Наглый звонок в дверь вывел из себя:
— Кого черт принес в такую рань?
Вышел в коридор, мимо тенью проскользнул сын. Боится под ноги попадать. Правильно, в этом доме все по стойке смирно вокруг отца должны порхать, единственного добытчика. Копейки жены не в счет.
Открыл обшарпанную дверь. Глаза медленно поползли вверх.
— Колосов Николай Андреевич? Можно не отвечать, и так видно. Ну-ка, посторонись!
Девушка с мальчишеской стрижкой толкнула вперед большой чемодан. Николай машинально отступил назад. Перед ним стояла его полная копия. Имени этой ошибки своей бурной молодости не знал, как, в прочим, и не помнил лица её мамы. С которой провел несколько веселых деньков на посевной. И шутя, честное слово, расписался в сельсовете. Потом документы потерял и восстановил паспорт без этой дурацкой записи.
— Что стоишь? Показывай мне мою комнату.
— Ты вообще, кто?
— А что? Не видно? Хорошо, давай знакомиться. Влада, твоя дочь! Взрослая, как видишь. Ты меня не растил, не кормил, не одевал, не обеспечивал. Теперь пришло время платить по счетам. Мама умерла пять лет назад. Казенщины я наелась досыта. Придется тебе поучаствовать в моей жизни!
Николай растерянно посмотрел на вышедшую из кухни жену. Вера виновато заморгала, вытирая руки полотенцем. Будто это ее, невесть откуда появившаяся дочь, свалилась им на голову.
— Ты что, хочешь тут жить?
— Естественно! Я же не сирота, мне жилье от государства не положено. Спасибо тебе, удружил!
Мальчишка лет 5 прятался за спину матери. Он был очень похож на Владу.
— Ого, братишка? И как тебя зовут?
Повернулась к отцу:
— Что тут все такие зашуганные? Ты их бьешь, что ли? Предупреждаю, со мной это не прокатит! Замахнешься, я за себя не ручаюсь!
Присела на корточки:
— Привет, я Влада, твоя сестра.
— Санёк.
Обняла, вдруг ощутив ответную реакцию малыша. Он неожиданно для себя прильнул к девушке, которая не боится так разговаривать со строгим отцом. Искал защиту, которую не видел даже от матери.
— Показывай, где твоя комната, будем жить вместе!
— У него нет комнаты, а значит, и у тебя тоже!
К Николаю начало возвращаться его обычное состояние после минутной слабости от неожиданной гостьи. Еще не хватало, чтобы эта девчонка роняла его авторитет в семье!
— Нет, значит, будет! Здесь у вас что? Спальня? Понятно, родительская, а тут? Кабинет? Чей? Ты же обычный водитель, ни профессор, ни писатель. Свалка ненужных вещей. Лодка резиновая, а стол завален рыболовными снастями. А где же Санька спит?
— На кухне.
Мальчишка опять спрятался за мать от обжигающего взгляда отца. Влада заглянула на кухню. Обычный угловой диванчик, узенький, как на нем спать? Посмотрела на отца, по лицу которого бегали желваки.
— Вы идите, нам с отцом поговорить надо.
— Присядем? Вижу, не рад. Думаешь, я была счастлива, когда мне всучили документы в детском доме и отправили в никуда? Не мог от меня отказаться?
— Я про тебя вообще ничего не знал…
— И знать не хочешь, как я вижу. Но, придется. Алименты не платил, исчез, а теперь я должна снимать жильё? За какие деньги? Мне еще учиться два года. Вот закончу колледж, выйду на работу, освобожу тебя от родительских обязанностей навсегда. Кстати, прописать тоже придется.
— Не заставишь. Пойдешь туда, где прописана.
Николай начинал злиться. Он четко улавливал свою манеру разговаривать с окружающими. Хотите, не хотите, а сделаете по моему.
— Сгорело общежитие, в котором мы с мамой были прописаны. Сейчас в муниципалитете зарегистрирована. Они предупредили, до нахождения отца. Могу я им подсказать твой адрес? Я тебя два года искала. Фамилию зачем сменил? От алиментов скрывался? У меня еще есть братья и сестры?
Это невыносимо! Девчонка совсем, но характер напористый, дерзкий. Смотрит смело прямо в глаза. Привык видеть рядом послушных жену с сыном. А с этой что делать?
