в котором родители Платона существовали, радуясь и предвкушая, что скоро они с Эллой объявят себя женихом и невестой. Платон эту Эллу называл коротко стриженой овцой элитной породы, в её присутствии чувствовал себя неуютно и напряженно. Жениться не собирался даже «под дулом пестолета». Он допоздна сидел на работе и развлекался по выходным с многочисленными подругами.
Глава 11.
Кира внесла такую ясность в сознание, когда приехала в аэропорт провожать, такую легкость и даже легкомыслие, что Максим решил позвонить Платону и попросить его Лёльку беречь и защищать от своей семьи. Кира, между сладкими поцелуями, сообщила о настоящей любви, которая обрушилась на бедного Платошу, как нежная лавина. Она рассказала о духовной близости, о том, что с Лёлькой он видит будущее.
Максим больше не испытывал растерянности, обиды. Кира была настолько прекрасна, что сводило мышцы живота, а маленькая Лёлька вообще оказалась взрослой, прелестная девушка из неё получилась…
Когда Платон показывал ему свою подругу Киру на фотографиях, Максим сопротивлялся знакомству изо всех сил:
– Ты понимаешь, друг, она не в моем вкусе, она вульгарна, как дешевые надувные шары с покемонами.
– Да что ты можешь знать о человеке? – не понимал Платон. – В каком еще вкусе? У тебя есть вкус? Ульяна похожа на утопленницу даже с макияжем. Я её и днём-то видеть опасаюсь, за потэнцuю переживаю, а ночью этого злого духа вообще надо отгонять.
- Твоя подруга детства точно не в моем вкусе. Мне всегда нравились девушки утонченные, худые, светленькие. А эта, со своими пышными формами и безвкусными униформами...
– Макс, да ты что? – изумлялся Платон. – Она худая, у неё талия тонкая. С чего ты взял, что она «пышная»?
- У каждого человека есть определенный типаж. Ну, кому-то нравятся такие, как она, или полные женщины, а мне - худые блондинки.
- Ты что, эту тощую курицу выбираешь? – его искренний смех звучал сейчас где-то в подсознании.
Платон не предатель, он тоже за справедливость. Что мне принесло это богатство отца? Стабильность? Любовь? Нет. Проблемы, предательство и месть тех, кого он лишил большой части состояния. Вид отца при знакомстве напугал даже меня, кто в принципе ничего после сmеpти матери не боялся.
Тина тоже выглядела, как будто умuрает. Но операцию ей уже оплатили и суетились с анализами, собрали консилиум.
Панин Платон Олегович оплатил, уж не из тех ли денег, что увел вместе с моей женушкой? Или он действовал сам? Надо нанять этого, как его… не следователя, аналитика. - думал Максим, - Финансового эксперта. Пусть проверит, как там дела на отцовской фирме. Приеду и буду искать постороннего, незаинтересованного, кто скажет правду в прибыли мы или в убытке. Давно надо было, с чего я взял, что можно доверить человеку, знакомому с женой моего отца и с младшим братом. Брат хочет познакомиться… Мою жену пусть забирает. С ребенком или без. Я хотел детей, она сама не соглашалась… Теперь понятно, почему.
Сейчас больше всего на свете Максу хотелось, чтобы Ульяна не звонила и не приезжала. Он представил ее наигранные объятия, отстраненный взгляд, холодность к нему в браке, «больную голову», «живот» и поежился.
Ульяна позвонила ему так резко, что Максим нажал «ответить», не подумав. Видеозвонок продемонстрировал Ульяну в полной красе. Она всегда привлекала к себе внимание интересной модной стрижкой, в этот раз у неё были подстрижены волосы еще короче, вид был достойный, блузка расстёгнута.
– Ну, здравствуй, милый! – сказала она и сделала губы уточкой.
- Я был уверен, что мы всё сказали друг другу.
– Зачем ты так! Я думала, мы оба знаем, что ребенок должен иметь отца и мать. Как бы мы с тобой не ссорились…
- Я встретил другую женщину. – перебил Максим, - Можешь не стараться. Родится, тогда и звони!
