Глава 13. Самооборона
В высоком небе из дальних стран курлыча, тянули журавли, Гермабская долина зазеленела травой и россыпями алых маков, по ночам с гор сходили снежные лавины.
Одним таким днем, солнечным и погожим, в форт приехали Корх с Полиной. Их доставил молоканин из Куркулаба, ездивший в город на базар. Он выгрузил из телеги два чемодана, приподнял картуз, - счастливо оставаться - и, развернувшись, укатил.
Прапорщик выглядел посвежевшим, был чисто выбрит и в начищенных сапогах, рядом улыбалась Полина. Галантно поцеловав Соне руку, он вручил радостно завизжавшим девочкам пакет с гостинцами и остановился перед Михаилом.
- Вернулся для дальнейшей службы, - приложил руку к фуражке.
- Рад, Сережа, очень рад, - обнял его тот, а женщины расцеловались. Поспеловы тут же предложили паре занять второй этаж в доме, но она не согласилась.
- Мы снова хотели бы поселиться во флигеле, - сказала Полина. - Так привычнее.
- И удобно в плане обороны, - добавил Корх, всегда отличавшийся практицизмом. Каменный флигель с двухскатной крышей белел в дальнем конце плаца под двумя высокими тополями, и при необходимости из него можно было вести фронтальный обстрел вероятного противника.
Следующий час посветили обустройству «новоселов». Женщины вымыли в комнатах полы и окна, протерев запылившуюся мебель, а мужчины затопили голландскую печь (за зиму флигель немного отсырел), перенесли на кухню часть продуктов, винтовку и резервный пулемет с ящиком патронов.
Завершив все, решили устроить в саду пикник.
Там уже буйно цвели абрикосы, в кронах которых гудели пчелы, рядом с беседкой звонко журчал арык. На полу расстелили ковер, Соня с Полиной накрыли «стол», а мужчины, зарезав привезенного накануне из селения барашка, поджарили на костре кебабы.
Когда все уселись, Михаил разлил в чарки самогон, выгнанный зимними вечерами из кураги, девочкам налили в чашки узвара*, и Корх предложил тост за присутствующих.
Все радостно поддержали, выпили, закусили. Потом Азат принес истекавшие соком шампуры с мясом, под него повторили. Насытившись, Лена с Верой убежали играть в сад, между взрослыми завязался разговор.
- Вовремя ты вернулся, Сергей Францевич, - поудобнее уселся на ковре Поспелов.
- Думаете, на форт снова нападут?
- Сомневаюсь, но через неделю-другую в горах откроются перевалы и на той стороне найдутся желающие чем-нибудь поживиться в долине.
- Вряд ли мы сможем им чем-нибудь помешать, - засомневался Корх.
- Можем, если организуем самооборону.
- И я так думаю,- блеснул глазами Азат.
- Предлагаю завтра навестить всех старост в долине, поговорить на эту тему (чуть помолчал Поспелов). Возражений не последовало. Затем Азат принес засвистевший у беседки самовар, женщины кликнули из сада девочек, все стали пить чай с кизиловым вареньем.
Утром, заседлав лошадей и оставив Корха с женщинами на хозяйстве, Поспелов с денщиком выехали для начала в Гермаб. Там готовились к посевным работам, попросили старосту организовать сход. Вскоре перед его домом стояли главы семейств, человек пятьдесят - седобородые старцы и кряжистые мужики (женский пол на сход допускался)
- Община тебя слушает, Михаил Дмитриевич, - обернулся к стоявшему рядом на крыльце Поспелову староста. - Говори, с чем приехал.
- То, что готовитесь к севу, хорошо, - начал ротмистр, окинув крестьян взглядом. - Вопрос в том, кому достанется урожай?
- Как это кому? Нам! - ответили из толпы сразу несколько голосов, остальные недовольно загудели.
- А вот я глубоко сомневаюсь, - продолжил Поспелов.
- Это почему? - прогудел стоявший в первых рядах кузнец в прожженном фартуке.
- Граница не охраняется, - показал камчой на горные хребты.- В прошлом году оттуда уже приходила банда, которую удалось отбить. Но как только откроются перевалы, появятся другие.
- Ничаво, как-нибудь отобьемся! - зашумели крестьяне.
- Тихо, православные! - поднял вверх руку Митрофан Степанович.
Михаил обождал, когда наступит тишина и предложил обороняться вместе.
- Это как? - послышались голоса.
- Создадим отряд, я дам оружие, выставим кордоны.
- А землю кто будет пахать? Не, не пойдет… Несогласные мы, - зашумели снова.
- В таком случае бывайте, - нахмурился ротмистр и сбежал с крыльца, - поехали Азат (взял из рук поводья).
- Ты это, только не обижайся, Михаил Дмитриевич, - подошел к нему староста. - Наше дело пахать землю и радеть Господу. Он защитит.
- Есть такая пословица, на Бога надейся, а сам не плошай, - поднялся ротмистр в седло, лошади с места взяли в карьер.
До вечера навестили молокан, горные аулы и селение курдов, в них случилось то же самое. Правда, в Мерген-Улья бывшие джигиты Поспелова братья Эймурадовы его поддержали, но остальные отказались, уповая на милость Аллаха.
В апреле, на 5-м краевом съезде Советов в Ташкенте была провозглашена Туркестанская Советская Федеративная республика, куда вошли Закаспийская, Самаркандская, Семиреченская, Сырдарьинская и Ферганская области.
