Молодая жена устроила ответный спектакль, разыграв обморок. Все родственники осудили Софью Гавриловну и выставили ее монстром. Так невестке удалось осуществить собственную угрозу.
Рассказ "Шантаж". Глава 1.
- Зачем тебе деньги? Ты же старая. Мне нужнее. Машину заправить нужно. Видела цены на бензин? То-то! Потом же сама будешь плакать и умолять отвезти тебя в больницу. Только я фиг тебе покажу и припомню, как ты мне пенсию не отдавала! – Дочка хлопнула дверью, оставив Нину Ивановну одну.
Аида повадилась приходить и отбирать деньги. Почему-то дочка считала, что ей нужнее. И почти всегда приводила весомые доводы, объясняя зачем они ей. У дочки была машина, которой она всегда попрекала мать. Видите ли 95-й бензин стоит как золото, а еще масло нужно, его машина жрет точно безумная, и еще необходим омыватель с запахом альпийских лугов и океанского бриза, пахучки с ароматами от известных брендов. В чем их незаменимость дочь не объясняла. А Нина Ивановна ничего не понимала. Не разбиралась она ни в антифризах и патрубках, ни в перегоревших клеммах, ни в коробке передач и прочей лабуде, которой грузила ее дочь. Причем рассказывала Аида о своих поломках с таким умным видом, что Нина Ивановна всю жизнь, проходившая пешком, чувствовала себя глупой и отсталой.
- Тупая ты мам, как пробка, - смеялась дочь, наблюдая за тем, как меняется выражение лица матери. – Мозгов бы тебе. Движок стукнет и все. Не продам машину. Доходчиво объясняю? Еще подшипник вот-вот рассыпется, клин словлю. Ты же не хочешь, чтобы мой труп из кювета доставали?
- Не хочу, - поняла Нина Ивановна только последнее предложение
- Тогда гони деньги. Не жидься. Может еще удастся втюхать кому мою малышку.
- А почему ты не можешь продать машину, а на вырученные деньги присмотреть другую?
- Потому что гладиолус. – Злилась дочка. – Чтобы потом приобрести более-менее нормальную машину, нужно добавить деньжат. У меня их нет. И так с Колькой последний хлеб без соли доедаем. Могла бы ради внука чуть приоткрыть карман. Если я останусь без машины, то только из-за твоей жадности. Ясно? Будешь ездить через весь город, чтобы Кольку моего со школы забрать. Ну?
- Коленька же сам ходит домой. Ему уже десять лет, - парировала Нина Ивановна.
- Террористы кругом бегают. Опасно ему одному ходить, - забавлялась дочь, - я хочу, чтобы мой ребенок был в безопасности. Неужели ты желаешь другого? Хочешь, чтобы Коленьку маньяк убил? Следователь так и запишет: «Бабушка не хотела забирать внука, потому он попал в неприятность». – Аида рассмеялась противным смехом, - ну что дашь деньжат? Убедила?
Нина Ивановна только покачала головой. То, что дочь над ней издевается, было ясно и так. Но почему она никак не успокоиться? Почему не станет нормальной женщиной? Неужели ей доставляет удовольствие вот так издеваться над матерью?
- Дура, ты Нинка, дура. Я бы такую особу на порог не пустила, было бы все равно дочь она мне или еще кто, - качала головой соседка, слушая очередную жалобу от Нины Ивановны. – Или тебе нравится страдать?
- Да, брось! Кому понравится такое... Но разве я могу что-то сделать? Она моя дочь, в самом деле. И то, что она так воспитана виновата только я. Где-то упустила, где-то недоглядела.
- Где-то ремнем не отшлепала. – Добавила соседка.
- Ты что? Детей бить нельзя.
- Потому и дрянь твоя Аидка.
- Иди-ка отсюдова. Не надо мне мою дочь так называть... - Обиделась Нина Ивановна.
- Нравится страдать, страдай на здоровье, - Ответила соседка.
Так и жила Нина Ивановна, надеясь, что наступит день, когда все изменится. Дочка станет доброй, перестанет издеваться и отбирать пенсию. Неужели теперь только и остается терпеть, гадая над тем, как растянуть оставшиеся пять тысяч? Может, действительно, стоит что-то поменять? Ну в самом деле...
***
В соседнем от Нины Ивановны доме, проживала Софья Гавриловна. Свою невестку Аиду она на дух не переносила еще с того момента, как сын Саша привел ее домой. Знакомство прошло плохо. Девушка вела себя высокомерно, была груба и наглела.
- Кто колбасу нарезал? – Тыкнула Аида в тарелку с нарезкой, - верните в магазин, ужасно толстые куски. Как будто для свиней старались, а не для людей.
- Я сама нарезку делала, - растерялась женщина, - какой еще магазин? Готовить нужно уметь, а уж тем более нарезать колбасу, сыр...
Сашка в тот момент вышел на балкон и разговор не слышал. А потому потом не поверил ни единому слову матери.
Аида рассмеялась, а затем резко стала серьезной.