- Стоп. Это какую женщину ты встретил? Когда ты успел? Твоя сестра не сестра?
- Лёльку не трогай. Я познакомился с ней… с Кирой. Наконец-то мы познакомились, и я надеюсь, больше не расстанемся. Прощай ледяная королева, можешь с моим братом делать что угодно, мне … все равно.
– Надеюсь, ты это не всерьез? – спросила Ульяна и расстегнула четвертую пуговицу сверху на блузке. – То есть… ты не хочешь? А я не верю. – улыбаясь сказала она и расстегнула пятую. – Любимую женщину принимают такой, какая она есть. И общего ребенка тоже.
– Ребенка я готов принять таким, какой он есть. Если он мой. А если моего брата – нет. Пусть сам воспитывает.
- Хорошо, тогда пока не рожу, я перееду к тебе, и все останется, как было, – строго сказала Ульяна. – Телефон я тебе дам посмотреть. Зря не согласилась.
- Это всё?
- Извини.
- Нет. Ты не переедешь.
- Перееду. Я твоя жена, имею право жить на твоей территории.
- Я продаю квартиру.
- В доме поживу. Не собираюсь и дальше напрягать родителей. Да что ты хочешь-то? Деньги вернуть? Есть у меня немного на счете, я переведу. Остальные не могу… Максим, у нас с тобой еще всё будет хорошо.
- Хочу с братом познакомиться, лично, - с усмешкой сказал Максим.
- А зачем? Ты же не хотел.
- Нет, я хотел. И теперь еще больше хочу. Зачем ты дразнила меня фотографией?
- Тебе было плохо? Да? Я знаю, ты любишь меня, мне просто было важно в этом убедиться.
- Хорошо же ты убедилась, а главное, меня ввела в курс дела, что у вас с ним всё так серьёзно, - кивнул Максим. – Ты давай, и дальше старайся, обнимай его, целуй, а меня не надо. Я уже не твой. Мы разведемся рано или поздно.
- Тогда я избавлюсь от него. От твоего ребенка. Зачем он мне? Я плохо себя чувствую. Утром меня так мутило, что … я собираюсь избавиться от него. Правда, уже поздно, у него не просто бьётся сердце, но уже есть ручки и ножки, видно пальчики… размером он с новорожденного котёнка. … Очень жаль. Я найду, кто мне поможет. Потому, что этот ребенок точно твой, и Артём не будет его воспитывать. Я люблю тебя, Максим. Думала, что могу положиться на тебя. Жаль…
- Зачем ты это сделала? Зачем? Ты же не хотела ребенка!
- Я хотела, чтобы прошло три месяца, а потом сказать. Чтобы точно. И я хотела избавиться от этих проклятий, которые посылает на нашу семью мать Артёма и он сам. Так что… отдай им квартиру. Или бизнес. А лучше и то и другое. Дома тебе вполне достаточно, он довольно большой и участок тоже. Ты пойми меня правильно. Жду тебя, скорее возвращайся.
- Я не собираюсь возобновлять с тобой отношения, но если ты беременна и что-то сделаешь с ребенком только потому, что мы расстаёмся... Я вернусь, и поговорим, ничего не делай, Ульян.
- Я прическу изменила…
- Тебе идет, – машинально сказал Максим.
- Ты такой …колючий, злой, холодный…
- А каким я должен быть после такого?!
- Я нехорошая девочка, Максим, - всхлипнула она, от чего Максим еще больше разозлился, - Неужели ты не понимаешь, что я не хотела расставаться! Ты ничего для меня не жалел, вот я и подумала, что деньги для тебя не имеют значения… А эти фотографии с Артёмом всего лишь повод напомнить о себе и вызывать тебя на разговор.
- Ты это серьезно сейчас?!
- Да. Понимаешь, когда я это делала, мне казалось, что ты простишь. Я сглупила, когда ушла вчера. Извини за мои слова…
- Ты забеременела от другого? Я же всё равно узнаю, когда он родится.