Однако к лету она оказалась отрезанной от России фронтами Гражданской войны. В ходе Ашхабадского мятежа образовалось контрреволюционное временное правительство из меньшевиков, опиравшееся на английскую интервенцию в Средней Азии, возник Закаспийский фронт. Осложнились отношения с соседними Бухарским эмиратом и Хивинским ханством. Помимо войны, в Туркестан пришли голод и сыпной тиф.
Не миновала беда и долину.
Сначала в Гермаб из Геок-Тепе нагрянула конный отряд с пулеметной тачанкой, над которой чернело знамя с черепом и надписью «Анархия-мать порядка». И нее вылез увешанный оружием командир в красных галифе и потребовал выдачи продовольствия.
Когда же староста попытался возразить, ему всыпали плетей, начался грабеж. Спустя час, горланя песни, отряд двинулся назад, позади скрипели тяжело груженые телеги.
Это было только начало. Через неделю пришедшая из пустыни банда вырезала на альпийских лугах пастухов из Сарам-Сакли и угнала овечье стадо, а чуть позже селение курдов навестили джигиты бежавшего из Сибири Асгар-хана, заставив уплатить дань и увезя на продажу нескольких детей.
На превращенный в форт дом начальника все это время никто не нападал, по ту и эту стороны помнили печальный пример, "красного шайтана» боялись и уважали.
Пришел август, в саду налились соком плоды и кисти винограда, гарнизон в полном составе копал на огороде картофель. Урожай был отменный, крупные клубни собирали в плетеные корзины и мужчины ссыпали их в закрома подвала.
Там уже хранились убранная раньше кукуруза, свекла и другие овощи, пара мешков муки (столько же орехов) и полсотни банок сваренного женщинами варенья.
Со стороны дозорной вышки донесся басовитый лай. В прошлом году Азат привез из кочевья родни в подарок девочкам щенка алабая*. Он получил кличку Зор, вымахал с теленка и стал отличным охранником. По утрам пес играл с малышками, днем спал где-нибудь в тени, а ночами обходил территорию.
Достав из кармана шаровар револьвер, Поспелов крутнув барабан, сунул его обратно и в белой распоясанной рубахе пошагал в ту сторону. Азат с Корхом взяв с межи винтовки, передернули затворы, все прекратили работу.
Подойдя к вышке, ротмистр потрепал морщившего нос кобеля по загривку и стал всматриваться в дорогу. Вскоре на ней возникло облачко пыли, из которого вынырнула пароконная телега, через несколько минут остановилась рядом.
На землю сошли старосты русских общин, три аксакала и вождь курдов.
- Доброго здравия, - сняли картузы Митрофан Степанович и второй, по имени Киприян, высокий и костистый, похожий на апостола.
- Да поможет тебе Аллах, - склонили чалмы с шапками остальные.
- И вам не хворать. С чем приехали?
- Вот, решили покалякать, - взглянул на него выцветшими глазами старовер.
- Тогда прошу в сад, в ногах правды нету.
Вскоре, подогнув ноги, все сидели на ковре в беседке, куда женщины принесли чай и фрукты.
Когда выпили по пиале, гости приложили к груди руки «ташаккур» и взглянули на Митрофана Степановича. Тот огладил бороду, крякнул и сказал, - мы все вместе посоветовались и решили принять твое предложение Михаил Дмитриевич. Нужно создавать отряд.
- Якши*, - закивали остальные.
- В таком случае оговорим все вопросы, - чуть помолчал ротмистр.- Мне нужны в первую очередь те, кто может держать оружие, остальных обучим. Жить будут в казармах и подчиняться дисциплине. Продовольствие и лошади ваши. Согласны? - обвел всех глазами.
- Согласны, - ответили старики. - Только вот как быть с оружием?
- Я уже раньше говорил, что дам. Но если имеется свое, не помешает.
- Когда начинаем? - одел на голову картуз молоканин
- А завтра и начнем, время не ждет, - встал на ноги хозяин.
На следующее утро в форт стали прибывать новобранцы - русские, туркмены и курды. Одни были на лошадях, другие пешие. В полном вооружении и мундирах стражников прискакали братья Эймурадовы, что весьма обрадовало Поспелова. Оба лихие рубаки, не раз бывавшие в стычках с контрабандистами. На них можно было положиться.
- Так, Сергей Францевич, постройте всех у казармы, - обернулся ротмистр к стоявшему рядом Корху.
- Слушаюсь, - приложил тот руку к фуражке и подозвал к себе братьев.
Минут через десять (начальник молча наблюдал) лошадей привязали к коновязям меж казарм, а толпа превратилась в неровную шеренгу.
- Отряд в количестве сорока семи человек построен, господин ротмистр! - доложил Корх.
- Добро,- ответил Поспелов и, начав с правого фланга, пошел вдоль строя.
На него смотрели молодые и средних лет мужчины, одетые кто в чем. У некоторых имелись винтовки, охотничьи берданки и шашки. Последним стоял высокий жилистый старик в овечьей безрукавке и такой же шапке, с фитильным ружьем в руках.
- Как зовут отец? Тоже пришел воевать? - остановился перед ним ротмистр.
- Я охотник Хашим из Сарам-Сакли, - угрюмо ответил старик,- пришел отомстить за сына, его зарезали в горах разбойники.
- Знаю, - отвердел скулами Михаил и пошел обратно. На середине остановился, оглядел шеренгу, - слушать меня внимательно!
Теперь вы Гермабский отряд пограничной стражи, вместе будем защищать долину и ваши семьи от бандитов. Кто боится, может уйти, неволить не стану. Есть такие? Ответом было молчание.