- Значит так! Вижу вас не в ту степь уже несет. Я наслышана про свекровок, тещ, золовок и прочую нечисть, потому сразу скажу, как есть. Только, пожалуйста, без обид. Помыкать собой не дам. Будете лезть в мою с Сашей жизнь – уничтожу. Придеретесь ко мне хоть в чем-то, начнете настраивать сына против меня – сразу тыкну вас в ваши косяки.
- Косяки?
- Недостатки, - кивнула Аида. – Меня запугивать не надо. А если попробуете, для вас же хуже. Сына потеряете. Ясно?
Тогда-то Софья Гавриловна за сердце и схватилась. Грубиянку и хамку терпеть в своем доме не собиралась, а потому и сказала:
- Вы девушка невоспитанная, если сказать мягко. Покиньте мой дом и забудьте адрес.
Аида в тот момент лучезарно улыбнулась и ответила с таким умным лицом, словно открытие совершила:
- Что и требовалось доказать. Значит будет по-плохому.
И когда Сашка вернулся в комнату, Софья Гавриловна молчать не стала и сразу пересказала, что произошло. Но сына словно подменили. Не поверил. И обратившись к своей девушке попросил рассказать ее версию о случившемся конфликте.
- Я заметила, что колбаска слишком толсто нарезана. Решила об этом сказать и предложить в следующий раз свою помощь. Все твоей маме легче будет. А она обиделась и начала всякое разное говорить... Пересказывать не буду. Не хочу портить отношения в первый день знакомства. Софья Гавриловна, извините, если чем обидела. Я не хотела. Надеюсь, что вы не будете держать на меня зла и мы с вами подружимся.
После гневной тирады Софьи Гавриловны, ангельский безмятежный голос Аиды, напущенная доброжелательность и наивный тон, показались Саше более искренним, чем слова матери. Сашка принял сторону невесты. И Софья Гавриловна решила – девка его приворожила. Но никак нельзя объяснить то, что ее умный мальчик не разглядел в Аиде хитрую дрянь. Допустить их дальнейших отношений женщина не могла. С такой, как Аида, ее сын пропадет. Будет всю жизнь выполнять прихоти и обслуживать мерзавку.
Однако, чем больше Софья Гавриловна пыталась вразумить сына, тем больше он от нее отдалялся. Вишенкой на торте стало его решение жениться на Аиде. Никогда Софья не ругалась так сильно с сыном, как в тот день. Материнское сердце болело. А ощущение безнадежности было настолько явным, что женщина решила во что бы то ни стало не дать свершиться безумию. Свадьбу следовало отменить. К счастью, Саша с Аидой совсем не подумали о том на какие средства организовывать торжество. Сын попросил дать ему денег, и Софья Гавриловна с радостью ему отказала. Глупо, конечно, было надеяться на то, что молодые отменят бракосочетание, если не найдут денежные средства. Сватья Нина Ивановна, копившая средства на покупку дачи, оплатила торжество молодым. В конечном счете Софья Гавриловна осталась плохой. Но сын не из-за этого перестал с ней общаться. А из-за устроенной на свадьбе сцене. Если бы можно было повернуть время вспять, то женщина ни за что бы не повторила свой поступок. Но тогда она словно жила в истерике. И заявившись на свадьбу в черном платье, и повязанным на голове темным платком, вместо поздравления, высказала все что думает о молодой невестке, и об ошибке, которую совершает сын. Саша не простил. Возможно потому, что Аида оказалась беременной, а может потому, что слова больно его ужалили. Софья совсем не подумала о том, как сын воспримет ее словесный пассаж полный гневных аккордов в такой значимый для него день. Молодая жена устроила ответный спектакль, разыграв обморок. Все родственники осудили Софью Гавриловну и выставили ее монстром. Невестка осуществила свою угрозу.
О рождении внука женщина узнала от Нины Ивановны, единственной кто смог простить совранную свадьбу. Софья Гавриловна считала сватью боязливой, мягкотелой женщиной, готовой прощать все и всем. Но старалась не показывать свое пренебрежительное отношение, потому что эта женщина была единственной кто вводил ее в дела молодых.
Внука Софье Гавриловне не показывали. В тот момент влияние невестки достигло максимума. И сын, поверженный ее чарами, совсем стал невменяемым. Было больно потерять живого сына. А еще хуже осознавать, что это дело рук наглой невестки. Софья Гавриловна не сдавалась. В день, когда она просила сватью поговорить с Сашей, вразумить и объяснить, что мама одна, женщина чувствовала себя настолько униженной и растоптанной, что потом не спала несколько ночей. Нина Ивановна не могла повлиять на собственную дочь, что уж говорить о зяте. Потому все осталось как есть.
Через год, так и не достучавшись до сына, Софья Гавриловна почти смирилась с тем, что ее сын женился на неприятной особе. Однако терзания по поводу того, что она не видит внука, мучили как никогда. Было невыносимо жить с мыслями, что она не увидит мальчика, не возьмет его на руки, не расскажет сказку, не отведет в парк.