- Нет, от тебя. Я бы не стала беременеть от Артёма. Но… он не родится, ты его не хочешь!
- Хочу. Успокойся и дождись меня.
- Я не знаю… Прости не могу говорить…
***
Кира из последних сил цеплялась за остатки рассудка. Сегодня четверг, завтра открытие клуба, никто не отпустит встречать вечерний рейс Максима. И в субботу тоже. Все выходные аншлаг, все столики забронированы. Будет волнение и беготня.
Придется работать изо всех сил и улыбаться так, чтобы хвалили в сети, кто был на открытии, писали благодарные и восхищенные отзывы. Космический клуб, уже пятый, и каждый в своём цвете. Этот – лиловый с фиолетовым «Звездная пыль». Самым ярким открытием прославился «Оранжевый закат». Кира чуть не плакала, когда вешала реквизит. Получалось красиво, но она была так одинока. Максим не выходил из головы ни на секунду. Его свитер лежал дома в пакете, чтобы не выветрился.
«Приду и надену, лягу спать в нём. – думала Кира, - Прелесть моя… Какой же он красивый в форме! А как целуется! О, мой бог. Хоть бы он не передумал и не вернулся к Ульянке. А если она беременная… Хоть бы не от него! Но раз поверил, значит… мог… О, боже!»
Кира зажмурилась и чуть не упала со стремянки.
- Кира! Иди сюда!!! Там тебе Ульяна звонит! – крикнула Аринка и помахала мобильным.
Кира спустилась на прямых ногах, побледневшая, с выступившим румянцем. Ульяна иногда звонила Кире, когда искала Платона, который ей не отвечал. Лично они были знакомы, так как раньше иногда пересекались на бизнес-ланчах, приходили в заведение, где Кира официанткой работала. Платон ей делал выручку и платил щедрые чаевые.
– Привет, Ульян, - прохладно ответила Кира, - Как жизнь? Платона опять ищешь?
- Нет, Кира. Мне нужна твоя помощь. Ты же была в доме с моим мужем?
«Неужели она что-то поняла? – удивилась Кира, - Но как? Что она хочет мне сказать??»
- Да, была.
- Кира, я не хочу с ним развестись! Но сейчас я с ним не то, что спать, я с ним даже разговаривать не могу. Еще и телефон мой требовал. Он меня любит, разводится не из-за денег, а из ревности. Скоро он вернется, просил меня ждать. Что у вас было?
Кира хлопала глазами, изумляясь словам женщины, которую Максим, по словам Платона, боготворил, - В смысле, просил ждать?
- В самом прямом смысле! – она вздохнула. – Он меня любит.
Кира вспотела от волнения, ей стало невыносимо жарко.
- Я просто не могу поверить, - она опустилась на ближайший стул, - Не могу! Как ты это делаешь? Как ты его в себя влюбила?
- Как влюбила? Очень просто! Я пришла в прозрачной блузке без лифа и расстегнула пиджак! Так что у вас было?
- Ничего! – воскликнула Кира, - Сами разбирайтесь.
- А твоя подруга?
Кира посмотрела на Аринку и повторила:
- Нет, с ней у Максима Азарова тоже ничего не было.
- А Платон что не отвечает? Осталась его сестра, с которой Максик был на фотографиях… Кира, но почему он про тебя так сказал? Я – беременна, и ты об этом знаешь, почему ты к моему мужу… лапы свои протягиваешь?
Кира сбросила звонок и добавила номер Ульяны в черный список.
- Что она хотела? – спросила Аринка, - Эта больная жена, которая оскорбляет своего мужика после того, как орала на весь дом от удовольствия?
- Она хочет его опять, - тихо проговорила Кира.
- А, наверное, забыла, как уходила и как его оскорбляла. Кирочка, а ты мне-то расскажешь, что у вас с ним случилось? Я понимаю, что он жену любит, но ты какая-то странная… У вас ничего ТАКОГО не было?
- Нет, не было ничего, – сказала Кира, но потом добавила, смущенно улыбаясь, - Только целовались.