- Хорошо. В таком случае вас сейчас перепишут и назначат старших, а потом определят места в казарме и выдадут оружие.
За пару часов составили список личного состава, всех разбили на отделения, назначив командирами Азата, отставного унтера Белова и братьев Эймурадовых. Когда началась выдача оружия, на территорию въехали две груженые телеги, за которыми пастухи гнали дюжину баранов. В телегах оказались мешки с мукой, ячменем, просом и картофелем, их перетаскали в склад, стадо определили в загон у речки, выделенные кашевары занялись приготовлением обеда.
Следующие три дня Поспелов с Корхом и отделенные обучали бойцов стрельбе и владению шашкой (задача облегчалась тем, что многие это уже умели), а также азам пограничного дела.
Однако учиться долго не пришлось. На четвертый, ближе к обеду, в отряд прискакал внук старосты из Гермаба с запиской. В ней сообщалось, туда снова нагрянули бандиты, требуют живности и хлеба.
- И много их? - прочитав, спросил Поспелов.
- Двое, - шмыгнул мальчишка конопатым носом. - Из тех, что были по весне.
- Ну что же, поглядим на этих героев, - потрепал Михаил по вихрастой голове. - Азат, седлай Ворона, выезжаем.
На улицах села было безлюдно, у коновязи рядом с домом старосты стояли две кавалерийские лошади. Спешились, привязали рядом своих и вслед за мальчиком прошли в ворота.
- Оставайся здесь, - сказал ему ротмистр и вместе с Азатом поднялся на крыльцо.
В горнице за накрытым столом к ним спиной сидел староста, а напротив двое.Один в черкеске с газырями, худощавый и чубатый, второй здоровенный детина с длинными волосами и в холщовой рясе, похожий на бурсака*.
- Хто такие? - поднял на вошедших мутные глаза чубатый, а детина пробасил,- документы рабы божии!
- Щас, - обошел стол Поспелов и без размаха хряснул кулаком в ухо. Тот загремел на пол.
- А вот этого не надо, - уткнул Азат ствол нагана в бок второму, рванувшему из кобуры свой.
- Тихо-тихо, - отобрал у него оружие Поспелов.
Сдернув с волосатого колодку с маузером, сел рядом со старостой. Тот выглядел спокойно, только слегка дрожали пальцы.
- Я кум Митрофана Степановича, а вы кто будете? - налив в пустой стакан первача не спеша высосал до дна.
- Адъютант командира революционного отряда анархистов Фомина,- наклонился вперед чубатый.
- И что вам здесь надо?
- Продукты с фуражом, а теперь еще твоя жизнь (скривил губы).
- Ну, это вряд ли, - вынул Михаил из колодки маузер и махнул стволом, - оба на выход.
Азат поднял за шиворот стонавшего детину «шевели копытами», анархистов вывели из дома. Во дворе уже стояла толпа гудящих селян, многие с ружьями и вилами.
- Михаил Дмитриевич, отдай нам этого бандита, - выступил вперед мельник, показав на бурсака. - Он прошлый ряд лично сек нашего старосту.
Поспелов обернулся к Митрофану Степановичу, тот молча кивнул.
- Отдать не могу, - развел руками. - А высечь обоих разрешаю.
Довольно загудевшие мужики поволокли упиравшихся анархистов к конюшне, свалив на землю, сдернули штаны и отходили ременными вожжами.
Бурсак орал благим матом, второй скрипел зубами и молчал.
- Теперь можете идти к своим, - напутствовал их Поспелов. - И передайте, еще раз появитесь, будет плохо.
Пару вывели за ворота к дороге, и она с трудом поковыляла в степь, ругаясь и подвывая. Отойдя метров на пятьдесят адъютант, обернувшись, погрозил кулаком.
- Топай, топай, здесь не подают! - заулюлюкали в толпе, кто-то разбойно свистнул.
- А ведь они вернутся, - сказал ротмистру стоявший рядом староста.- Да не одни, а со всей бандой.
- Чего я и добивался, - ответил тот. - Пригласи-ка с собой пару мужиков побашковитей, зайдем в дом, поговорим.
- Лексей, Трофим! - махнул староста рукой мельнику с кузнецом, - айда с нами. Покумекать надо.
Все прошли в горницу и уселись за стол, откуда бабы убрали остатки пиршества, выжидательно глядя на «красного шайтана»
- Значит так, - чуть помолчал он, - эти ухари непременно вернутся со всем отрядом.
- Это да, - переглянулись Лексей с Трофимом. - К бабке не ходить.
- Вы, помнится, говорили, прошлый раз их было сабель пятьдесят?
- Около того или чуть боле, - согласились мужики.
- Ну, так вот, устроим за селом засаду. Надо выбрать место поукромней.
- Есть такое, - огладил бороду Митрофан Степанович.- В версте от казачьего креста, обочь дороги. Летом мы косили в степи траву, сметали пяток скирд*, там можно укрыться.
- Косили говоришь? - вскинул бровь Поспелов. - А ну-ка поехали туда, взглянем на месте.
Оно его вполне устроило. В сотне метрах от казачьей могилы, вдоль уходящей к перевалу дороги тянулись высокие порыжелые скирды, за ними в обе стороны выгоревшая, с кустами полыни, степь.
- Во фланговых скирдах укроем два ручника*, между ними стрелков. Третий в кустах шиповника под крестом, - стал прикидывать ротмистр. - Жаль, нет у нас «максима» (сдвинул на затылок фуражку).