— Я не собираюсь тебя содержать! Ты совершеннолетняя! Иди в общежитие колледжа.
— Нет у него жилья! И не предвидится. Я стипендию получаю и подрабатывать буду на почте. Кормить меня не надо. А вот потерпеть мое присутствие пару лет придется. Не думай, что мне это самой приятно, свалиться тебе на голову, но… у меня не было выбора.
Николай злился на себя, ему все больше нравилась эта уверенная в себе неизвестная дочка.
— Здесь правила устанавливаю я!
— Да, на здоровье! Если они не ущемляют других.
Вера не понимала, что случилось с мужем. Дал команду освободить кабинет. Свои драгоценные снасти, к которым нельзя было прикасаться, сам собственноручно вынес в кладовку. Долго сидел в телефоне, искал что-то. К вечеру привезли двухъярусную кровать. У детей появилась своя комната! Санька не верил своим глазам. Это целая магия, появление в доме старшей сестры. Изменение в установленном годами порядке. Отец, который соглашается с кем-то, вообще нечто запредельное. И глаза у него вроде стали мягче. Или это показалось?
— Можно, я шторы повешу?
Посмотрел Николай на голое окно, потом на жену:
— Давно могла это сделать!
Не стала Вера напоминать, как он их три года назад сорвал. Был пьяный, наводил порядки, гонял жену и маленького ребенка.
— Какие? Зеленые или серые?
Посмотрел раздраженно:
— Сама не можешь выбрать? Все я в этом доме решать должен?
— Не ругайтесь. Конечно-же зеленые, под цвет покрывал. Будет очень уютно.
Влада подошла и… обняла отца:
— Зачем тебе бабские заботы, мы сами и уберем в доме, и поставим все так, чтобы было уютно.
Обалдел от ее прикосновения, смотрел сверху вниз и понимал, что совсем не хочет отталкивать эту нахалку.
— Пойдемте кушать вареники с картошкой, я их с собой привезла. Обожаю их!
— Я тоже, и откуда узнала?
Вслух не сказал, про себя подумал.
— Что, можно и мультики включить?
— Разве нельзя было раньше?
— Папе мешали.
Санька смотрел на Владу восторженно. Столько изменений всего за один день.
— Не волнуйся, мы тихонько.
Дверь резко открылась. Николай по привычке шагнул в комнату, увидел включенный телевизор.
— Что, мешает? Я сейчас…
Влада достала наушники, одела на братишку, шнур оказался коротковат.
— Нет… я просто, инструменты забыл.
Мелькнула мысль:
— Сюда кажется придется заходить постучавшись. Вдруг переодеваться будет, еще подумает что…
Вдруг захотелось остановиться, подумать, все взвесить. Что вообще происходит? Еще утром спал себе в собственном доме король королем. А вечером должен подстраиваться под эту пигалицу. Чем дольше смотрел на свою дочь, тем больше находил схожесть внешнюю и внутреннюю. Будто он сам стоит перед собой. Вышел на улицу пройтись, освежить мозги. Боялся сорваться, запретить, выгнать. Изменения пугали, раздражали. И удивляли… Особенно те, что происходили в душе. Эта девчонка явно ему нравилась. И появлялась гордость, это моя дочь!
Вернулся домой:
— Вера, ставь чайник, я торт принес!
— Ура!
Санька не сдержал восторга.
— О! Наполеон, мой любимый!
Влада расплылась в улыбке.
— Я знал, и мой тоже.
Николай улыбнулся в ответ. Вера незаметно перекрестилась. Она мужа давно таким не видела.
Впервые так спалось сладко. Санька перекатывался с боку на бок много раз. Красота! Кровать казалась огромной после диванчика на кухне. Тут не надо бояться свалиться на пол. Уснул поперек постели, наслаждаясь мягкостью матраца.
— Вставай, соня! Каша нас уже ждет!
Голос не мамин. Кто там? Влада! Значит это был не сон?
— Я не ем кашу!
— Забыл, с сегодняшнего дня ешь и очень ее любишь, вот увидишь!
Сопротивляться не хотелось, а то не дай, бог, уйдет из дома.
— Ждем маму!
Николай сел на свое место, уставился на тарелку перед носом.
— Это что за бурда? Где яичница? Вера!
Жена вмиг влетела на кухню, испуганно глядя на Владу:
— Я же говорила, что он сердиться будет!
