- Свят, свят! Ополоумела что ли? Нашла чего вспомнить. Сколь раз говорено тебе, не поминай, мало ли у кого чего в молодости не бывало. Не дай Бог, Иван услышит, он и так не очень верит в свое счастье. С одного неверного слова разлад в семье начинается. Смотри у меня!
Степанида выковыряла из ладоней Анны занозы, сколько смогла.
- Все, Аннушка, сколь осталось, столь осталось. Доска-то старая, занозы ломаются, не могла уж до сарая за черенком от лопаты сбегать! Воительница!
- Когда там было куда бежать? Я и не помню, как я доску-то оторвала, а как вдарила, помню.
- Какая ты была шебутная, такая и осталась. Ведь убить могла бабенку. Хоть Валька и не стоящий человек, а все же родня твоему мужику. Маленько надо думать головой-то. Ребятишки у тебя мал-мала меньше. Если в тюрьму посадят?
- Не посадят, теть Степанида, не переживай. Испугается Валька со мной связываться. Да и не привыкать ей. Мужик-то ее по молодости только так избивал. Ну, и посадят, так ты у нас есть, поводишься, я посижу, отдохну.
- Тьфу, на тебя, язык, чисто помело. Давай, ка руки-то водо чкой смажем, может не загноится.
- Давай, смажем, коли ты так считаешь.
Вошедшая в дом Рита, принюхалась, носиком повела.
- Бабушка! Вы чего тут? Затихарились вдвоем и вино пьете?
- А чего не выпить по такому поводу. Иди, и тебе нальем.
- А за столом сидели, стопок лишь губами касались. Ох, и умеете вы, мои мамы-бабушки выставлять себя монашками.
- Как люди, так и мы. Али не понимаем етикету
- Чего не понимаете? Этикета?
- Ну, да, эту самую, которую надо знать принцессе. Ничего девка не помнит. Вчерась, или позавчера, ты читала сказку Надежде с Витюшкой. Ты, Ритушка, не переживай, не придется тебе краснеть из-за нас перед новой родней, не опозорим мы тебя.
Рита переоделась, умылась, подошла к столу
- Обманщицы, где у вас стопки?
- Не до вина нам сейчас, милка моя. Решать надо, с чего начать готовиться. Ты завтра с утра уедешь, а нам чего делать? Анна, ты чего молчишь.
- Думаю. Пух гусиный на две подушки у меня скоплен, а наперников я не припасла. Надо будет к Сидорихе сходить, покланяться. У нее должно быть. Одеяло выстегано, постельное тоже есть. Ай, чего в уме перебирать? Завтра вытащим все из сундуков, посмотрим. Вроде все должно быть, кроме подушек. А подушки, первое дело.
Платье свадебное надо шить и обязательно белую фату. Ох, Ритушка, милая, как я мечтала выйти замуж за своего Василька. Мечтала надеть платье белое, венок и фату, пройтись с моим красавцем под руку до Сельсовета, чтобы за нами девки шли, парни. Баянист чтобы играл, девки пели, народ бы останавливался и все бы нас поздравляли. Не вышло! С.ка-война отняла у меня любимого.
Степанида чуть не подскочила на месте, ткнула локтем Анну в ребра
- Свят, свят! Ополоумела что ли? Нашла чего вспомнить. Сколь раз говорено тебе, не поминай, мало ли у кого чего в молодости не бывало. Не дай Бог, Иван услышит, он и так не очень верит в свое счастье. С одного неверного слова разлад в семье начинается. Смотри у меня!
- Да я чего? Я ничего, к слову пришлось. Ваню я тоже сильно люблю.
- Вот и люби, и не болтай языком что попало. Ритуш, платье-то в комбинат будешь заказывать?
- Я хотела тетю Софию попросить. Городские модницы к ней приезжают, лучше нее никто не шьет. Надо еще ткани купить. Теть Аня! Давай, в следующее воскресенье поедем в город, позовем с собой Софию. Выберем материал мне на платье, даже на два, свадебное и на домашнее. Хочу и дома нарядная ходить. А то у меня только один красивый халат. Тебе подберем ткань. А то в чем на свадьбу пойдешь?
- Рита! У меня есть юбка, почти новая и блузка. В этом и пойду, не я ведь замуж выхожу.
- Но ты же будешь рядом с невестой сидеть вместо мамы, платье нарядное нужно непременно.
Маргарита вдруг покраснела, прослезилась, взяла обеими руками горячую руку Анны
- Тетя Аня! Ты сказала, что я тебе дочь. Можно, тогда я буду звать тебя мама Аня? Ты ведь на самом деле мне мама, а тетя Степанида, бабушка. Помнишь, мать привела меня к вам? Она тогда сказала: «Если Анька не разрешит тебя оставить, дам тебе котомку и пойдешь по деревням милостыню собирать, как Марья-дурочка. Тебе будут хорошо подавать, ты вон, какая дохлая и умишка у тебя не больше, чем у Марьи».