- Могем одолжить свой, - хитро покосился на него староста.
- Вот как? - вскинул брови.
- Ну да. Выменяли по весне у проезжающих солдат в Асхабаде, за муку, табак и сало. У нас и пулеметчик имеется.
- А этот откуда взялся?
- Живет у меня в работниках почитай год, - сообщил Трофим - В механике дюже разбирается.
- Так, поехали, вы меня все больше удивляете, - рассмеялся Поспелов.
Вернулись назад, Трофим сходил за работником. Тот оказался средних лет приземистым крепышом в выцветшей гимнастерке и фуражке без кокарды, назвался Никитой Роговым.
- Из солдат? - оглядел его Поспелов.
- Точно так, отстал в Ташкенте от эшелона, скитался, а потом прибился сюда.
- Воевал?
- Само-собой. На юго-западном фронте у генерала Брусилова. Первый номер пулеметного расчета. Имею Георгиевский крест и ранение.
- Почему не вступил в самооборону?
- Навоевался во как, ваше благородие, - чиркнул Никита по шее ладонью. - Хочу, так сказать, пожить мирно.
- Как видишь, брат, мирно не получается. Пойдешь с нами на бандитов?
- Поскольку тут на постое, пойду, не дам обижать общину.
- Ну, вот и договорились, - похлопал его по плечу начальник.
К вечеру отряд выдвинулся в село, где расположился на ночлег, выслав в степь разъезд, на утренней заре всех распределили в засаде по местам: Рогов со станкачем* и вторым номером, устроился в кустах под крестом, в дальней и ближней скирдах с «льюисами» залегли Корх с Азатом, между ними рассыпались стрелки.
- Огонь только моей команде, - приказал Поспелов и, прихватив карабин с подсумком, вскарабкался по приставной лестнице на среднюю, откуда стал обозревать в бинокль окрестности.
Кругом было пустынно, далекий перевал скрывался в тумане, на востоке в розовые тона окрасились снежные вершины. Стало теплеть, где-то в степи затрещал стрепет, в жухлой траве каплями заблестела роса.
На втором часу ожидания туман на перевале растаял, его сменило катящееся вниз облако. Оттуда возникла запряженная четверкой тачанка с черным, похожим на воронье крыло флагом, за ней идущие на рыси всадники, позади вторая.
- Приготовиться! - зычно скомандовал Поспелов, опустив бинокль (внизу лягнули затворы) и вновь приник к окулярам. Теперь были видны морды лошадей, над ними размытые пятна лиц, переливчато донеслись гармонь и песня
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить..!
с подсвистом орала приближавшаяся кавалькада.
Когда она оказалась в паре сотен метров, Михаил встал и дал в небо выстрел.
- Тах-тах-тах, - раскатилось по степи эхо. Песня расстроилась и стихла, тачанка, а за ней всадники, остановились.
- Господа анархисты! - опустил карабин, - предлагаю сдаться и сложить оружие! Иначе за последствия не ручаюсь!
На минуту возникла тишина, потом с дороги грянул дружный хохот, у виска вжикнули две пули.
- Огонь! - упал в сено Михаил, дослав в ствол очередной патрон.
Тем же мигом ударили пулеметы, грянул залп из винтовок, на шляху возникли круговерть и паника. Сидевших в головной тачанке огненный вихрь смел наземь (взбесившиеся кони понесли в степь), верховые с воплями вылетали из седел, падая под копыта, с каждой секундой их число увеличивалось.
Заправив в магазин очередную обойму, ротмистр заметил краем глаза как дальняя тачанка, свернув с дороги начала боевой разворот. Тщательно прицелившись, дал по ней три выстрела.
На последнем, сидевший на облучке ездовой, рухнул головой вперед, тачанка подскочила на нем и завалилась на бок. От нее в разные стороны метнулись еще двое.
- Так-то лучше, - выщелкнув дымную гильзу, оглядел поле боя.
На дороге, тут и там, валялись группами и поодиночке неподвижные тела, на земле с громким ржанием лягался подбитый конь, из-за второго - убитого и лежавшего чуть дальше, велась ответная стрельба. В степь наметом уходили десяток всадников.
- Прекратить огонь! замахал карабином Поспелов и на спине съехал вниз.
Хлопнули еще несколько выстрелов, все стихло, к нему подбежал от своей скирды Корх.
- Вроде все, Михаил Дмитриевич. Дали им мама не горюй, - утер платком с грязного лица пот.
- Это да, Сергей Францевич - прислонил к стогу карабин Поспелов. - Осталось взять, того, что за конем.
Словно в ответ на его слова оттуда грянул выстрел, пуля, срикошетив о гранит креста, с визгом унеслась в небо.
- Кончай палить и сдавайся! - выглянул из-за скирды, Корх. - Тут же ударил еще один, с головы прапора слетела фуражка.
- Меткий сволочь, - подняв, показал командиру дырку. В это время рядом с убитым конем что-то мелькнуло, там послышались ругань и возня, через минуту стихли.
- Не стреляйте, это я! - помахал оттуда рукой Азат и вытолкнул вперед вихляющую фигуру в черкеске. Руки связаны назад, в спину упирался ствол нагана.
- Вот так встреча, - покачал головой Поспелов, когда подвел ближе. - Опять ты.
- Ну, я, - харкнул кровью на землю адъютант. - Твоя взяла, золотопогонник, пускай меня в распыл*.
- Это всегда успеется, - закурил ротмистр папиросу, а где ж твой атаман?
- Ускакал Фомин. Ищи ветра в поле.
