Из всех спасенных от уничтожения книг эта — самая зачитанная.
В темноте приёмного пункта я не мог разобрать даже названия. Но чутьё подсказывало: плохие книги не зачитывают до такого состояния. Корешка книги вообще нет.
И не потому, что это дело рук известного Скворцова Гришки, («у Скворцова Гришки жили-были книжки»). Отчетливо видно, что такое состояние не из-за безобразного отношения к книге. А потому что она жила, была нужна. Не просто была рядом или на полек, а именно со своими хозяевами.
Книга-то относительно молодая. Издана в 1974 году. То есть на будущий год ей будет ровно 50 лет.
Книга эта, вероятно, о самом главном. Это подтверждает её состояние. И рассказать о ней мне не удастся в одном рассказе.
Попробуйте сначала прочитать про себя или шепотом название. Но обязательно медленно. После каждого слова — пауза.
«Душа полна тобой».
Книга о любви. Она стала не нужной в наше время, когда чувства заменяют брачные контракты и коммерческие расчеты (т.е. прямо-таки бухгалтерский подход). А без любви страна прекращается в инкубатор.
Последнее время я более понимающе отношусь к тем небольшим стайкам, чей словарный запас не значится ни в каких отечественных словарях. И если раньше грязные слова обжигали, то теперь становится жалко. Ведь те юные созданья не слышали в свой адрес
«Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолётное виденье,
Как гений чистой красоты»…
Не слышали не только потому, что и сказать это некому, а и потому, что некому… Где он — тот, кто может это выговорить и где та, которая достойна этих слов?!
Не знаю, назвали бы автора этих строк нынешние старшеклассники или студенты.
Листаю книгу. Вот закладка из старой тогдашней газеты. Тонкая, хрупкая. А я чувствую ту, которая это сделала. Вижу сейчас в транспорте эту ухоженную незаметную бабушку с живыми глазами…
Проживший всего 44 года Евгений Баратынский знал не только радость, но и потери. Откровенно делился и с нами:
«Не искушай меня без нУжды
Возвратом нежности твоей;
Разочарованному чужды
Все обольщенья прежних дней!»
Почти 200 лет этим строкам.
Константин Батюшков:
«Я помню голос милых слов,
Я помню очи голубые,
Я помню локоны златые
Небрежно вьющихся власов.
Моей пастушки несравненной
Я помню весь наряд простой,
И образ милый, незабвенный…»
Самый знаменитый русский гусар Денис Давыдов. Ему, 9-летнему мальчугану, фельдмаршал А.В.Суворов предсказал блестящую карьеру.
Большим событием стала служба адъютантом у князя Багратиона.
Начиналась служба сложно: Давыдов умудрился пошутить над Багратином, обратив внимание на его длинный нос. Понятно, что бравый гусар побаивался первой встречи с генералом.
Молва шла, что завидев Дениса, Багратион сказал присутствующим офицерам:
«Вот кто потешался над моим носом».
Не растерявшийся Давыдов, ответил, что писал о багратионовском носе только из зависти, так как у самого его практически нет. Говорят, что шутка Багратиону понравилась. Поэтому он часто, когда ему докладывали, что неприятель «на носу», переспрашивал: «На чьём носу? Если на моём, то можно ещё отобедать, а если на Денисовом, то по коням!».
Вот такие они — наши герои нашего Отечества.
С благословления Багратиона в трудное для России время Давыдов создаёт легендарный партизанский отряд. Этот летучий отряд Давыдова во время Отечественной войны 1812 года прославился небывалыми подвигами. 130 наших партизан в одной из вылазок взяли в плен 370 французов, отбив при этом 200 русских пленных, телегу с патронами и девять телег с провиантом. В другой раз партизаны взяли в плен 2000-тысячный французский отряд. Таких подвигов было не счесть. Слава о нём разлетелась по всему миру.
И вот этот герой-воин писал о главном:
«Ты смяла на главе венок мой боевой,
Ты из души моей изгнала жажду славы,
И грёзы гордые, и думы величавы,
Я не хочу войны, я разлюбил войну, —
Я в мыслях, я в душе храню тебя одну…
… Уходишь ты — и за тобою вслед
Стремится мысль, душа несётся,
И стынет кровь, и жизни нет!..
Но только что во мне твой шорох отзовётся
Я жизни чувствую прилив, я вижу свет,
И возвращается душа, и сердце бьётся!..»
Могила бесстрашного воина с трепетной душой находится в Москве на Новодевичьем кладбище, а бессмертные стихи — с нами.
(Продолжение следует) Начало