Кен Кизи - «Пролетая над гнездом кукушки»
Ken Kesey ‘One Flew Over the Cuckoo's Nest’ – 1962
«Он знает, что нет лучше способа огорчить того, кто пытается осложнить тебе жизнь, чем прикинуться, что тебя это вообще не волнует.»
ПРИМЕЧАНИЕ: Почти каждое слово в статье – личное мнение и мысли автора. Это не научная статья, а творческая заметка, не претендующая даже на авторитетное мнение.
1. Коротко о главном
Произведение считается одним из творений движения битников. Спустя год оно, уже в виде театральной пьесы, взорвало Бродвей, а в 1975 по нему сняли фильм, который был номинирован на "Оскар".
Книга, безусловно, тяжёлая, местами чокнутая, но серьёзная. Речь в ней идёт о психиатрической больнице (повествование ведётся от лица одного из больных - индейца Бромдена по прозвищу Вождь) и новом пациенте - Макмерфи Рендле, которого «определили» туда из тюрьмы.
2. Идеи
История о системе, которая, словно щупальца, разрослась далеко за пределы идеологии одного человека, который, увы, является главным в иерархии больницы. История безвыходности этого режима и страхе перед ним, о его власти над искалеченными пациентами.
История о человеке, который боролся с системой, пытался ее сломать, изменить людей в ней. Он отчаянно или, отчаявшись, с убежденностью смертника вытаскивал пациентов из мира страхов и комплексов и показывал им то, кем они действительно являлись - в первую очередь людьми. Макмерфи пытался любыми способами показать, что мир, в котором люди должны существовать, не зависит от рамок, страха и отчаяния. Он боролся за свободу и настоящую жизнь, но какую цену он за это заплатил...
3. Мнение читателя
Книгу стоит прочесть. Она покажет вам не только борьбу с той самой системой, но и личность, которая положила все свои козыри на заранее проигрышную игру во имя (не?)достижимого блага. Безысходность ситуации в контрасте с великим желанием свободы создают нужную атмосферу и заставляют события, происходящие в книге, отпечататься где-то глубоко в душе.
Фильм, кстати, тоже можно посмотреть (в главной роли превосходный Джек Николсон). Кино больше о самом Макмерфи, а роман все же раскрывает все стороны конфликта и рассказывает нам о борьбе с тем, что кажется невозможным. Книга мне показалась лучше, но над фильмом точно будете плакать (особенно в конце; упс, спойлер)
4. Заметки на страницах
- Кен Кизи в своё время выражал недовольство фильму по поводу того, что Вождю Бромдену отведена слишком незначительная роль. В книге этот индеец-верзила не просто центральная фигура – он рассказчик. В фильме же все внимание приковано к Макмерфи, и режиссер тем самым культивировал его личность, неосознанно погасив всех остальных. Думаю, Кизи поэтому и сетовал – фильм сделал психов психами, безмолвными пациентами; в книге же у каждого есть своя история, свое сознательное видение мира, заслуживающее быть признанным.
- Культурный фон здесь четко прослеживается: в Америке удерживался большой спрос на психиатрическое лечение, Фримен и Уоттс еще с середины первой половины ХХ века широко распространили лоботомию, доведя ее до состояния «абсурдной таблетки для буйных детей», закрытые двери больниц, куда пускают только по решениям врачей и санитаров и безусловные методы калечения пациентов, что отнюдь не лечение. И «Кукушкино гнездо» Кизи стало предвестником деинституционализации психиатрии, которая была необходима западным странам для либерализации сфер жизни. Примечательно, что, по некоторым данным, Кен Кизи сам лечился в психиатрической больнице, а также, по более подтверждённым сведениям, принимал участие в секретном исследовании психоактивных препаратов под эгидой ЦРУ. И это хорошее оправдание, почему едва ли не на каждой странице пациентов лечебницы напихивают таблетками на завтрак, обед и ужин.
- Макмерфи как центральный персонаж – настоящее детище автора. Читая этот роман, мы, невольно восхищаясь этим почти библейским Моисеем для остальных больных, поневоле отметим, насколько по-американски описан Рендл. В своем сборнике рассказов «Когда явились ангелы» (1986) мы можем увидеть сочные описания Кизи своего детства: фермы, грубоватые и непримиримые к обществу отцы семейства, бунтовские порывы увидеть мир. Эти описания юношества и осознанного возраста молодой зрелости и образы, которыми рос автор, в полной мере объясняют нам, почему Макмерфи вышел на страницах столь ярким символом американского нонконформизма.
- По мнению автора данной заметки, концовка фильма намного сильнее передает трагедию, в отличие от книги. В обоих случаях видеть финал было морально тяжело, но режиссер прибавил в свое кино зрелищности, и в данном случае драма была подана зрителям с паром, совсем горячей. В книге же автор завершил свою драму сухо, без лишних эпитетов, слез и смеха. Просто и четко. И тот и тот варианты завершения имеют место, безусловно. Но мне, как романтичной душе, понравилась великая трагедия потери.
- Название самой книги можно трактовать по-разному. Ответов на вопрос о смысле названия на просторах интернета тоже бесчисленное множество. Вот те, которые мне больше всего понравились:
- Кукушка, пролетая над гнездами других птиц, оставляет в них свои яйца. Вот и здесь человек, пришедший в то самое место, оставил в нем свой след и изменил его. Круто, да?
- «Кукушкино гнездо» на американском жаргоне (не знаю правда, на каком из) переводится как дурдом. А бегство на волю в данной интерпретации трактуется как полет над гнездом кукушки.
- Сама детская считалочка, вынесенная эпиграфом к самому роману, упоминается в четвертой части романа самим вождем Бромденом: «Я люблю эту считалочку, и я люблю бабушку. …Мне нравятся журавли, что летят над кукушкиным гнездом». Не означает ли это, в первую очередь, свободу, которая была так по нраву индейцам - коренным американцам?..
5. Цитаты
«Я знаю только одно: никто поначалу не бывает большой шишкой, и мне кажется, что люди тратят всю свою жизнь на то, чтобы унизить других.»
–Макмерфи Рендл
«Ты замечаешь перемену в человеке, с которым давно не встречался, тогда как те, кто видит его изо дня в день, ничего не замечают, потому что эти изменения происходят постепенно.»
«Обогнавшая нас машина задними фарами осветила лицо Макмерфи, и я увидел такое выражение, какого он никогда бы не допустил, если бы знал, что его увидят… Смертельно уставшее, напряженное и отчаянное, как будто он хотел что-то сделать, но у него уже не оставалось времени…Между тем его добродушный, расслабленный голос в скупых подробностях описывал нам его жизнь, которой могли бы жить и мы, бесшабашное прошлое, полное детских радостей, и пьяных приятелей, и любящих женщин, и отчаянных баталий с превосходящими силами противника — о такой жизни мы все могли только мечтать.»
«Мы не могли остановить его, потому что были теми, ради кого он все это делал. Его толкала вперед не Большая Сестра, это была наша нужда, которая заставила его медленно подняться со стула, упершись обеими своими большими руками в кожаные подлокотники, оттолкнуться, подняться и встать, словно один из этих киношных зомби, послушных приказу, посылаемому им сорока хозяевами. Это ради нас он продолжал держаться неделями, оставался стоять после того, как его руки и ноги отказывались его держать, мы неделями заставляли его подмигивать, и ухмыляться, и смеяться, и продолжать играть еще долго после того, как его чувство юмора иссохло между двумя электродами.»