Арина завизжала и захохотала, а потом бросилась на шею и сдавила изо всех сил.
– Он сразу на тебя запал! Как только ты заговорила с ним, так глаза загорелись! Угадай, как меня зовут… Ну ты, Кира! То погладишь его, то улыбаешься… Ну ты даешь, Кира! …Ты и Азаров! Сколько мы про него слышали! Я даже не завидую, если только чуть-чуть.
– Арин, вообще ничего не рассказывай … Ладно?
– Ладно. Меня Ульянка просто бесит, такая противная. И что он в ней вообще нашел?
Кира вздохнула. Когда она забывала про Ульяну, была гораздо счастливее.
Арина, тем временем подошла к зеркальной стене, поправила аккуратные волосы, покрутилась и сказала:
– Я отлично выгляжу. А тот, кто этого не ценит – просто кри-тин. Кира, скажи?
Кира заволновалась. Они сегодня выглядели обе замученными. За последнее время слишком много всего случилось, несмотря на свидание в аэропорту, история с Ульяной еще не закончена. Эта просто так не сдастся. Кира подумала, как было бы прекрасно, если бы она вообще не появлялась жизни Максима, они бы тогда намного раньше познакомились. Но эта бессовестная вскружила ему голову и развод не даёт. Откуда у неё такая власть над мужчинами? Вскружила голову и Максу, и Артёму, хотя, наверное, это не так легко.
Да и вид у нее иногда не очень: джинсы, серая футболка, куртка. Но иногда Ульяна бывает роскошной. Как в рекламе. Какая же эта Ульяна… Неужели у неё внутреннее обаяние?
Словно услышав её мысли, Арина надула щеки и опять уставилась в зеркало.
– Эту Ульянку и даром не нать! Её спасает только худоба! Кира, ты меня слушаешь?
– Слушаю, - машинально ответила Кира.
– Стоит только ей поправиться, это будет уже не манекенщица, а тётя Зина. А вот мне полнота к лицу. - Арина снова надула щеки и фыркнула. – Кира, как он её, а? Ах, ах, ах… Я проснулась, думала кто-то кого-то убuвает. Пошла проверять Лёльку, голос женский не узнала. А это оказывается, к Максиму жена вернулась!
- Нет, мне этого не вынести, не вынести! Арина, ты специально что ли?
И тут снова зазвонил телефон.
- Кира?! — донесся до нее знакомый голос. - Я скоро возвращаюсь, буду в Москве завтра вечером, хочу встретиться с тобой.
Это был Максим. Сердце Киры отчаянно затрепетало.
– Да, конечно, только у меня открытие, я не могу, — ответила она упавшим голосом.
– А, я забыл! Ну, хорошо! Тогда… приеду на открытие.
– Максим, я только о тебе и думаю, – выдохнула Кира.
Он рассмеялся - голос был глубоким, уверенным и властным.
А потом сказал:
– Я хотел кое о чем попросить. Понимаю, что это тебя удивит, но не могла бы ты встретиться с моей женой, ты же её знаешь, и убедить не избавляться от ребенка? Она мне угрожает, что сделает это, пока меня нет. Я не хочу. Развестись хочу, а терять ребенка – не хочу. Не знаю, Кира. Уже час об этом думаю, сказал ей о тебе. Платону не дозвонился. Кого мне еще попросить?
- Хорошо, - убитым голосом ответила Кира, - Я встречусь. Не волнуйся. Лети спокойно.
– Спасибо. Ты не обиделась?
– Нет-нет. Я не обиделась, я понимаю – она твоя жена.
– Надеюсь, что скоро я буду свободен. Тоже думал о тебе. И почему мы не встретились раньше…
- Потому, что я тебе не нравилась на фотографиях, - мирно сказала Кира и нежно поцеловала трубку. – Пока Максим, не волнуйся, что-нибудь придумаем.
Ольга испуганно вздрогнула, когда её плеча коснулась рука.
Она тут же вспомнила, как сюда приехала с матерью Платона - робкая, смущенная, растерянная. И вот после такой ночи, когда всё, что между ними произошло, её изумило и восхитило, она очнулась. Поняла, что рука женская, кто-то в комнате шуршит, а его нет рядом.
- Оля, мы тебя ждём!
Голос этой женщины смешался с голосами на кухне.
Бабушка, Олег Николаевич.
Ольга впервые задумалась о том, что душа её всё витает во сне, сладком и тёплом сне, когда её обнимало не колючее одеяло, а человек. Муж. Дышащий, живой, тёплый. Его размеренного ритмичное дыхание вчера успокоило, Ольга впала в глубокий беспробудный сон, наверное, впервые за пять или шесть последних лет, когда они сначала жили в комнате, в глухом клопятнике, а потом были вынуждены переехать в дом престарелых.
Сон в этой еще совсем чужой квартире был какой-то другой, как наркоз из которого невозможно пробудиться самостоятельно. Светлана Сергеевна раздвинула шторы и ушла. В комнате стало светло - значит уже не утро, а полдень.
«А завтрак? – подумала Ольга, - Где Платон? Он ушел, но как? Неужели я не проснулась, не заметила?»
Она приподнялась и опять упала. Чудесная, мягкая и тёплая по стелька.
Наслаждение, слабость… Подняла руку к лицу и вблизи посмотрела на кольцо. Потянулась за чужим шелковым халатом, который ей вчера дали. Нащупала очки, когда вспомнила, что положила под подушку.
Вскочила, покачнувшись, и осторожно вышла в пустую большую комнату.
– В ней есть нечто средневековое! - услышала Ольга с кухни. - Когда он снял пальто, она стояла в шерстяном свитере и штанах, вся красная, как Дуняша. У нее роскошные волосы, жуткие очки — и она стоит такая счастливая! Спала, как сурок. Я её: «Оля, Оля» Пока за плечо не потрясла, как следует, не проснулась. И Платоша еще тяфкнул: «Мама, не буди!»
– Света, и зачем ты разбудила? - тихо одернул ее Олег Николаевич. - Человек устал, что ты её поднимаешь, куда спешить?!
– Ой, да я уже записала нас! Надо срочно ревизию провести, - отмахнулась Светлана Сергеевна. - Раз она замужем, должна соответствовать нашему мальчику! Пока она жутко неухоженная. И неизвестно, какие у нее гены.
– Света, перестань! Ну, какие гены, какая тебе нужна-то? Генетически модифицированная? Ты всё время драматизируешь.
– А у тебя всё время комплекс вины! – раздался звучный голос бабушки Платона, - Помнишь, какую ты Светку свою приютил? Битую перебитую и с корытом каким-то. Или что она там с собой несла. Ишь, придумали. Девчонка - огонь! Платон с ней себя чувствует, как Хан!
– Шерхан, мама. Ну что вы, в самом деле. Идите уже к себе домой, никакого ремонта там нет!
– А ты мне поговори еще! Где хочу, там и ночую! Здесь живёт мой родной сын! И внук! А твоё место вон – у плиты!
– Мне так жаль, так жаль, что с Эллочкой не наладилось у них, – вздохнула Светлана Сергеевна, - Олег, мы все так надеялись на их союз. Я прямо видела уже их вместе, а на Новый год…
– Людоедка ваша Элла. Нет, краше Ольки никого не сыскать. – не успокаивалась бабушка, - Девчушка прямо, как из сказки лесной пришла, которые в детстве Платошенька любил. Про этих, как его… Хоббитов!
Ольга не выдержала и тихо засмеялась. Она осторожно прошла к ванной комнате и услышала вслед:
– А мой Олег, между прочим, тоже имел хорошую партию. Он с ней познакомился, ухаживал, а женился на тебе, Светка! Разлучница! А всё его комплексы!
– Нет у меня никаких комплексов! – защищался Олег. – Света, что ты, в самом деле…
– Это не он на мне женился, а я согласилась выйти за него замуж!
