- Не айкай, - рыкнула старушка, присаживаясь на табурет. – В своем доме этот срам будешь на веревке растягивать, а здесь прячь так, чтоб ни один мужик не заметил. Тьфу!
- И куда же их вешать?
- В сарае, над поросячьим стойлом!
Глава 1
Глава 98
Спал Андрей на печке, потому как перед бракосочетанием ложиться в одну постель с невестой не положено. Примета плохая. Хоть Манька и живет в доме жениха, но традиции соблюдать надо. У Мани возникла мыслишка залезть к любимому на печь, но она побоялась грозной бабушки, которая каждый раз, как увидит невестку внука, пытается поддеть ее, да так, чтобы та голос повысила.
Был бы повод разругаться и уберечь Андрюшку от ранней жены, но Маня себе на уме. Не поддается на провокации брюзжащей старухи, чем и раздражает ее. В тот день, когда Галя привела Маню с пожитками к Ивановым, Агафья Гавриловна попыталась заставить ее вымыть пол, да накрыть на стол, но Маню начало тошнить. Выскочив на улицу, она подбежала к березке и заплакала в голос. В это время домой возвращалась Валя. Услышав в своем дворе плач, кинулась узнавать, кто там рыдает.
- Пришла уже? А ревешь чего? – подлетела Валентина к девушке, обнимающей ствол березы.
- Плохо мне, - прохрипела та.
- Ясно, дите душу выматывает. Ну пошли. – Валя повела ее в хату.
Открыв дверь в горницу, чуть не споткнулась о ведро с водой.
- А это тут зачем?
- Девка полы драить сподобилась, - за столом сидела Агафья. – Вот пускай и наяривает, покажет, что умеет. А я погляжу, как чисто она убирается.
- Успеется, - отставив ведро к печке, Валя повела девушку в комнату. – Беременная она. Пусть сначала срок выйдет, чтоб могла хоть чем-нибудь заниматься.
- Все терпели, и эта потерпит! – крикнула Агафья. – Ишь, моду взяли, от работы отлынивать. Какая разница, в каком положении за домом приглядывать?
- Есть разница – терпеть в двадцать лет или в пятнадцать, - выглянула из комнаты Валентина. – Она дите еще. Нечего кишки выворачивать, пусть отдыхает.
Фыркнув, Агафья отвернулась в окно.
На следующий день Агафья зарубила курицу, положила ее на крыльце, подождала с часок, а потом позвала Маньку.
- Щипай перо, суп варить будем. Перо вымоешь, разложишь на досках. Как высохнет, в подушку сунешь.
- Из гусей подушки шьют, - отозвалась Маня, не желая заниматься куриной тушкой, которую надо было сразу в кипятке отмочить, чтобы перья легче выдергивались.
- А тебе какая разница? Говорят, щипай, значит - щипай.
- Я тете Вале пообещала, что ничего делать не буду, пока меня тошнота не отпустит.
- Ишь ты! Белоручка Стрелецкая! – возмутилась старушка, пнув ногой мертвую птицу. – Бери куру, говорю, и делом занимайся, а то я тебя…
Замахнувшись сухоньким кулачком, Агафья тут же застыла и округлила глаза. Маньку вырвало, аккурат на грудь ворчливой бабке. Скрывшись в сенях, девчонка рассмеялась сквозь слезы, потому что такого чудного выражения лица она никогда не видела. Бабка, скинув передник, долго материла непутевую девку, пообещав надавать ей подзатыльников за неуважение к старшим.
Через несколько недель Маня почувствовала легкость во всем теле, какую-то воздушность, а потом сообразила, что ненавистная тошнота отступила. В этот день она собиралась обрадовать будущую свекровь о своем отличном самочувствии, но вдруг поняла – не стоит распаляться, а то бабка на шею сядет, даже если и свекровь заступится. Старушка дома сидит, родители Андрея весь день работают, вот и не надо подставлять себя, потому как Агафья Гавриловна ищет козла отпущения.
Однажды Маня была случайным свидетелем, как бабуля огрызается с тетей Валей, а та не дает себя в обиду. И делает это так искусно, чтоб никто не видел. Не уживаются две хозяйки на одной кухне, не могут договориться, куда белье складывать, как рубахи дяди Игоря развешивать, хотя и сидят под одной крышей уже почти двадцать лет. Наслушалась Маня оговорок тети Вали и решила поступать точно таким же способом – без лишних глаз и ушей. Только для начала надо замуж выйти и родить, чтоб смело давать отпор.