- Ну ладно, посиди пока, остынь.
Азат привалил пленного к скирде, Михаил обернулся к Корху, - Сергей Францевич, прикажите собрать оружие.
По команде того из скирд выбрались бойцы и цепью направились к дороге. Из села приехала телега, куда погрузили трофеи и двух легко раненых отрядников. Братья Эймурадовы подогнал поставленную на колеса оставшуюся тачанку.
- Да, - обошли ее кругом Поспелов с Корхом, - в чистом поле с такой лучше не встречаться.
- Умно придумано, - похлопал по пулеметному стволу Рогов. - Можно сказать подвижная огневая точка.
- Так может, примешь ее под командование? - взглянул на солдата ротмистр.
- Эх, была не была, - махнул тот в сердцах рукой. - Принимаю.
Оставив нескольких верховых ловить разбежавшихся по степи коней, Михаил приказал следовать в село. Там уже было известно о разгроме банды, хозяева встретили как героев и пригласили в хаты на обед. Ротмистра с прапорщиком опекал староста.
- Тех, что за селом надобно похоронить, Митрофан Степанович, - сказал Поспелов, когда оба умылись под рукомойником.
- Похороним, - осенил тот себя щепотью,- как-никак христиане.
Когда выпили по чарке, и все кончали есть наваристый, зажаренный на сале борщ, в сенях застучали сапоги, в горницу, пригнувшись в дверях, вошел отделенный Белов.
- Хлеб да соль (кивнул шапкой). Так что поймали тринадцать лошадок и пригнали вторую тачанку. А в ней вот - шмякнул на стол небольшой кожаный саквояж, - нашли в укладке.
Поспелов взял в руки, открыл - внутри тускло блеснули царские червонцы.
- Сколько здесь?
- Не считали.
- Присаживайся, поешь, а ты Митрофан Степанович пока сочти, - передал находку старосте.
Тот кликнул жену, она принесла отделенному ложку с миской горячего борща, а когда вышла, принялся считать, аккуратно складывая монеты на столешнице в столбики.
- Восемьсот червонцев, - поднял на присутствующих глаза, когда закончил.
- Да, тут можно купить морской пароход, - поцокал языком Корх. - Не иначе банк ограбили.
- Значит так, - принял решение ротмистр. - Эти (подвинул хозяину половину), для бедных. Пригласишь старост молокан и аулов, вместе разделите.
Остальные ссыпал в саквояж, закрыл и передал Корху, - оприходуете в казну отряда. На фураж с провиантом, обмундирование и прочее...
Глава 14. Долина непокорных
На закате дня въезжали на территорию отряда, где на вышке маячил часовой. Впереди ехали Поспелов с Корхом, за ними бойцы, позади катились тачанки. В одной белели повязками раненые, во второй под охраной Азата, сквозь зубы что-то насвистывал пленник.
У казарм последовала команда «слазь!» заместитель с отделенными занялись текущими делами, а Поспелов, передав Ворона коноводу, пошагал к дому. Из ворот навстречу выбежали обе дочки (подхватил на руки) и вошел во двор.
Утром, когда семья пила чай, пришел Корх, доложив, что в отряде все в порядке, личный состав занимается по плану. Соня налила ему из самовара чашку.
- Что будем делать с анархистом, Михаил Дмитриевич? - прихлебнул, усевшись.
- Для начала допросим, а там решим,- подвинул ему тот вазочку с вареньем.
Завершив чаепитие, отправились к личному составу. Как всегда на службе, Поспелов был в отутюженном, ладно сидевшем мундире, при шашке и начищенных сапогах.
Бойцы отряда занимались текущими делами: одни чистили оружие, другие обихаживали коней, отделение младшего Эймурадова готовилось к выезду на кордон Сарам - Сакли сменить дежуривших там товарищей.
- Кучен! - подозвал его Поспелов.
- Слушаю вашбродь, - подбежав, приложил руку к папахе.
- Поскольку оружия у нас прибавилось, захватишь на кордон один «льюис». Иметь его там постоянно.
- Яхши*, - блеснул тот зубами.- Разрешите выполнять?
- Удачи.
Затем прошли в караулку жилой казармы (дневальный драил там полы шваброй), Корх приказал привести пленного.
- Как зовут? - спросил Поспелов, когда того усадили на табуретку.
- Евсеев Василий Прокопьевич - закинул ногу на ногу.
- Из казаков?
- Ну да, потомственный, с Кубани
- Где служил раньше? - поинтересовался Корх.
- В Закаспийской казачьей бригаде в Кушке, охраняли афганскую границу.
Офицеры переглянулись. - Кто по званию? - закурил папиросу ротмистр.
- Урядник*, командир взвода.
- А как оказался у анархистов? - выдул вверх струйку дыма.
- По идейным соображениям.
- Разъясни.
- У них свобода и никакой власти, это по мне.
- К тому же можно всласть пограбить, - уничижительно хмыкнул Корх.
- Мы экспроприировали только богатых, не надо, - сузил глаза Евсеев.
- Тогда как насчет крестьян?
- Ваши живут зажиточно, делиться надо. Для революционных, так сказать, нужд.
- М-да, что же с тобой делать? Расстрелять или отпустить? - затушил в плошке окурок Михаил.
- Вообще - то лучше, расстрелять, - длинно зевнул станичник. - Отпустишь, снова прибьюсь к какому-нибудь отряду. Люблю, понимаешь, воевать, за народ и против угнетателей.
- Тогда давай к нам, мы тоже за народ.