– Ой, поглядите-ка, какую красиву барышню к нам ветром замело. Ты помнишь, как мы тебя приняли всю мокрую с распростёртыми объятиями? А ты ведь адрес перепутала, какую-то тётку искала, а попала к нам с Олежкой.
– Я знаю, мама! Не напоминайте, замучили уже напоминать. Соглашусь, в этой Оле есть какой-то шарм, грация. Она неплохая, гибкая, и двигается, как лебедь плывёт. Ну что сказать, привлекательная, несмотря на жуткие очки. Вот очки ей совсем не подходят. Надо операцию, пусть решается. Или контактные линзы! Олег, у тебя тоже они есть, а ты игнорируешь. Где она там? Умывается? Скорей бы, надо поторопиться!
– Куда ты собралась, Светка?
– В салон красоты, а потом за покупками. Наша невестка будет на самом высоком уровне, чтобы все ахнули и воскликнули «Браво, Платон!» … Наталья Михайловна сегодня должна заехать вечером. Я ей первой представлю. Интересно будет посмотреть реакцию… Всё таки, как хорошо было… Спокойно. У Платона девиц… с десяток, и он никого не любил.
– Я думала, он у вас циничный парень. В тебя, Светка пошел… Но раз ему Олю доктор прописал, значит, так тому и быть! Бабушка рада! Да, может, ему эту Олю жалко стало. А ей только того и надо было, чтобы ее пожалели и приголубили. Вот и полюбились друг другу. Светка, а ты сама-то какая была? На лице – мировая скорбь написана, зашла и сразу в слезы.
Ольга вышла умытая и осторожно поприветствовала:
– Доброе утро!
– Первым делом поешь, а уж потом мы поедем!
– Я звонила бабушке, она не отвечает. Вы знаете, я, наверное, поеду туда, в больнuцу.
– Туда рванул наш Платон. Нечего сейчас там делать. Вот завтра вечером навестишь, когда с реанuмацuu переведут. Садись.
- Очень мила, - сказала бабушка, - Меня Зоя Петровна кличут, – Какие милое детское лицо… Ты права, очки нам не нужны такие, надо утонченные подобрать. Ей-богу, я не хотела тебя обидеть, но вчера в ресторане ты была совсем… не фонтан. В халате лучше.
– Оля, ешь яичницу, её Олег Николаич готовил специально для тебя. Она у него, как пицца получается, там и помидоры, и колбаса, и сыр, и грибы с луком, и даже хлебные кусочки. Я пока выбрала несколько платьев, посмотришь, какое наденешь, они трикотажные.
Ольга почувствовала, как волнение её настигло – в чужом доме без Платона, завтракать, платья.. Наверное, все они стыдятся ее. Послушно села и тут же по голове кто-то погладил.
– Мягкая шевелюра какая. Светка! Не вздумай стричь!
– Только форму придать.
– И брови не выщипывай!
– Посмотрим!
Сердце у Ольги не могло успокоиться, когда они входили в дорогой салон. Аромат там был просто божественный. Мастер в модном фартуке, напичканном разного вида ножницами, расческами, бритвами, которые торчали в маленьких кармашках, предложил сесть и повязал пеньюар.
Светлана Сергеевна уселась в соседнее кресло и взяла журнал, а сама поглядывала нетерпеливо и настороженно.
Волосы стригли и чем-то сбрызгивали, а потом её вели куда-то, где два часа, изнывая, она сидела, а Светлана Сергеевна ахала над неухоженными ногами, руками, цвет маникюра выбирала.
Следом экзекуция была такая, что Ольге спрятаться хотелось. Выдернули все волоски, натерли всю маслами, кремами и в солярий поставили. Зажмурившись, она стояла, чувствуя, как горячо становится в груди, как трепещет сердце, а музыка играет, вызывая тихий ужас в этом теплом душном синем тумане.
Вышла, вся дрожа, натянула новые тонкие колготки и светлое кашемировое платье Светланы Сергеевны.
– Так, теперь макияж! - скомандовала она.
Оля мужественно кивнула. Её припудрили, подвели глаза и брови, накрасили ресницы, тени почти до бровей. И губы увлажнили яркой помадой.