- Куда портки свои вешаешь? – Агафья вошла в дом и увидела, как Маня цепляет на веревку (над печкой) свои интимные тряпки. – Совсем сдурела? Скоро сын мой придет, а тут нате! Глядите, кому не лень! Ни стыда, ни совести!
Сдернув трусы и лифчики, швырнула их на пол.
- Что вы делаете? – Маня наклонилась, чтобы собрать белье и сразу получила подзатыльника. – Ай!
- Не айкай, - рыкнула старушка, присаживаясь на табурет. – В своем доме этот срам будешь на веревке растягивать, а здесь прячь так, чтоб ни один мужик не заметил. Тьфу!
- И куда же их вешать?
- В сарае, над поросячьим стойлом!
- Свои туда несите, а мне тетя Валя сказала…
- Твоя Валя тут не хозяйка! – топнула ногой злющая бабка. – Это мой дом! Как я скажу, так и будет!
Маня не стала пререкаться. Она взобралась на лавку, сняла веревку и понесла в комнату Андрея, где теперь она и проживает.
- А ну! – взвизгнула неуемная старушонка, подскочив на табурете. – Цепляй на место!
- Почему это? -развернулась Маня.
- Потому что не тобой прицеплено, - зашипела женщина, медленно поднимаясь на ноги.
- А если я тете Вале пожалуюсь? – сощурилась Маня.
- Хоть самому царю, - вытянув шею, бабка пошла в наступление.
Спрятавшись за дверью комнаты, Маня решила, не стоит сейчас огрызаться с этой сумасшедшей старухой, сначала надо с Андреем расписаться, а потом уже за бабку браться. Тем более, тетя Валя на стороне Мани, а там и Андрейка подтянется.
С приездом Андрея в доме стало тихо. Отец не изъявил желания поговорить с сыном, бабушка тоже немного обиделась из-за его дурного поступка, а Валя, выяснив все подробности о службе, пожелала ему доброй ночи и ушла в свою спальню. Проснувшись рано утром от того, что кто-то тянет за ногу, Андрей зевнул.
- Собирайся, - это был отец. – Пойдете в сельсовет, а потом будем праздновать твою дурость.
Андрей протер ладонями лицо, передернул плечами и поставил ноги на ступеньки лестницы. Ловко спрыгнул с нее, умылся, поздоровался с бабушкой, которая бегала из кухни в комнату и обратно - видимо, что-то искала - а затем поцеловал мать.
- Это благородный поступок, - у той блеснули слезы в глазах. – Запомни, сынок, всегда нужно отвечать за свои…
Хотела сказать «ошибки», но не стала усугублять, добавила «проступки» и отправилась в комнату, помогать Мане одеваться. У невестки не было белого платья. Нечего смешить народ. Галя сшила ей серое, широкое, чтобы хоть как-то скрыть наличие огромного живота. Люди лезут с расспросами, поэтому не надо давать пищу для бесконечных пересудов.
Когда все были готовы, семья выдвинулась к сельсовету. Маня держала под руку будущего мужа, тот кривился, прикрывая глаза от легкого снегопада. Следом за молодыми топали родители и бабушка. По дороге встретили Степана, Галю и Настю. Поздоровались и пошли дальше.
- Жалко, никто песен не поет, - вдруг вспомнила чужие свадьбы Маня. – Мы будто на похороны идем.
- Так и есть, - прошептал Андрей, и Маня его услышала.
- Ты не рад? – остановилась она. – Ты же сам жениться обещал!
Андрей краем глаза увидел нахмурившееся лицо отца, затем – удивленной матери. На бабушку и остальных он не смотрел. В голове все перепуталось, знал бы заранее, зачем его вызвали, не приехал.
- И тебе не стыдно? – напряглась Маня. – Зачем соврал? Чтобы я тебе отдалась?
- Да не было у нас ничего! – раздалось на всю деревню.
И только вороны, услышав громогласное эхо огорчившегося парня, взмыли над вековым тополем, разрядив напряженную обстановку своим волнообразным карканьем.
Спасибо за ваши лайки, репосты и комментарии.