Нина Ивановна только разводила руками. Ей-то внука показывали. Более того женщина ездила к молодым домой, чтобы следить за малышом.
Софья Гавриловна пыталась договориться о том, чтобы втихую познакомиться с ребенком, но сватья наотрез отказывалась действовать за спиной дочери.
Так прошло еще пять лет. Женщина сдалась и решила оставить все как есть. В какой-то момент разом стихли все эмоции. Софья Гавриловна начала смиряться. Нину Ивановну, несмотря на соседство, старалась избегать. Общение с безмолвной сватьей было бесполезным. Выученная беспомощность женщины раздражала. А ее нытье о том, как ее обижает собственная дочь, вообще не поддавалось никаким объяснениям. Нина плакала, но при этом ничего не предпринимала. На советы реагировала крайне агрессивно. Софья сделала вывод – сватью все устраивает и ей нужны только уши. Возможно, Нина Ивановна заслужила к себе такое отношение, своим бездействием и желанием помочь. Хотя с другой стороны – какая мать заслуживает унижения и издевательства от собственного ребенка? Софья решила не ломать себе голову и жить по обстоятельствам. В конце концов сколько можно унижаться? Саша сам заслужил себе в жены такую женщину, раз слово «мать» для него пустой звук.
Найдя некоторый покой в своих убеждениях, Софья Гавриловна продолжила жить, радуясь стабильности и стараясь не оглядываться назад. От одиночества не страдала, на здоровье не жаловалось, денег хватало, с неба звезды были уже не нужны.
Сегодняшний вечер был самым обычным, как и все остальные. Взяв кружку с чаем и устроившись на кресле перед телевизором, женщина собиралась насладиться интересным шоу. Сейчас хорошую передачу днем с огнем не сыщешь, а потому женщина радовалась удаче найти нечто интересное, хоть и не очень полезное. Звонок в дверь, заставил удивиться.
Нина Ивановна никогда не приходила в гости, хоть и жили они рядом. Софья испугалась. В голове моментально пронеслись ужасные предположения. Сватья, с которой они уже очень давно не общались, выглядела виноватой.
- Ничего не случилось? – Вместо приветствия тут же поинтересовалась Софья Гавриловна.
- Ничего. Я поговорить хотела. Впустишь?
Софья Гавриловна посторонилась, только сейчас заметив белую бумажку в руке женщины.
Нина Ивановна развернула сложенный листок, в котором лежали пять тысяч рублей.
- Это все что у меня осталось до следующей пенсии.
Софья Гавриловна с облегчением вздохнула и улыбнулась. Сватья пришла просить в долг.
- Понимаю, наше общение не очень заладилось, но все же не вижу в этом ничего смешного. - Отреагировала на улыбку Нина Ивановна.
- Я радуюсь тому, что ничего не случилось. Сколько тебе нужно?
- Нисколько. У меня была Аида. Пенсию забрала. Разозлилась, что не все отдала. Я уже устала от этого. Не хочу больше так жить.
- В чем проблема не впускать ее на порог? Участкового вызвать? В конце концов отказать и послать ее цветочки собирать?
- Она же моя дочь, - с упреком ответила сватья.
- Тогда зачем жалуешься, если ничего делать не хочешь?
- Ну как... Может быть мы бы вместе попытались ее вразумить.
- С чего бы? Мне проблемы, скандалы не нужны. Деньги необходимы? Хорошо, говори сколько нужно. В остальном... Я уже давно не общаюсь ни с кем. По вине твоей дочери, кстати говоря. Так что, извини уж, откажу тебе, чтобы там ты не придумала.
- Коленьку увидеть хочешь? – Решила использовать козырь сватья. – Внуку уже десять, а он так и не видел свою вторую бабушку.
Софья Гавриловна покачала головой.
- Уже поздно.
- Ему с Аидой плохо. Обижает она его.
- Опеку натрави. – Не поддавалась на провокацию Софья.
- Не могу. Как я на собственную дочь заявлю?
- И что же ты предлагаешь делать?
- На место ее хочу поставить, но так, чтобы без последствий.
- А мне какая выгода нервы себе трепать?
- Сына себе вернешь, с внуком будешь общаться. Аидка замышляет что-то. Больно нервная стала.
- Поздно, мать, воспитанием ты заняться решила. – Софья Гавриловна стояла на своем.
Нина Ивановна еще пыталась как-то ее убедить, но довольно быстро сдалась и ушла.
Софья Гавриловна вернулась в комнату и села в кресло. Чай уже был не такой горячий, а шоу казалось не интересным. Неожиданный приход сватьи нарушил привычный вечерний сценарий.
Софья сама не понимала почему ее так заботят мысли. Ведь она давно для себя решила, что больше не будет переживать.
Женщина колебалась где-то полчаса, но затем убедив себя, что ничего предпринимать не будет, просто поинтересуется, решила позвонить сватье.
- Привет, Нин, это я Софья. А что ты конкретно придумала?
_____________________________________________________________________________________