- Значит, это вы так? Значит сговор у вас был, Ритку пропили, а родную тетю позвать забыли? Все село над вами смеется. Такой ли бывает сговор, когда единственную родственницу невесты не позвали? Э-э-э, стопку вина пожалели.
Проводив гостей, Анна с Иваном пошли к себе. Анна остановилась около Степаниды
- Теть Степанида, я ребятишек пришлю, пусть у вас пообедают. А то, видишь, скоро окна с рамами вместе выдавят.
- Чего ты спрашиваешь, пусть идут. У них тоже сегодня радость, старшую сестру за хорошего человека выдают. После-то придешь, чаю попьем, косточки новой родне помоем, как положено.
- А то! Ивана только уложу и приду. Помогу убраться. Ты тоже полежи немного, отдохни, считай сутки на ногах.
- Ничего, придет время, належусь еще. Ты долго-то не будь. Знаю я твое «Ивана уложу».
Анна рассмеялась, подобрала подол длинноватой юбки и побежала догонять Ивана. Детишки их встречали у порога, уже одетые. Один Миша сидел в углу, на лавке с книжкой в руке
- Мамка! Вы чего так долго? Эти уже чуть меня самого с потрохами не съели. Будто голодные какие. Говорю, вон хлеба с молоком поешьте. Так ведь нет, пирогов им подавай!
- Оно и правильно, пироги-то всяко вкуснее. Побегайте, Ритушка вас накормит. Да не балуйтесь там, не шумите, бабушка устала, пусть маленько отдохнет. Ты, сынок, почему не идешь?
- Не знаю, совестно, как маленький за конфеткой побегу.
- Ничего не совестно. Ты же к своей бабушке обедать пойдешь. Выдумал, будто в первый раз. Ступай, Степанида пирогов гору настряпала.
- И с капустой?
- А то! Как без этого? Иди, давай, иди. Заодно посмотришь за Маней. Эта готова на голове ходить.
- Ладно, пошел я тогда.
Иван, сидя на лавке у входа с умильной улыбкой смотрел на Михаила. Первенец, деловой, спокойный и умный, весь в мать. Эх, все дети любимые, каждый по-своему. Однако милее всех младшенькая, Машенька.
Дразнят мужики Ивана, мол на сторону сбегала твоя драгоценная Аннушка. Иван только улыбается, он-то знает, кто на сторону ходил. Анне тоже приходится колкости и намеки из-за младшенькой слышать. Она внимания не обращает. Она сама знает, от кого родила.
Да, чего-то перестала Анюта деток рожать. Любовь промеж них не остыла, а детушек больше нет. Скучно жить, когда у кровати колыбель не висит, стариком себя чувствуешь.
- Ань, все что ли ушли? Пойдем, полежим маленько, я с непривычки захмелел чего-то.
- Ложись прямо на покрывало, только штаны, рубаху переодень. Долго разлеживаться не придется. Скоро к скотине надо идти.
- Успеем, не уйдет скотина со двора. А хорошее сватовство получилось, правда? И на меня никто даже не смотрел особо, будто и не заметили мое уродство.
- Господи, людям только и дело до твоего глаза. Об этом помнишь только ты сам. Правда, хорошо все прошло. Я, грешным делом, побаивалась. Мол люди приедут городские, может зазнайчивые, а ничего. Очень простая оказалась, родня у жениха. Сам Владислав тоже ничего, уважительный.
Ты, Ванюш, отдыхай! Я пойду, надо Рите помочь убраться. Помыть посуду, да и так, поговорить о своем, о бабьем.
- Иди уж, иди! Не наговорятся они никак.
Анна повязала платок, надела телогрейку, сунула ноги в растоптанные обувки и вышла во двор. Открыла ворота, а в них влетает Валентина, глаза дикие, из-под серого платка торчат нечесаные космы
- Значит, это вы так? Значит сговор у вас был, Ритку пропили, а родную тетю позвать забыли? Все село над вами смеется. Такой ли бывает сговор, когда единственную родственницу невесты не зовут? Э-э-э, стопку вина пожалели.
