Гостей было немного, человек десять, но от них было не оторвать глаз. Если бы Джемма не знала, что это реальность, и если бы увидела эту картинку со стороны, то решила бы, что уснула, и в ее чудном сне перемешались времена из всех прочитанных книг. Стол, гордо красующийся посреди комнаты уже был полупустым, хотя вчера они со свекровью до изнеможения готовили, выдумывали блюда, да в таком количестве, что бы не дай Бог кто-нибудь не остался голодным. Как эти люди буквально за полчаса размели всю еду, Джемма не могла понять, да, впрочем, она и не старалась. Они с Сарией тихонько вошли, стараясь не привлекать внимания, их никто и не заметил, только тоненькая, как тростинка и легкая, как ласточка девочка с темной пышной косой, перекинутой через узенькое плечико на начинающую прорисовываться грудь, испуганной мышкой метнулась к ним, прижалась к Сарии, стараясь спрятаться за ней.
- Фина, ну что ты, как маленькая! Ты что, плакала?
Сария наклонилась к девочке, которая еле доставала ей до плеча, поправила выбившиеся из косы волосы, коснулась губами темечка, на котором пушились нежные завитки. Фина подняла лицо навстречу матери, и Джемма потрясенно вздохнула - девочка обещала стать потрясающе красивой. И еще она заметила одну вещь, которая потрясла ее не меньше, чем внешность малышки. Она заметила взгляд Гурия… Он смотрел на ребенка так, как смотрел на нее в первые месяцы их знакомства. И так, как он больше на нее не смотрит…
- Она на час без меня не может остаться, то ли боится, то ли еще чего - не говорит. Пошли, зайка, я тебя покормлю. Не дичись.
Сария с дочерью пошли к столу, она как будто мигом забыла про существование Джеммы, и только взгляд, который она бросила ей мельком о чем-то предупреждал.
- Иди поешь, что ты встала, как корова? Да и познакомиться не мешало бы с людьми, все же это наш круг.
Гурий неожиданно появился рядом, как будто проявился, депортировался из дальнего угла, из которого только что кидал жадные взгляды. На Джемму он смотрел пустым прозрачным взглядом, и вот это “корова” оказалось чем-то новым, он, конечно, в последнии дни вдруг остыл к жене, но был холодновато-ласков. И вдруг… Джемма послушно кивнула, пошла к столу вслед за Сарией, присела на краешек табурета, стоящего в торце стола, положила себе на тарелку чудом уцелевший пирожок. И поймала на себе пару взглядов… Ее рассматривали, как жука, посаженного в прозрачную коробочку, казалось, что сейчас возьмут соломинку и начнуть тыркать со всех сторон, смотреть куда она побежит, как спрячется.
- Ага… Гурий снова пытается продлить род… Неужели опять неудачно?
Женщина, которая говорила эти слова, была огромной и неопрятной. Она в три шага слоноподобных ног очутилась около Джеммы, уселась напротив, свесив мощные окорока, обтянутые плюшевой тканью нарядного ярко-красного платья по обе стороны сиденья, уложила толстые локти на стол, дохнула на Джемму запахом водки, чеснока и сала, уставилась на нее светло-годубые пуговицы маленьких злобных глаз. Джемма задохнулась от адской смеси жирной еды и пота, с трудом сдержала позыв тошноты, постаралась улыбнуться и не смотреть на жуткие мокрые круги, проступившие вокруг мясистых подмышек. Но тетка улыбку не приняла, насмешливо скривила губы, налила в рюмку вонючий самогон, крякнув, выпила
- Гур! А Гур! Говорила я тебе на дочке моей женись, сейчас бы хоровод детишек водил. А ты что взял? Курицу инкубаторскую! Она тебе яиц нанесет, а ты их хоть сам высиживай. Лэн, глянь-ко!
Тетка закричала в сторону дверей еще громче, голос ее визгливо сорвался, но Лэн явно услышала, и бегом бросилась к матери. Она оказалась круглой, толстой, как пышка, розовощекой блондинкой, с круглой кудрявой головой, похожей на голову их овцы Бяшки. Она тоже уставилась на Джемму, и все это было настолько противным, что даже Гурий не выдержал, подошел к жене, взял ее за руку, заставил встать.
- Это тетя Менна, жена моего двоюродного брата Санга. Вон он, пошли я тебя познакомлю.
Джемме совершенно не хотелось знакомиться с этим “кругом”, но мужу она перечить не привыкла, и огромный, как бык брат Санг вырос перед ней темной корявой горой.
- Ого, Гур, брат! Да она красотка! Скрывал, скрывал, нехорошо. Не ожидал от тебя.
Ошалевшая Джемма смотрела, как похожий на старого быка Санг без стеснения ощупал взглядом ее шею и грудь, и шарахнулась было в сторону, потому что здоровенная потная лапа ухватила ее за бедро, скользнула назад, сжав ягодицу мертвой хваткой, и рванула к себе, заставив прижаться к неприятно затвердевшему паху.
- Да она у тебя дикАя? Ты что, не объяснил женушке про наши правила уважения к своим? Не ожидал от тебя. Ты что-то совсем ослаб, Гур. Потому и детей делать не можешь!
Гурий побледнел до синевы, сжал зубы, но подтолкнул окаменевшую Джемму к братику, зашипев.
- Стой и молчи, не шарахайся. У нас не принято отказывать своим!
Санг заржал, снова притянул к себе Джемму, ляпнул мокрыми губами ей в шею, шепнул
- Ты через три денька ко мне собирайся, конфетка. Мы с тобой пособим Гурию, дитенка ему заделаем. А то он совсем загрустил… Пошла вон, дура!
Последние слова он заорал неожиданно тонким голосом, сорвался на визг, и Джемма поняла кому это адресовано. Сзади подпрыгивала, если можно было назвать эти судорожные движения жирного тела тетка Менна. И лишь мощная оплеуха Санга заставила ее ретироваться в полутемные сени…