- За народ гутаришь? (приподнял бровь). А какая у вас платформа?
- Охраняем всех, кто живет в долине от грабителей и разбойников. С той и этой стороны.
- Подходяще, - чуть подумал казак. - А что? Я согласный.
- Зря вы его взяли, Михаил Дмитриевич, - сказ Корх, когда вышли из казармы. - Форменный бандит.
- Не скажите Сергей Францевич, - возразил Поспелов. - Он взводный командир, к тому же служил на границе. И никакой не анархист, просто в голове ветер гуляет.
- Вам виднее, - пожал плечами заместитель.
На следующее утро состоялся смотр. Бойцов с лошадьми в поводу (теперь они имелись почти у всех) выстроили в шеренгу на плацу, Поспелов с Корхом, неспешно обошли строй.
У пятерых ротмистр проверил винтовки с шашками, те были вычищены и смазаны, довольно хмыкнул. А вот обмундирование у всех желало лучшего. Потрепанные свитки с бешметами, картузы и лохматые папахи, видавшие виды сапоги, а у многих сыромятные чарыки*.
Лошади тоже были разномастными, от крестьянских меринов до лохматых «киргизов» и поджарых «текинцев», для строя годились далеко не все.
Потом отделенные вывели отряд в степь, где под руководством Корха начались занятия по джигитовке, умению владеть шашкой и огневому бою. Поспелов же занялся обучением специально отобранных бойцов стрельбе из бомбометов.
Теперь на заре в отряде пел рожок, возвещая побудку, бойцы вели на водопой коней, на горных кордонах неслась служба. Одним таким днем, проведя развод, Поспелов с Корхом уединились в дежурке.
- Да - повесив на вешалку фуражку, уселся Михаил за канцелярский стол.
- На носу зима, а бойцы у нас фактически раздеты. Продовольствия и фуража тоже кот наплакал, того что дают селения и аулы не хватает. Нужно что-то решать (взглянул на заместителя).
- Предлагаю закупить все необходимое в Геок-Тепе или Ашхабаде, деньги у нас есть, - кивнул на стоявший в углу массивный сейф Корх.
- Деньги есть, да что толку. Вчера навещал Митрофана Степановича, к нему как раз приехал брат из области, там война и голод, на базарах пусто. Имеется другая задумка (пожевал ус).
- Какая?
- Закупить все на другой стороне, у персов.
- Опасно, у них тоже война, к тому же чужое государство.
- Все так, но другого выхода нет. У меня в Кучане остался закордонный агент, который помог нам захватить Асгар-хана. Попытаемся сделать это через него, послав туда своего человека.
- Дельная мысль,- согласился прапорщик, - Азата?
- Его. А в подмогу дадим еще двоих, кто тоже бывал в Персии.
- Но предприятие весьма рискованное. Агент может отказаться, а то и предать, на Востоке это дело обычное.
- Бывает, - вспомнив «Джинна» Поспелов. - Но выбирать не приходится. Так что займемся подготовкой. Дневальный!
- Я! - возник тот через пару секунд в двери.
- Разыщи и пригласи командира первого отделения.
На следующий день, ближе к вечеру они сопроводили лазутчиков одетых дехканами через перевал, где распрощались, пожелав удачи
- Аллаху акбар, - провели те ладонями по лицам и толкнули пятками чарыков своих мулов. У Азата в кушаке полосатого халата был спрятан кисет с червонцами, а за час до выезда Михаил рассказал, как найти агента, и дал пароль для связи.
Провожавшие обождали, пока мулы скрылись пустыне, а потом, развернув лошадей, тронулись по ущелью обратно. Где-то в горах раздался далекий рык барса, откликнувшееся эхо повторило.
- Вроде как Ширхан? - придержал жеребца Корх.
- Он, стервец, - улыбнулся Поспелов.
Иногда бывшего питомца замечали часовые с вышки, он наблюдал с одного и того же места на склоне за людьми, а потом неспешно уходил.
С каждым днем солнце пригревало меньше, в горах выпал и растаял первый снег, отряд готовился к зиме. Из села завезли несколько телег с кирпичами кизяка*, по утрам свободные от дежурства, прихватив топоры с веревками, угодили в горы на заготовку дров, которые потом доставлялись лошадьми. Охотник Хашим с полученным карабином тоже отправлялся туда, порою добывая архара или козла.
Между тем отряд продолжал пополняться людьми, которых война разорила за пределами Гермабской долины, но Поспелов принимал не всех - только желавших сражаться. Число бойцов увеличилось до семидесяти восьми, оружия хватало, но с продовольствием становилось все хуже, год выдался неурожайный.
Прошли две недели, выставленный в ущелье пост движения в пустыне не наблюдал. Изредка там возникали пыльные смерчи и, закручиваясь спиралью, уносились вдаль.
Утром, на исходе третей, в отряд прискакал боец с поста, сообщив, из Каракумов идет караван. Оставив Корха за себя, Поспелов вместе с посыльным и резервным отделением, выехал к перевалу.
Когда, миновав ущелье, спешились у поста на входе, первые вьючные бактрианы вошли под сень нависавших скал. Головного вел за повод худой жилистый человек с посохом и в накидке, рядом на муле следовал Азат, позади еще верблюды и люди.
Здравствуй командир, - спешился отделенный, и они тепло обнялись. - Вот, все доставили, - кивнул на вставший караван. Подъехали два его спутника, сделав то же, и скрестили на груди руки «салам», в стороне молча остановились несколько вооруженных джигитов в лохматых шапках и на лошадях.
