Каюсь: я обожаю подглядывать в чужие окна. По вечерам, когда я возвращаюсь с работы. Люблю фантазировать, как живут эти люди, что делают. Я всегда хочу попасть к ним в гости. Но чтобы на общаться с ними, а тихонечко пройти к ним в гостиную, зажечь торшер над уютным диванчиком, свернуться на нем калачиком и уснуть.
Особенно люблю подглядывать в окна деревенских домов. В конце декабря, когда в каждом светится елочка. И мне хочется тихонько пройти в сени, отряхнуть валенки от снега, бесшумно зайти в дом, лечь под елочку, свернуться калачиком - и уснуть.
Когда я иду с работы домой, я мечтаю, что вот сейчас приду, лягу, свернусь калачиком - и усну. Но так никогда не выходит. Потому что дома всегда надо что-то сделать. Суп-котлеты-картошку и пр. Я очень люблю ночью готовить. И к супу меня прорывает испечь какие-нибудь пироги или что ещё. А потом ещё почитать.
Чтобы встать с трудом утром, пойти на работу и поклясться себе - все, сегодня я лягу спать пораньше. А остаётся только подглядывать в чужие окна и мечтать.
Не хотела нервировать соседей своими намерениями поехать за грибами, но планы приехать на дачу инкогнито пошли прахом. Никуда на деревне не спрячешься! Только вошла в дом переодеться (ну, надеть пару теплых носок, пару свитеров, старую дубленку), как за порогом разнесся тонкий шлейф утреннего перегара. Огородная алкота Алка - она! В глазах - огонь, намылилась в магазин. Кто рано встаёт - тому наливают, а Алка встаёт в 5. "А я смотрю - машина твоя тут!" - мои надежды, что белую машину на белом снегу будет не заметно, были напрасны. Алка устроилась на работу - клепает бутылки. Не те, которые у нее ежедневно на столе, а какие-то пластиковые.
Ассенизатор Толик-алкоголик временно без работы - все, что он летом "сосал у соседей", на зиму застыло. Но Алка говорит, его обещали взять в охрану. Толика! В охрану! Про таких, как он, говорят "соплей перешибешь". Когда летом я вижу его с деревенской косой, понимаю, что при желании он мог бы за ней спрятаться.
Юрк в машину, а тут уже и Римка звонит: "А я смотрю - твоя машина! Куда ты? За грибами? Нормально. А они есть еще?" Римка такая. Скажи я ей, что за ландышами, она бы тоже сказала: "Нормально. А они есть ещё?" Она бы даже поехала со мной, если б ее не попутал артроз. А вообще она крепкая баба.
В прошлом году поехала со мной в "Окей". Вдруг слышу её радостный визг в вино-водочном отделе: "Катька! Вино по 92 рубля за литр!" Цап - и две упаковки в корзинку.
А потом у меня дома: "Давай пробовать". Я и возразил не успела, а пойло уж по чашкам. Уже после первой мне стало все равно, а дальше - ничего не помню.
Утром - одно из самых жестоких похмелий в моей жизни. Будто маленькие злыдни играют в моей голове в бильярд. Заходит Римка: "Катька, чето у меня всю ночь нога болела. Не знаешь, отчего?"
Гаврилиада: Буддисткин кот
Наш домик в деревне перешёл на зимний режим. Слизни высохли по раковинам, пауки отправились в норы на зимовку, жаба (слава всем святым) не воскресла.
А ещё видны следы жизнедеятельности Гаврилы. Отпечатки его лапок всюду; в кастрюле, которую я наполнила для него сухим кормом, ни крошки. И нет мышиных следов. Гаврюша выполняет все наши договоренности.
Вообще, Гаврила, конечно, никакой не дворовый кот. Он является имуществом чокнутой буддистки Альбинки. Раньше она была адекватной девицей, а потом уверовала в Будду нашего и сколотила на районе целую секту из психически нестабильных селян. Коля из дома напротив рассказывает всем, что после смерти он станет рыбкой. Летом эта шайка собирается в кружок в ее огороде, рисует точки на лбу и поет мантры. Соседка Римка, наблюдая это зрелище из-за забора, мелко крестится. Дома у Альбинки - Будда во всю стену. Золото на голубом.
Альбинка говорит, что буддистам претит кормить кошек (а у нее их 7), они должны искать корм сами. Раз она вообще бросила их на полгода. Именно тогда мы с Гаврилой и обрели друг друга.
Гаврюшу Альбинка не любит особенно. есть подозрение, что он не хочет учить песню про Харе Будду.
