Когда я работал штатным рецензентом сразу нескольких СМИ, чтобы привлечь аудиторию к тому или иному новому фильму, я подбирал ему какую-то индивидуальную черту, особенность, выделяющую ленту из ряда других. У кого-то эта "изюминка" была на поверхности, в каких-то картинах за изюм приходилось выдавать другие ингредиенты, то для меня это всегда крайне важно – найти то, что зацепит и меня и остальную публику. С "Анатомией падения", французским фильмом, который уже можно найти в российском прокате, ничего придумывать не надо – сочетание Золотой ветви Каннского фестиваля и жанра криминального триллера само по себе удивительно. Настолько, что хочется рассказать вам об этой картине отдельно.
ДАННАЯ СТАТЬЯ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНА И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНА АВТОРОМ, ВЛЮБЛЕННЫМ В КИНО И ОЦЕНИВАЮЩИМ ФИЛЬМЫ, СОДЕРЖАНИЕ, КАДРЫ И СЮЖЕТЫ КОТОРЫХ ИСПОЛЬЗОВАНЫ ВЫШЕ И НИЖЕ, ТОЛЬКО В ПРЕВОСХОДНЫХ ТОНАХ, БЕЗ ЖЕЛАНИЯ ЗАДЕТЬ, ОСКОРБИТЬ ИЛИ УНИЗИТЬ ИХ АВТОРОВ ИЛИ ЗРИТЕЛЕЙ
Строго говоря, в появлении и даже победе картины "околобульварного" детективного жанра в Каннах нет ничего сверхъестественного – из тройки главных мировых киносмотров французский фестиваль всегда выглядел наиболее раскрепощенным, смелым и готовым к экспериментам. В конце концов, именно на набережной Круазет в свое время Золотую пальмовую ветвь получил Квентин Тарантино за "Криминальное чтиво" – тоже ведь кино, мало похожее на фестивальное. Но даже на этом по-корсарски лихом фоне меня, например, сразу после оглашения результатов конкурса 2023 года захватил интерес – что же это за триллер-детектив такой получился у Жюстин Трие, что им восхитилось жюри во главе с Рубеном Эстлундом.
И знаете, кажется, я тоже попал в удивительный снежный капкан, расставленный авторами картины – и капкан этот, конечно, не столько криминальный, сколько драматический, стилистический и эстетический. Нет-нет, никакого обмана не будет – картина действительно начинается с обнаружения трупа, затем следуют расследование полиции, судебное состязание и решение присяжных, ваше отношение к происходящему после предъявления улик будет меняться на противоположное, вы будете то оправдывать, то обвинять главную героиню – всё как положено в классических историях об убийстве. Вот только смерть здесь оказывается лишь чистым листом, на котором в дальнейшем появляются решающие слова.
Слова, и даже еще шире – язык! – это, безусловно, и главные герои фильма, и его декорации, и его атмосфера, и его внутренний нерв. Поставленная в центр сюжета смерть – это гибель не слишком удачливого писателя, который в попытках ухватить за хвост давно улетевшее вдохновение отправляется с семьей в старинное шале в Альпах. Более успешная, вероятно, более талантливая и совершенно точно более циничная супруга тоже творит, однако мужчину такая конкуренция только раздражает. В итоге – ссоры, стычки трагические происшествия и, как вполне закономерный итог, тело с пробитой головой возле дома. Полиция пытается доказать, что жена во время очередной ссоры ударила супруга и сбросила с чердака, защита настаивает на несчастном случае или попытке суицида. Улик очень мало, поэтому в ход идет риторика.
И вот тут и начинается самое интересное или даже, с вашего позволения, самое красивое – на первый план выходит слово. Персонажи в фильме говорят на трех языках, главная подозреваемая – писатель с необычайно богатыми речевыми образами, ее сын, первым обнаруживший тело, из-за детской травмы почти ослеп, и потому голоса, тональность, звук являются для него основополагающими ориентирами, адвокат и прокурор устраивают подлинный лингвистический поединок, где каждое слово может смертельно ранить или освободить подсудимую. Всё это речевое великолепие невероятным образом захватывает и вовлекает. Гематомы, брызги крови, прежние ссоры отходят на второй план – в центре оказывается самая заурядная способность складывать буквы в слова, а слова в предложения.
Поскольку сценаристы и режиссер взялись показать силу языка, судебное заседание в их фильме тоже превращается в сражение произнесенных или записанных слов – одна сторона цитирует текст романа, вторая предъявляет аудио с бурным конфликтом супругов. Каждое слово должны фиксировать секретари, за каждый звук должны нести ответственность приглашенные эксперты, невероятная тяжесть ложится на ребенка главной героини – его не просто ограждают в общении с матерью (ее слова могут повлиять на точку зрения свидетеля), он становится решающим заявителем, чьи показания должны стать для судьи и присяжных важнейшей деталью сложнейшего словесного пазла.
Я не хочу раскрывать вам финальный вердикт, как и оспаривать справедливость вынесенного приговора, но отдельно отмечу, что и концовка "Анатомии падения" тоже упирается в слова – в эмоциональное выступление перед судом мальчика, в спешные репортерские речитативы от здания суда, в пространные комментарии прокурора и адвоката, в последний перед финальными титрами монолог главной героини. Концовка заставит вас не только размышлять о правильности и праведности суда, но и на физическом уровне оставит привкус лингвистического удовольствия – мелодичный французский и деловой английский, сухой экспертный и эмоциональный конфликтный, непринужденный детский и сдержанный судебный, витиеватый книжный и рубленый обыденный, виноватый оправдательный и развязный пьяный – калейдоскоп языков на два часа заполнит ваше сознание. И расстаться с этим богатством будет очень сложно.
И, очевидно, именно высокая словесная плотность в визуальном виде искусства делает фильм Жюстин Трие столь привлекательным. Как в хорошей книге, слово, язык, звук заполняют здесь все ваши органы чувств, оказываясь причиной и следствием, способом защиты и смертельно ранящим орудием, средством коммуникации и предлогом для разобщения. Да, "Анатомия падения" сводится к разговорам, но это такие разговоры, которым не жалко отдать свободный вечер – уверяю, включившись в поток полутонов, голосов, смыслов, недосказанностей, вы прочувствуете красоту слова. В последние годы, слово в кино отошло даже не на третий или пятый план – от него намеренно пытаются избавиться в рамках визуальных экспериментов. Трие ставит слово на вершину пирамиды, и это достойно вашего внимания.
Не уверен, что моя графомания (а я тоже люблю язык, слово, текст, но несколько странною любовью) способна заставить вас сорваться с места и срочно купить билет на ближайший сеанс "Анатомии падения", но у меня такой цели и не было. Как герой нолановского "Начала" я всего лишь хочу заронить в вашем сознании зерно интереса, внедрить в мозг Слова, о которых вы обязательно вспомните перед кинотеатральной кассой. А дальше всё просто – сработают древние механизмы, и вас непременно затянет в уникальное путешествие, порожденное кончиками пальцев и языка. В начале было слово...
Мне остается только поблагодарить прекрасную компанию "Про:взгляд", сделавшую нам столь роскошный подарок – победителя Канн в широком легальном прокате. Такой труд необходимо поддержать и походами в кинозал, и шквалом откликов и похвалами в адрес трудолюбивых прокатчиков. Можно просто теплыми словами – думаю, ценность слов очевидна. Смотрите, читайте, не болейте, берегите себя и близких, говорите и пишите, и...
Увидимся в кино!