- Разгрузить нужно здесь, дальше они не пойдут, - сказал Поспелову Азат.
- Белов, приступайте, - обернулся ротмистр к отделенному.
По команде, недовольно храпя, верблюды опустились на колени, распуская сыромятные ремни их стали освобождать от мешков с тюками. Человек в накидке подошел к Азату и потер указательный палец руки о большой, - пуль*. Тот, достав кисет, передал ему два червонца, - последние (взглянул на командира). Ротмистр молча кивнул.
После разгрузки караван снова исчез в пустыне, к вечеру все доставили в отряд. Теперь в наличии имелся запас муки с ячменем, рис, сушеное мясо, чай, сахар, табак. Были и несколько тюков с зимними халатами, шароварами и сапогами.
В комнате дежурного, смыв дорожную пыль, Азат доложил командиру с заместителем подробности своего вояжа. Нужного человека в Кучане не оказалось, он, как выяснилось, переехал в Боджнурд, купив там караван-сарай. Отправились туда, Азат встретился с бен-Али (так звали агента) и назвал пароль.
- Сначала он отнесся ко мне с недоверием и предложил вас описать,- рассказывал отделенный. - Затем выслушал просьбу и, узнав чем буду платить, сразу подобрел. Свел нас со своим приятелем-купцом, у которого мы закупили все необходимое, а потом организовал караван с охраной, доставивший груз к нам.
- И как добрались, спокойно? - поинтересовался Корх.
- Были пару стычек с мелкими бандами по пути, но отбились.
- А как сейчас обстановка в Персии? - задал очередной вопрос Поспелов.
- Примерно так же, как и у нас. Беспорядки и волнения, а еще англичане ввели туда свои войска, чтобы не допустить свержения шаха.
- Тревожная новость, - переглянулись офицеры. Оба знали, что в Туркестане пришли к власти меньшевики и тоже обратились к ним за помощью, желая отделиться от России.
Когда отделенный закончил свой рассказ, его отправили отдыхать, а на следующий день Поспелов решил снова навестить областной центр, прояснить обстановку.
- Давайте поеду я, - предложил Корх. - Хозяин, у которого жили мы с Полиной, весьма осведомленный о делах в городе человек.
- И кто же он?
- Практикующий врач, доктор медицины,
- Хорошо, Сергей Францевич, я не возражаю. Только будьте осторожны.
Вернулся заместитель через три дня с новостями. Первой и главной была высадка в Туркестане английского экспедиционного корпуса под командованием генерала Маллесона, штаб которого расположился в Ашхабаде. По его указанию меньшевистским правительством объявлена всеобщая мобилизация, для борьбы с большевиками создан Закаспийский фронт.
Кроме того в области проводились аресты и зачистки всех сочувствующих им, которых британская разведка расстреливала без суда и следствия.
- Такие вот дела, Михаил Дмитриевич, - закончил Корх. - Полагаю, скоро явятся и к нам. Что будем делать?
- Обороняться,- жестко сказал Поспелов. - Никакой мобилизации.
Как подавляющее число русских офицеров он не терпел англичан, по праву считавшихся исконными врагами Империи, и не желал участвовать в братоубийственной войне.
- Я тоже так считаю, начнем готовиться?
- Безусловно.
Откладывать в долгий ящик не стали и на следующий день пригласили в отряд всех сельских старост. Поспелов рассказал, как обстоят дела, старики задумались.
- Получается, будут забирать в ихнюю армию? - первым задал вопрос Митрофан Степанович.
- Именно так.
- А если мы не жалаем? - нахмурил лохматые брови Киприян.
- Кто отказывается, тех ставят к стенке, - пожал плечами прапорщик.
- Инглизи плохие люди, - сказал один из аксакалов. - Мой дед воевал с ними. Другие согласно закивали.
- Говори сардар что делать, - подытожил курдский вождь. - У тебя светлая голова.
- Для начала быть готовыми к встрече нежелательных гостей, - оглядел всех Поспелов. - А если появятся, не пускать к нам. Вплоть до вооруженного отпора. Как, согласны?
- Согласны,- вразнобой ответили старики.
- В таком случае с завтрашнего дня мне нужны два десятка людей с мотыгами и лопатами, а еще пара телег, построим на въезде в долину, там, где казачья могила, линию обороны.
Когда старейшины, обещав все прислать, разъехались, Поспелов с Корхом, вспомнив занятия по фортификации, начертили на листе бумаги план. Он предусматривал две земляные огневые точки, бомбометную позицию и траншею.
На следующее утро в степи закипела работа. Крестьяне с дехканами и бойцы, под руководством командиров начали строительство укреплений.
Для начала по сторонам дороги, в двухстах метрах впереди гранитного креста соорудили в земле две пулеметные огневые точки с накатником из бревен, замаскировав сверху дерном. Отсюда они могли перекрывать огнем всю долину, ширина которой на въезде составляла порядка трех верст. В каждой установили по снятому с тачанок «максиму», а еще настелили нары и сложили для обогрева печки.
Еще за два дня на ближнем склоне подготовили закрытую площадку для бомбометов, а на околице Гермаба вырыли траншею с бруствером и стрелковыми ячейками.
- Ну вот, теперь пускай сунутся, - принимая работы, сказал Поспелов Корху.
- Да, все по законам фортификации, не зря учили, - поднял тот палец, оба рассмеялись
Чтобы не студить личный состав (наступили холода), решили держать на позициях караул из трех бойцов, а еще посылать в степь конный разъезд.