Я тогда так боялась, так ревела. Представила, как хожу, одетая в чужие обноски, подвязанные веревкой, по дождю и по снегу. Захожу в чужой дом, стою у порога с протянутой рукой. Меня жалеют, кусок хлеба дают, когда и картошки вареной.
А ты не выгнала, оставила меня в своем доме. Вы с бабушкой одели, обули, кормили досыта, выучили. Я всегда буду помнить это. Мне очень хочется, чтобы вы с дядей Ваней стали моими папой и мамой, чтобы у моих детей были дедушка, бабушка и прабабушка.
Какое женское сердце вытерпит и не заплачет, услышав такие слова. Заплакала Анна
- Родимая ты моя девуленька! Конечно я твоя мама. Не я тебя родила, но я тебя выходила, всю душу в тебя вложила, дочка ты мне, дочка.
- Спасибо, мама Аня! Я давно хотела назвать тебя мамой, да все не смела.
Степанида заворчала, утирая слезы фартуком
- Ну, развели тут мокроту. Подумаешь, мамой назвала, так понятно было, что Анна мать, не Варвара же, Царствие ей небесное.
В сенях послышались шаги и в дом вошел Иван.
- Опять они все вместе! Анна! Дома шаром покати, чем на ужин детей кормить будешь? Я и сейчас бы что-нибудь поел. С расстройства в животе сосет. А чего это вы ревете? Чего опять случилось?
Анна всхлипнула
- Ванечка, вот Рита хочет стать нам дочерью.
- А кем она была до сих пор? Конечно, дочь, а то как же? Я сам думал сколько раз, племянница она вроде, а вроде и дочь. А ревете-то чего?
- Не знай, слезы чего-то одолели. Сейчас приду, сварю чего-нибудь на скорую руку.
Степанида прямо возмутилась.
- Кого варить? Гости совсем мало ели. Еще вон, половина курицы, холодца непочатое блюдо, картошка, помидоры, огурцы. Садись, Ваньша за стол, раз голодный. Мы тоже с тобой поедим, да и выпьем маленько, посидим по-семейному. Рита, позови ребятишек, пусть с нами поедят.
Анна собирала на стол, сама все ждала, что скажет Иван про Валентину. Не дождалась, спросила
- До дому проводил сестрицу-то
- Проводил. Жаловалась больно. Тяжело ей, обидно, что обошли, да еще и побили. Она все-таки сестра Варваре-то.
- Вот именно, сестра. Она хоть один раз спросила, как Рите живется? Может Анна, злыдня такая, обижает ее, может не кормит? Она побеспокоилась? Только дурное о Рите говорила, только злорадствовала и зла желала. Жалко тебе ее стало, сестрицу-то? Жалко! Может ты ее еще на свадьбу пригласил?
- Ну, у нас родни-то кроме нее и нет. Она обещалась не пить. Сама подумай, что на деревне скажут? Единственную родную тетку на свадьбу не позвали.
- Иван! Это твоя свадьба? Нет! Ты женишься? Нет! С какой радости ты гостей сзываешь?
- Ты же сама говоришь, Рита нам дочь. Значит я могу к дочери на свадьбу звать кого хочу.
- Вот сейчас Рита придет, у нее и спросишь, хочет она видеть тетку на своей свадьбе, или нет. Вон, она идет, спрашивай.
- Ань, лучше ты спроси.
- Я? С чего это? Ритуш, тут твой дядя Ваня, вернее сказать названный отец, хочет тебя кое, о чем спросить.
- О чем, дядь Ваня? Спрашивай!
- Ну, вот, тут я подумал. Подумал я тут, может надо бы Валентину на свадьбу позвать? Она ведь матери твоей родная сестра. Не позовешь, люди осудят.
Рита опустилась на лавку рядом с Анной
- Мама Аня, о чем это он? Сестра какой матери? Это той, что била меня смертным боем, кормила объедками своего мужика? Не мать она мне и никогда не была ею. Значит, ее сестра мне никто.
- Слышал, Иван! Нет у нашей дочери тетки. Никого у нее нет, кроме нас с тобой и бабы Степаниды. Есть еще сестренки, но они далеко, о них разговор в другой раз. Пойдешь и скажешь, нечего Валентине делать на свадьбе нашей дочери.
- Так, я не знаю. Как я скажу? Она опять реветь будет. Ань, может ты скажешь, или ты, теть Степанида?
- Нет, Иван! Я не скажу и Анна тоже. Будь уже мужиком, хватит все на Анну спихивать, она хоть и бойкая, но все же женщина. Все взваливать на нее, может и сломаться.
Продолжение здесь: Глава 84