Оля школу теперь не любила всей душой. И чего она поперлась в это преподавательство? Денег мало, а мороки много. Знала бы - лучше на бухгалтера пошла.
Нынешний 1"В" ее пришел совсем уж слабеньким. Сидят дети - глазами хлопают или орут койотами. Попробуй-ка собери их. Один читающий ребенок на тридцать человек! Но это всегда так. Кто помоложе и не блатной - тому и дают такие 1"В". Учи их доброму и вечному как-нибудь.
А зарплату не платили уже второй месяц. А как жить? У других хотя бы есть нормальные мужья. Так или иначе, но о семье своей задумываются. Так или иначе, но вертятся. Всем нынче не просто.
А Коля не хотел. Тоже в школе сидел. Физруком. Денег не носил, только в свисток свой посвистывал. И жаловался на воровские времена и бандитов.
Вот сосед Арбузов хорошо вертелся. Открыл магазин с продуктами в подвале. И прекрасно у него там дела шли. Народ толпами в подвал ходит, на полки голодными глазами глядит. Оля даже хотела проситься к Арбузову. Хоть пол затоптанный мыть по вечерам. Главное - знакомые бы не увидели. А увидят - так и пусть Кольке стыдно будет.
А что делать? Надоело от Галины Борисовны подачек ждать. Свекровь снабжала их продуктами - мясом и овощами с огорода. Иногда давала Кольке немного денег на семью. У нее были - торговала молоком и сметаной, гнала самогон. Вертелась.
И Гошу с Сашей вертеться приучала. И как уж Оля ругалась!
- Виталия Бианки,- допрашивала Оля детей, которых свекор привез с осенних каникул, - прочитали? Вам задано было. Только не врите мне. Пересказывайте давайте кратко. Я за вас краснеть завтра не собираюсь. Гоша, что там про музыку в лесу вычитал?
- Нам, - ответил Гоша, - не до Бианки с лесом было. Мы карамельки разворачивали. Бабушка Галя сама заставила. Сахара-то не продают. Она теперь бражку из карамелек варит. Очень интересно это. И карамелек наелись. И еще хотим.
А до мытья магазина не дошло - однажды Арбузов заявился к ним домой сам.
- Ольга Петровна, - сказал он, - дело имеется. Как к педагогу. Кристина наша нынче первоклассница. А заниматься-то ей некому. Катька к магазину приставлена. До ночи пашем. Ни выходных, ни проходных. Если вы Кристину из школы водить станете и до вечера у себя держать, то я не обижу. Сама она дома одна боится. У нас же товар стоит. Всякий залезть может.
И Арбузов, действительно, не обижал. “Жалко все же девочку, - думала Оля, - родителей ведь не видит вовсе. Откупаются от нее жвачками и кассетами. Брошенный такой ребенок”. Но Кристина имела вид вполне довольный. Каждый день они ходили за новыми кассетами - покупали мультики. Гоша с Сашей тоже ходили. Уговаривали Кристину взять уже про черепах, которые ниндзя, а не всякую ерунду.
...В субботу Коля с работы вернулся неожиданно рано.
- Ольга, - сказал он торжественно, - в семье нашей горе большое случилось. Мне на работу вот даже позвонила мать. Бабка Валя померла. Хоронить теперь надо ехать. Буди детей. Такое уж горе!
- А померла-то чего? - ахнула Оля.
- От глубокой старости, - ответил Коля, - но время, конечно, неудачное она выбрала. Земля-то мерзлая. Царствия небесного, но выбрала, конечно, как всегда. Даже здесь не удержалась - показала характер. За могилу сейчас сдерут.
- А с квартирой-то теперь как же, - шепотом сказала Оля, - чего твои говорят?!
Коля загадочно почесал нос.
Квартира бабки Вали вот уж два года не сходила у Медузьевых с языков. Квартира городская, в две просторные комнаты. Бабка была бездетной и характером тяжелая. Ехать к племяннику Толе в деревню долго отказывалась. Но когда перестала справляться сама - уговорили. На свою личную жилплощадь никого пускать не соглашалась. “Помру, - сердилась она, - тогда и делайте чего хотите. А, может, к весне я и получше сделаюсь. Может, и в хату свою возвернусь. И до ста лет там еще жить буду. И не смотрите зенками. Облапошить себя не дам, я еще из ума не выжила. Пока живая - никого не впущу”.
Свекор, дядя Толя, бабку гневить опасался. Сам стриг ей ногти и подносил лекарства. Таскал ее на табурете “гулять” в огород при хорошей погоде.
- Толька, - заводила в огороде бабка Валя свои песни, - я квартиру отпишу Люське все же. Соседке-то моей. Хорошая Люська была, ко мне всегда добренькая. Запущу и пусть там живет. У ей ребят куча. Пусть живут, чего уж. Или Петьке Киричеву из Саратова отписать? Он маленький кудрявенький был. Приеду к Киричевым в гости, а он все “с бабушкой Валей спать буду, сказочки ее слушать”. Пусть Петьке квартирка будет. Пусть там семьей обживается. Может, и меня к себе от вас заберет. Гала у тебя грубая. Как в бане меня моет - так чуть не реву. Грубая!
- Петька ваш - алкаш, - дядя Толя хмурился, - и быстро вертепы в квартире устроит. А так-то дело ваше - отписывайте всяким чужим людям, ежели совесть позволит. При живом-то родственнике. С вас там спросят, не с нас. Мы - люди с совестью. Занемог родной человек - так и ухаживаем. Носы не воротим. Горшки убираем. А вы уж как знаете. Накиньте-ка жакет, продует еще.
За два года житья у Медузьевых мнение бабки о наследниках квартиры сменялось ежедневно. Но перед самой смертью завещание написала - все Толику. Он один меня дохаживал. Ему и пусть жилье будет. Испугалась, небось, что спросят с нее по всей строгости!
- Отец, - ответил Коля, - готовиться к переезду наказал. Скоро заживем! Сашке с Гошкой комната своя будет! И балкон есть, и отопление человеческое. Ванна, Оля, имеется! Заживем скоро. Проводим бабку Валю в последний путь - и заживем! Не хуже Арбузовых.
А потом были похороны . И дядя Толя, свекор, искренне плакал. Вспомнил тетку еще молодой и веселой. И все они немного поплакали вместе с ним. Хоть и была бабка Валя тяжелым человеком, но все же поступила по совести. Пусть и кровь всем свернула.
- Колька, - свекор опрокидывал за помин души бабы Вали пятую по счету рюмку, - договаривайся на грузовик. Перебирайся и живи. Хватит по курятникам гнездиться вам. Тебе хата будет. Нам-то с матерью она ни к чему уже. Мы и сами скоро за бабой Валей, небось. А вы живите дружно.
И Медузьевы-младшие перед самым Новым годом переехали в новое жилье. И радости было много. И Саша с Гошей спорили и дрались за то, кто первый из них в ванной барахтаться будет. И требовали поставить им самую большую елку. И жизнь Медузьевых на глазах менялась в лучшую сторону.