– Ого! – изумилась Светлана Сергеевна, - Кто бы мог подумать? Получилось неплохо. Я думаю, что за один день мы всё тебе не купим, но базовый гардероб нужен, трусишки, маечки… и еще что-то для вечера. Ну, отчего такая мордочка испуганная? Привыкай. Надо соответствовать Платону. Он обещал с работы сразу домой, уже десять раз звонил... Я не сказала, где мы, а то всё испортит.
Платон встречал возле дома злой, как собака.
– Ну и что ты нам скажешь? - расцвела Светлана Сергеевна, поглядывая на раскрашенную Ольгу в новой светлой шубке и замшевых светлых сапожках с острыми носами.
– Операцию закончили, успешно, сустав заменили, ждём. Оля, где твой телефон? Что с ним случилось?
– У меня.. зарядка кончилась, а у вас у всех айфоны… мы не взяли из моего дома….
– Мама, зачем ты её так??? Мама… она сама, когда захочет накрасится! Оля… Оленька…
– Платоша, ты сейчас серьёзно? Ты вообще нормальный? - возмутилась Светлана Сергеевна.
– Не надо планировать нашу жизнь за меня! Ты не можешь вот так вот просто взять мою жену… и менять её!
Он прижал Ольгу крепче к себе и касаясь губами её виска шепнул.
– Прости, что оставил тебя с этими монстрами, ты будешь со мной, просто были дела. Я насчет твоей бабули ездил и деньги возвращал из трёх банков. Оля, пока ты со всеми ними не подружишься, я буду с тобой всё время! Прости… Спасибо за … ночь… Как вспомню… тело с ума сходит.
Ольга тяжело вздохнула, глядя в глаза проговорила:
– Как я оставлю свою жизнь? Там моя работа, дежурства… Пока я не пойму, что у нас всё хорошо, я не могу бросать такую работу. ... Я живу, как во сне. Это не бесконечный сон, мне страшно, Платошенька… Хорошо, сладко и … страшно
– Ты сейчас серьёзно? - Он удивился так же, как и его мать, потом провел ладонью по Ольгиным волосам и прошептал. - Лёль в чем дело? Что произошло? Тебя обидела мать? Оля… Серьёзно, я ничего не могу понять.
– Там моя жизнь, Платон. А сейчас я все это потеряла и не могу привыкнуть. Это не мои вещи, я просто как будто пользуюсь вами и твоей мамой.
– Солнышко, а что ты хочешь? Как ты хочешь? – он опять погладил её по волосам. – Хочешь я буду тебя возить на твои смены и забирать? Хочешь? Просто жить мы будем вместе, у меня… еще один сюрприз.
– Правда? Будешь возить на работу?
Он усмехнулся.
– Очаровательная ты девушка. Правда. Я буду возить тебя на твою работу, какую захочешь. Я тебе помогу, а ты поможешь мне быть с тобой.
Ольга радостно приподнялась и притянула к себе голову Платона, прижалась к его губам. Так же нежно, как это делал он. Почувствовав, что он задрожал, спросила:
- Это вот у тебя проявление сильных чувств?
Платон прикрыл глаза и снова потянулся с поцелуем. Мысль о прошлой ночи отняла у него последнее самообладание.
Светлана Сергеевна не дождавшись благодарности и от сына зашла в подъезд. Там она перевела дух и перекрестилась.
- Слава богу, кажется у него действительно чувства. Но какой чурбан! Даже не восхитился преображением. Ох, пакеты из машины не достали! – Она аж присела немного, - Ах… Олег… Олежка с нами был!.. А мы же такси взяли, и Олька ничего мне не сказала… А он так и сидит там, ждёт… в Торговом центре.
Она выбежала на улицу и крикнула:
- Отца твоего забыли!!!! Плато-он! Да хватит перед подъездом целоваться, вы что позорите меня и всю нашу семью! Отец наш там ждёт, пока мы покупки совершаем, а мы уехали!! Эй!!! Платон прекрати, кому сказала!!