— Тебе нельзя! У тебя язва, я знаю. Ну, попробуй! Не понравится, честное слово, больше не приготовлю ни разу.
Влада стояла над отцом, как над маленьким ребенком. Сам не знает, почему взял ложку. В меру сладкая, чуточку подсоленная, странная какая-то, но… вкусная! Он такую и не ел раньше. Глядя на отца и Санька взял в руки ложку:
— А сама не ешь!
— Я твою маму жду. Она же не прислуга. Семья вся должна быть за столом.
Николай и Вера переглянулись. Еще одно нововведение в их доме.
— Я потом тебе приготовлю суп-пюре диетический. Не волнуйся, с мясом, как ты любишь. Съешь тарелку и сыт до вечера. Нельзя, чтобы желудочный сок желудок обжигал. Я будущий медик. Мне тебя еще в старости досматривать придется. Надо здоровье сейчас беречь, чтобы потом памперсы не менять.
— Выгоду ищешь?
— Конечно! Ты вон какой большой, тяжелый, таскать тебя.
Представил, как дочь ухаживает за ним, заботливо поправляет одеяло, подает стакан воды. Фу, банальщина! Но, приятно, черт побери!
Вера пошла работать на полный день. Влада как-то умудрилась выбить садик Саньке. Тут осталось всего год до школы. Но самый важный. Надо было подготовиться, привыкнуть к коллективу. Утром сестра вела брата в сад, вечером после работы проверяла его прописи. Приносила домой непривычные продукты, которые по странному обстоятельству становились любимыми у всех членов семьи. Николай заметил, что ругаться совсем не хочется. Дома чисто, вкусно пахнет на кухне, Санька в своей комнате, не мешается под ногами.
— Влада, пошли скорее! Там новая серия “Ну, погоди!”
Санька влетел на кухню, чуть не врезавшись в отца.
— Иду!
Вот оно тебе надо, старому мужику? Повернулся и пошел за ними. Вот не поверите! Влада подвинулась на кровати, приглашая присесть. Смотрел с детьми мультик и хохотал громче всех. Через месяц вообще не понимал, как они жили без дочки? Хотелось возвращаться домой.
— Как день прошел?
Глаза смотрят вопросительно, слушает внимательно, не притворяется.
— Ты зачем в кафе заезжал? У тебя между рейсами целый час был. Надо было домой приехать, я бы тебя покормила.
И дубовое сердце растает. Николай вспоминал, как они жили раньше. И чего пыжился? Орал на жену и сына когда были неприятности на работе. Сам себе задал вопрос:
— Они то причем?
Сегодня выходной, можно поспать подольше. Опять длинный, наглый звонок в дверь. — Кого еще принесло?
Пронеслась мысль:
— Еще одна дочь или сын?
Усмехнулся отражению в зеркале:
— Признавайся, где накосячил?
Миловидная женщина, знакомое лицо. Имя вертится на языке, Люда или Люба?
— Где Влада? Пора кончать этот цирк!
— Мама?! Ты зачем пришла?
Влада шагнула к обалдевшему отцу.
— Я все объясню.
Вера стояла в коридоре, прижимая к себе Саньку.
— Да! Мама жива! И я никогда не была в детском доме. Мне не нужно жильё, у нас большой дом. Я всегда знала, кто мой отец, где живет и работает. Но я не могла видеть Веру и Саньку. Они такими были забитыми! Шарахались от своей тени. Мне было жалко братишку. Кто-то должен был сломать эту ситуацию. Если бы я пришла и сказала:
— Хватит орать на малыша и слабую женщину, что было бы? Послал бы меня подальше. Клин клином вышибают. Повела себя наглее, показала, как вы важны друг для друга. Ведь вы семья!
Санька не понимал, что происходит. Влада хочет уйти?
Подбежал, обхватил руками:
— Ты моя семья, не уходи!
— Проходи! Чай, кофе?
Николай распахнул дверь перед бывшей женой. Все еще боясь ошибиться в имени.
— У нас торт еще остался?
Вера всплеснула руками:
— Конечно! Сейчас поставлю!
— А вы мне кто?
Санька взял за руку чужую женщину.
— Тетя Люба, мама Влады.
Совсем не по-детски сказал:
— Спасибо за сестру!
Николай и Вера оглянулись и почти хором сказали:
— И за дочь, тоже!
ДРУГИЕ МОИ ИСТОРИИ: