Иван Сергеевич Аксаков был третьим сыном в большой дружной семье писателя Сергея Тимофеевича Аксакова. Самый старший из братьев, Константин, окончив Московский университет, работал над диссертацией по философии, в то время как младшие братья Григорий и Иван стали выпускниками Санкт-Петербургского Императорского училища правоведения и избрали для себя чиновничью карьеру.
Григорий был причислен к Министерству юстиции, Иван поступил в Уголовный департамент Сената, а затем был назначен членом ревизионной комиссии в Астрахани. Об этом в 1844 году отец сообщал в письме Гоголю: «Костя переписывает набело свою диссертацию, Иван возвращается с ревизии из Астрахани, где он действовал с неожиданным, изумительным даже для меня, достоинством мужа, а не юноши; Гриша служит товарищем председателя Гражданской палаты во Владимире и хотя не изумляет меня, но утешает более Ивана».
После этого в карьере Ивана была двухгодичная служба в Калуге, возвращение в Москву, командировка в Бессарабию с секретным поручением Министерства внутренних дел исследовать местные религиозные секты, а следом за ней переезд в Петербург. В столице Аксаков подвергся краткому аресту, причиной чего была его критика властей.
С начала чиновничьей карьеры Иван Аксаков писал стихи, которые публиковал в различных периодических изданиях. В 1851 году министр внутренних дел Л.А. Перовский ознакомился с его поэмой «Бродяга» и высказал мнение, что литературная деятельность может повредить государственной службе. Молодой чиновник был с этим не согласен и подал прошение об отставке, решив целиком посвятить себя литературно-общественной деятельности. Не сразу эта деятельность принесла успех: редактируемый Аксаковым «Московский сборник» вышел лишь одним томом, второй был запрещён, и этот запрет продержался до конца царствования Николая I. Позднее он участвовал в издании славянофильского журнала «Русская беседа», выпускал газеты «День», «Москва».
Будучи представителем славянофильского течения, Иван Аксаков придерживался монархических взглядов, однако решительно выступал за отмену крепостного права, критиковал правительство по «славянскому вопросу». Несмотря на сложные отношения между А.И. Герценом и славянофилами, с Иваном Аксаковым они пришли к взаимопониманию. В герценовской «Полярной звезде» были опубликованы (без указания авторства) «Судебные сцены, или Присутственный день Уголовной палаты», а также мистерия «Жизнь чиновника», пронизанные критикой самодержавно-крепостнического строя.
С 1858 года, вместе с братом Константином, Иван был активным членом Общества любителей российской словесности, а в 1872–1874 годы его председателем. Общество на протяжении десятилетий своей деятельности занималось публикацией работ по истории, этнографии, литературе, а самым известным трудом стало издание «Толкового словаря живого великорусского языка» В.И. Даля. Главную задачу общества на посту председателя И.С. Аксаков видел в увековечении в печати произведений устного народного творчества.
Вторая половина 1870-х годов в жизни Аксакова связана с Московским славянским комитетом, оказывавшим помощь Сербии и Черногории в борьбе против Турции. К концу 1875 года сумма сборов комитета превысила 100 тысяч рублей. Помимо сбора пожертвований Аксаков, будучи председателем комитета, совместно с московским купцом А.А. Пороховщиковым проводил вербовку добровольцев, желавших воевать на территории Сербии за единоверных славян.
В период Русско-турецкой войны 1877–1878 годов славянские комитеты были единственными официальными организациями, собиравшими пожертвования и пересылавшими их к месту назначения. Занимаясь этой деятельностью, И.С. Аксаков отметил примечательную деталь: «пожертвования по общественной лестнице шли по обратной прогрессии: чем выше, чем богаче – тем относительно слабее и скуднее». Но осознание необходимости помощи братскому народу было столь высоко в обществе, что денег в фонд комитета, по словам Аксакова, приходило так много, что недоставало времени их считать. Всего на помощь южным славянам комитетами было собрано до 4 миллионов рублей. Помимо сбора финансов Московский славянский комитет занимался вооружением, снаряжением и обмундированием Болгарского ополчения, которым руководил наш земляк Николай Григорьевич Столетов. Между ними установился тесный контакт. Об этом свидетельствуют письмо Столетова Аксакову с просьбой заготовить штыковые лопасти для снаряжения дружин ополчения, а также телеграмма, в которой генерал сообщал о героизме, проявленном болгарскими ополченцами в бою под Старой Загорой в июле 1877 года.
22 июня 1878 года в Славянском комитете Аксаков выступил с резкой критикой позиции России на Берлинском конгрессе, определившем послевоенное мироустройство. С подписанием Берлинского трактата, вопреки заключённому ранее Сан-Стефанскому прелиминарному (предварительному) мирному договору, независимость получала лишь Северная Болгария, а Южная оставалась под властью Турции, независимость Сербии и Черногории также подтверждалась, но территории их уменьшались, Босния и Герцеговина была оккупирована Австро-Венгрией. Вскоре после резонансной речи Аксаков был удалён с поста председателя, а сам комитет в скором времени закрыт.
8 июля 1878 года Аксаков был выслан из Москвы и поселился в селе Варварино Юрьевского уезда Владимирской губернии. Место ссылки было не случайным: Иван Аксаков был женат на дочери поэта Ф.И. Тютчева Анне, а варваринское имение принадлежало её сестре Екатерине Фёдоровне Тютчевой. В Варварино Аксакова посетил молодой, но уже известный к тому времени художник И.Е. Репин. Он приехал по поручению владельца галереи П.М. Третьякова специально, чтобы написать портрет изгнанника. Такой жест свидетельствовал о поддержке и уважении к Аксакову со стороны творческой интеллигенции. Там же художник написал этюд «Вид села Варварина».
Несмотря на негативный повод, из-за которого Аксаков оказался в Варварино, ссылка дала возможность восстановить душевные силы, подарила тишину, возможность побыть наедине с природой и самим собой. В Варварино после многолетнего перерыва литератор вновь взялся за перо. Одно из стихотворений было написано им 29 ноября 1878 года, когда появилось известие о том, что пятимесячная ссылка подходит к концу:
Затворы сняты; у дверей
Свободно стелется дорога;
Но я... я медлю у порога
Тюрьмы излюбленной моей!
В моей изгнаннической доле
Как благодатно было мне,
Радушный кров, приют неволи,
В твоей привольной тишине!
Когда в пылу борьбы неравной,
Трудов подъятых и тревог,
Так рьяно с ложью полноправной
Сразился я – и изнемог,
И прямо с бранного похмелья
Меня к тебе на новоселье
Судьба нежданно привела, –
Какой отрадой и покоем,
Каким внезапным звучным строем
Душа охвачена была!
Как я постиг благую разность,
Как оценил я сердцем вдруг
Твою трезвительную праздность,
Душеспасительный досуг!
Спустя два года после возвращения в Москву Аксаков получил разрешение на издание газеты «Русь», редактором которой он был до своей смерти в 1886 году.
