Маленькие зарисовки, посвященные моему давнему путешествию в Америку.
Отец вручил мне карточку…на электричку. Утром от небольшого района Янкерса, состоящего из 5 трехэтажных многоквартирных домов сделанных, по-ощущениям, из картона и стоящих неподалёку частных фисташковых и нежно-голубых аккуратных домишек, он возил меня на своей пыльной иномарке до станции.
Нет, пригородные поезда в Нью-Йорке что надо: там ездят женщины в бриллиантах и мужчины в дорогих костюмах, а кондуктор улыбается как 100% Кен и отпускает отменные шутки. Все просто: за городом живут сливки среднего класса.
Конечно, у отца были порывы сэкономить и как-то он отвёз меня к метро. Мы зашли на какой-то станции, утыканной гнилыми зубами высоток из черно-красного кирпича, в вагон. В одном углу сидел мексиканец с кастетом, в другом - афроамериканец с ножом. Смотрели они на нас приветливо, да так приветливо, что хотелось исчезнуть и больше никогда тут не появляться. Но под пулями южных взглядов мы проехали до первой станции Манхэттена. После этого отец коротко глянул на меня и молча пополнил карточку на электричку.
Неделю я провела гуляя по Нью-Йорку одна: утром отец подбрасывал меня до электрички, вечером забирал на той же станции.
Почти час, что надо было ехать от Янкерса до громадного сводчатого здания Центрального вокзала, напоминавшего декорацию к Гарри Поттеру, я просто рассматривала людей. И меня не покидало стойкое ощущение, что я в массовке нетфликс или каком-то длинном ситкоме: просто героиня, что едет в поезде с кислой миной, в наушниках. Потом я ещё купила громадную темно-синюю толстовку «New York university» и уж теперь точно стала походить на резидентов. Хотя внутри я по прежнему ловила ощущение стеклянного колпака, который когда-то удивительно тонко описала Сильвия Платт. Все было подернуто какой-то пеленой: сплошная нереальность.
Как-то в вагон зашёл грустный мужчина: его лицо было бледным, голубоватым, а глаза до краев были наполнены каким-то невыносимым чувством. На нем был зелёный пуловер, пыльно-серые чиносы. Он закинул ногу на ногу и уставился в одну точку. Но еле успев до закрытия дверей, в вагон влетела афроамериканка в струящемся коричневом платье в мелкий цветочек, плюхнулась напротив мужчины и широко улыбнулась, а потом скромно опустила глаза. Это внезапное кокетство разбудило мужчину. В Америке принято разговаривать с прохожими о всякой ерунде, но как правило этот разговор - дань вежливости, не имеющий под собой абсолютно ничего: ни радости, ни заинтересованности, ни, даже, любопытства. Мужчина заговорил первым: но он взял какую-то ноту, такую очевидную тонкую тихую ноту крика о помощи, когда маскируясь под приветствиями, общими словами прячется мольба - «услышь меня», и глаза его наполнились надеждой. Это выглядело настолько паршиво-сентиментально, но вместе с тем настолько по-настоящему, что я расплакалась, как на сеансе голливудского фильма.
Афроамериканка мило смущалась, что-то щебетала про своего сынишку, а мужчина горячо смотрел на неё.
Кондуктор тронул меня за плечо: конечная станция, леди. Я быстро засобиралась и нырнула в пасть центрального вокзала…
#мояамерика