Начало. Глава 16
Очередной поиск застал меня во время выполнения очередного заказа. Я отдал пенсионерке её заказ и поехал в общежитие. Так как поиск должен был быть в лесу, мне нужно было переодеться и взять рюкзак. Вскоре за мной заехал неизменный Юрьевич.
— Эх, и когда только эти грибы закончатся! — сетовал он. И я был с ним солидарен.
В машине я был не один. Парень и девушка. Парня я уже видел на поисках, а девушка, видимо, ехала впервые.
— А почему? Не любите грибы? — спросила она.
— Не, грибы люблю, грибников не люблю. Из-за них вон им приходится сутки напролёт в болотах киснуть.
— Понимаешь, грибники уходят в лес ненадолго, не берут с собой ни телефоны, ни компасы, ни воду со спичками, и теряются. А нам потом их приходится искать. — пояснил ей парень.
Потом повернулся ко мне и представился:
— Я Бармалей, в миру Вадим. А это невеста моя, пока что Оля.
— Ищейка. — представился я, — в миру Данил.
— Да ладно! Ищейка? Тот самый???
— Слышь, Оль, это тот самый, помнишь, я тебе рассказывал.
Не знаю как кому, а мне приятно было осознавать, что я легенда.
— Слушай, поделись секретом мастерства, а?
Не хотелось мне рассказывать всем, что разыскиваю я не просто так, а благодаря дару, поэтому я ушёл от прямого ответа.
— Как только стану координатором, так сразу устрою мастер-класс.
Так шутя мы доехали до места.
Но тут шутки закончились. Среди недели поисковых групп собралось немного. Человек двадцать пять, не больше. Все разбились на пары. Маша осталась с Кириллом в качестве помощника, а мне достался парнишка из новеньких. Сложность была в том, что никто не знал точное место поисков. К нам позвонили соседи бабульки, которую нам предстояло искать. Видели, как она уходила в лес за грибами, но дома она так и не появилась. И никто не мог из соседей сказать точно, сколько её дней уже не было. Два, три или четыре. Вещей и тем более фото у нас её не было. Поэтому её след я взять никак не мог. Только если случайно набреду.
И мы пошли. Парня звали Кощей. Как его по паспорту звали, я и не спрашивал. Кощей, так Кощей. Парень попался на редкость болтливый. Всю дорогу он мне что-то рассказывал, но что... я его практически не слушал.
Маршрут нам попался неудачный. Пеньки, коряги, буреломы и заросли папоротника. Я молился, чтобы не было у нас на пути болота, что было вполне реально. Но нет. Так только мокрая трава. И с погодой нам сегодня тоже не особо помогло. С утра моросил дождь, сейчас было очень холодно и сыро. Небо было всё закрыто тяжёлыми тучами, готовыми вот-вот излиться водой.
Мы дошли до конца своего квадрата, останавливаясь каждые двести метров, чтобы прокричать имя нашей потеряшки. В ответ только лесная тишина. Даже птицы не чирикали.
Вернулись в штаб. Кощей как-то поскучнел на обратной дороге. Он, видимо, надеялся сразу отыскать и стать героем. А тут такой облом. У него вдруг нашлись какие-то дела и он уехал. Остался я без пары.
— Маруся, у нас ещё вот этот маршрут не разработан. Идите, наверное, с Ищейкой. Вдвоём у вас лучше получается напасть на след. — сказал Кирилл, — Даня, ты как?
— Сейчас немного согреюсь и пойдём.
Тот факт, что мне предстоит пойти с Машей, придавало силы.
— Хорошо. Остальные группы вернутся, мы сдвинемся вот сюда. — Кирилл показал точку на карте, — Поэтому выходите сразу туда.
И мы пошли с Машей. Уже начало темнеть. С неба снова накрапывал дождик. Самая мерзкая погода, какая может быть.
— Как ты живёшь?
— Ты же видела.
— Не тяжело?
— Почему мне должно быть тяжело? Я сейчас испытываю кайф. Это не то что жить по указке родителей или за счёт девушки. Сейчас я впервые живу своей головой.
— Данил, а у тебя же высшее образование? Почему ты по специальности не идёшь работать?
— Тогда я не смогу ходить на поиски. А я вдруг осознал, что поиск пропавших это моя жизнь! Да и учился я...как бы тебе сказать, просто на зло отцу. Я в последние лет десять только и делал, что пытался насолить отцу.
— Почему?
— Он всегда хотел, чтобы было всё по его. Дружить только с теми, с кем он хочет, в кружки ходить только в те, которые ему нравятся, книжки читать только те, которые он мне даёт. И так во всём. Ели мы только его любимые блюда. Я ненавижу плов и капусту тушёную, а он их просто обожал, поэтому мне приходилось пару раз в неделю давиться этими блюдами.
— А потом?
— Потом я назло ему сходил в армию, вернулся и поступил в универ, который был подальше от дома. Он разозлился и выгнал меня из дома.
— Ужас! И где ты жил?
— Сначала с двумя парнями хату снимали, потом с Лерой познакомился.
Маша замолчала.
— Надо покричать. — сказал я.
Маша кивнула и сказала в рацию:
— Лиса один два работает на отклик. — потом уже мне, — Покричи, у меня горло что-то...
— Как её зовут?
— Антонина.