Это надо же, чужие люди девку замуж отдают. А меня вы спросили? Вы Ритке кто? Ты ей кто, Степанида тоже? Дурня Ивана, наверно, никто и не спросил. А чего его спрашивать? Вы уж со своей Степанидой впрягли его, сели верхом и погоняете. Ты ведь его к родной сестре не пускаешь. Карабкайся, Валентина, как хочешь, питайся, чем хочешь, детей чем хочешь корми.
- Да, Валентина, был у нас сговор. Сваты из города приезжали. Все ладно получилось, ударили по рукам. Отдаем Риту замуж за хорошего человека. Помнится, ты говорила, будто мы со Степанидой сбили ее с пути. Что Ритка бестолковая, не зачем ей учиться, ее место на ферме.
Выучилась. Ты порадовалась за нее? Нет, ты сказала, быть Рите вековухой, на образованных никто не женится. Вспоминай, что ты мне тогда еще сказала. Забыла, а я помню, как сейчас: «Такая же гулящая будет, как и ты. Жалко кривых Иванов больше нет, некому будет повесить на нос свою …».
Это ты сказала о своей родной племяннице. После этого хотела, чтобы мы тебя за человека считали, а Иван продолжал тебе помогать? Да, я запретила ему близко подходить к твоему дому. У тебя парни женихи, управляйтесь сами.
- Да, сказала и говорить буду, гулящая ты, девку-то последнюю от кого прижила? Скажешь от Ивана? Ой, какой он ду.ак! Другой бы тебя за косу по всей деревне протащил, а вы.одку твою в прорубь бы кинул, как котенка бы утопил.
Потемнело в глазах у Анны. Не помня себя, она рванула доску от забора, оторвала и плашмя ударила Валентину по ненавистной роже. Хорошо, что плашмя, если краем, то у.ила бы, вот какой силы был удар.
Валентина упав на бок и крепко ударившись о мерзлую землю, завопила во всю мочь
- Люди, караул, убивают! Помогите, люди!
Повезло Анне, не успела ударить второй раз. Семеныч, проходя мимо, увидел, как Анна оторвала доску и от удивления застыл на мгновение. Здоровому мужику голыми руками доску не оторвать, гвоздодер нужен.
От растерянности что ли, он не успел выхватить у разъяренной Анны доску, но второй раз не дал ударить, схватившись за нее.
- Анна! Опомнись, ты ведь искалечишь ее, тебя ведь посадят!
- Пусти, Семеныч, отойди от греха, я все равно растопчу эту змею, эту гадину. Сколько я от нее натерпелась напраслины, сколько она меня обливала грязью. Нет больше у меня терпежу. Слышишь, ты, с.ка поганая. Я буду не я и звать меня не Анна будут, если я тебя не зарою рядом с твоей матерью, стоит только мне услыхать хоть одно плохое слово про Маргариту или про меня.
У Валентины не было сил отвечать. Лицо ее распухало на глазах, нос своротило в сторону. Нестерпимо болел бок. Однако, она запомнила слова Анны.
На шум и крики из дома выскочил раздетый Иван
- Чего случилось? Чего шумите?
Семеныч забрал из рук Анны доску, посмотрел на свои ладони.
- Иван, как ты с ней живешь? Она у тебя чисто конь с й.цами. Смотри, чего делается? Оторвала доску голыми руками. Она ведь у.ила бы сестру-то твою, если бы я не подошел. Зараза такая, глянь, все ладони в занозах.
- Моя Аня зазря ничего не делает, значит, довела ее Валентина. Аннушка, успокойся, иди к Степаниде. Я Вальку отведу домой. Она п.яная что ли, чего тут валяется?
- Это я пришибла ее, жаль, не до конца. Своло.ь, такой день испортила. Отведи, Вань, самой ей не дойти, хорошо я ее приложила.
Не очень весело закончился этот день. Ритушке пришлось идти с дядей к скотине, доить корову. Степанида, надев очки, привязанные на бельевую резинку, выковыривала занозы из ладоней Анны.
На другой день в селе, у родника, в магазине, на колхозном дворе только и было разговоров о том, что к Степаниде приезжали сваты, Маргариту сватать. Анна не пустила тетку Риты на сговор, избив ее доской до полусмерти. Валентина, конечно, выпивает, но она ведь родная тетка Рите. А эта Анна вообще взбалмошная, бедный, бедный Иван. Не было счастья с детства, чего уж теперь-то ждать.
Продолжение читайте здесь: Глава 83