Я набрал побольше воздуха в лёгкие и закричал:
— АНТООООНИИИНАААА! ТООООНЯЯЯЯ!
Едва я замолчал, как тут же меня накрыла волна видений. Теперь я точно знал, где Антонина и что с ней произошло.
— Мы опоздали. — произнёс я и резко развернулся. Я знал где её искать, но торопиться уже не было смысла. Старушка была мертва уже третьи сутки. И не от холода или жажды, а просто пришло её время.
Нашли мы её лежавшей на земле возле пенька с опятами, а рядом валялась её пустая корзинка.
На душе было тяжело. Успокаивало то, что мы бы в любом случае ничего не сделали бы.
Домой возвращались молча. Когда подъехали к общаге, дождь разошёлся не на шутку. Он уже не сеял, а лил как из ведра. Я попрощался с Юрьевичем и забежал в подъезд. И даже этого хватила, чтобы окончательно промокнуть. Как назло душ был занят. Я разделся и лёг спать. А утром у меня поднялась температура. Встать из-под одеяла оказалось непосильной задачей. Кое-как дотянулся до телефона и позвонил Кириллу, попросил в аптеку для меня сходить.
— Слушай, Дань, я на поиске. Я сейчас Марусю попрошу. Тебе совсем плохо?
— Умираю! — прошептал я и отключился.
Маша не стала стучаться и сразу вошла в комнату. Я дремал. Она присела на диван и положила свою холодную ладошку мне на лоб. Это было очень приятно. Даже глаза не хотелось открывать. Я слышал как она взяла чайник и вышла из комнаты. Вернулась и снова села рядом со мной. Она положила мне на лоб что-то холодное и мокрое и погладила меня по щеке. Я увидел её с маленькой девочкой на руках. Девочка очень похожа на неё, такие же рыжие волосы и зелёные глаза, а ещё много-много веснушек. Маша кружила её и смеялась. А глаза светились счастьем. Потом я увидел Машу в чёрном платке, сидевшей на земле возле маленькой могилке, усыпанной цветами и игрушками. Глаза Маши уже не излучали того счастья. Они потухли.
Я открыл глаза. Маша сидела на подоконнике и смотрела как капли дождя стекают по стеклу.
— Дождь всё ещё идёт? — спросил я.
— Да. Ты уже проснулся? Как ты себя чувствуешь?
Что ей ответить? Что чувствую, как будто меня переехали катком раз пять?
Она налила из чайника кипяток в кружку и села рядом со мной.
— На, пей чай с лимоном и мёдом. Потом дам аспирин. Нам нужно тебя поставить на ноги!
— Сложный поиск?
— Не думай пока об этом. Люди работают, а ты лечись.
Весь день я спал, просыпался, Маша поила меня чаем и я снова засыпал. Мне было то безумно жарко, то очень холодно. И каждый раз Маша была рядом. Она то натягивала на меня кофту и укрывала одеялом, то заставляла раздеваться. Во время своих коротких снов я видел Машу, всю её жизнь. Начиная от их свадьбы с Кириллом и заканчивая похоронами их дочки. Теперь я знал о ней всё.
Мне стало лучше лишь под утро. Я открыл глаза и понял, что проклятая температура наконец отступила. Маша лежала рядом. Я приподнялся на локте и смотрел как она спит, подложив ладошки под щёку. Один локон выбился из пучка, в который Маша обычно собирала свои волосы, и лежал на лице. Я его заправил ей за ухо. Маша открыла глаза.
— Тебе лучше? — прошептала она.
Вместо ответа я поцеловал её. И вдруг она обняла меня и ответила на поцелуй, слегка прикрыв глаза.
— Нет, Данил, не надо! — Маша оттолкнула меня и соскочила с дивана, — Я вижу, тебе уже лучше...Я пойду. Пей чай с лимоном и отлежись ещё сегодня.
— Маша!
— Я пойду, выздоравливай.
— Маша, там дождь. Куда ты пойдёшь? Транспорт ещё не ходит. Я клянусь, держать себя в руках!
— Данил, это была минутная слабость! Давай, просто забудем.
Я сел на диване.
— Не могу. Ты ведь не любишь Кирилла. Да и не особо его любила. Так, встречались от скуки, поженились по залёту. Вы же ругаетесь постоянно.
— С чего ты это взял?
— И в тот день вы тоже ругались. Поэтому и дочку из виду упустили.
— Данил, это жестоко!
— Он тебя никогда не понимал. Вы с похорон спите в разных комнатах, для других делаете вид, что всё хорошо.
— Это тебе Кирилл сказал?
— Маша, я всё знаю о тебе. Дочка была очень на тебя похожа. Такая же красивая. Её любимая игрушка зайчик с надорванным ухом до сих пор у тебя под подушкой. Когда тебе плохо, ты достаёшь его, обнимаешь и разговариваешь, как будто с дочкой.
Маша опустилась рядом со мной на диван и вдруг заплакала.
— Это наше с Кириллом горе. Мы оба виноваты! Мы не можем быть счастливы, когда она даже не вырастит никогда!
Я обнял её.
— Маша, всё происходит так, как и должно быть. Значит ей просто столько отмерено было.
— Почему я тебя не встретила пять лет назад! Ты бы обязательно её нашёл!
И она уткнулась мне в плечо и расплакалась. А я лишь гладил её по спине, дав возможность поплакать.