Старшим назначили Евсеева.
Бывший урядник лихо рубился шашкой и стрелял, а в джигитовке уступал только командиру. В свободное же время играл на тальянке*, распевая казачьи песни. Назначение анархист воспринял с радостью, «уважаю разведку», подобрал себе трех джигитов и отправился по назначению.
Как обычно, зима в долине выдалась довольно мягкой, по ночам был легкий морозец, утром оттепель, чего не скажешь о горах. Над Копетдагом клубилась белая мгла, порой оттуда прилетали метели, перевалы занесло снегом. Бойцов с кордонов Поспелов снял (ущелья стали непроходимыми), и собрал все силы в кулак для встречи непрошенных гостей, но они не появлялись.
Евсеев, постоянно пропадавший с разъездом в степи доносил, она пуста, ожидание затягивалось. И только в начале января, на рассвете, от него прискакал на взмыленном коне джигит сообщив, по дороге из Геок-Тепе к перевалу идет отряд - четыре десятка всадников и пехота на девяти повозках.
- Многовато, - почесал затылок Корх.
- Ничего, справимся, - застегнул воротник френча командир - Общий сбор.
Придерживая шашку, заместитель выбежал наружу, там переливчато запел рожок. Спустя несколько минут отряд за исключением дневальных, иноходью тронулся в сторону Гермаба. Там уже обо всем знали, встретил староста и пара десятков мужиков с ружьями, улицы были пустынны.
- Может и мы подмогнем, Михаил Дмитриевич?
- Не сейчас, - придержал коня Поспелов, а Корх отдал команду. Большая часть отряда спешилась и поспешила на околицу, остальные поскакали дальше. Когда заняли позиции и коноводы увели в село оставшихся лошадей, прапорщик доложил стоявшему у креста ротмистру о готовности.
- Добро, - ответил тот, рассматривая в бинокль уходящую за перевал дорогу. После очередной оттепели ее развезло, мокрой была и поросшая бурьяном степь с лентами тумана, сквозь облака неярко проглядывало солнце.
- А огневых точек почти не видно, - довольно изрек Корх, поводив по сторонам взглядом.
Опустив «цейс», Поспелов вынул из кармана платок и протер запотевшую оптику, а когда приложил вновь, с перевала катились три черных точки.
- Наш разъезд (выдохнул), прапорщик, вытянул вперед шею.
Точки быстро приближаясь, стали всадниками, спустя несколько минут, разбрызгивая грязь, подскакали вплотную.
- Идут, ваш бродь! - блестя глазами, свесился с коня Евсеев.
- Добро,- кивнул ротмистр, - давай со своими в траншею.
Когда топот за спиной стих, оба продолжили наблюдение. Через десять минут (Михаил засек на часах время) на перевале возникла конница, а за ней повозки, начав спуск в долину.
- Значит, как договорились, - обернулся Поспелов к Корху, и тот тоже поспешил в укрытие.
Оставшись один, Михаил отщелкнул крышку на коробке маузера, пощупал лежавшую в кармане шинели гранату и направился вперед по раскисшей дороге.
Когда до головных всадников оставалась сотня метров, остановился и поднял руку. Позади тут же заговорил «льюис», дав длинную очередь в небо - колонна прекратила движение.
- Старший ко мне остальные на месте! - зычно проорал Поспелов.
Коротко посовещавшись двое спешились, пошли навстречу и остановились в нескольких шагах.
- Кто такие?
- Я уполномоченный Закаспийского временного правительства Ионов, - заявил первый, а это - показал на соседа,- английский военный советник майор Фейн. Стоявший рядом сухопарый офицер в фуражке со львом на тулье, небрежно кивнул.
- А вы, если не ошибаюсь, бывший начальник Гермабской пограничной стражи ротмистр Поспелов?
- Вроде того, - прищурился Михаил. - Чем обязан?
- Нашим правительством в Туркестане объявлена всеобщая мобилизация. В долине проживает почти тысяча азиатов и молокан. Мы пришли их призвать.
- А если я скажу нет?
- В таком случае мы применим силу, - покосился Ионов на британца.
- Йес, - подтвердил тот. И на ломаном русском добавил, - а вас рот-мистр, я повьешу.
- Ну что же, попробуйте. Честь имею, - развернувшись, пошагал обратно.
Оставшиеся проводив его взглядами, направились обратно.
- Приготовиться, - спрыгнул с бруствера в обитую горбылем траншею, бойцы защелкали затворами, Корх поправил сошки «льюиса».
Через несколько минут со стороны дороги послышались неясные команды, всадники остались впереди, с повозок рассыпаясь в цепь, спрыгивали солдаты.
- В атаку марш-марш! - донеслась очередная, в воздухе холодно блеснули шашки, лошади двинулись вперед, набирая ход.
- Огонь! - взмахнул маузером Поспелов, из траншеи и ДЗОТов, вперемешку с залпами дружно ударили пулеметы. Едва начавшаяся атака захлебнулась, на дороге и по ее сторонам все смешалось. Вылетали из седел и катились по земле всадники, солдаты в панике разбегались, часть, укрывшись за повозками, отстреливалась, оттуда тоже понеслись очереди.
Со склона в ответ захлопал бомбомет, меж повозок вспучились разрывы, опрокинув одну, бегство стало повальным. Из села коноводы бегом доставили коней, Поспелов с двумя отделениями бойцов, выхватив шашки, начали преследование.
Ворон на махах ушел вперед, в ушах тонко запел ветер. Догнав первого всадника, без шапки и с синими лампасами на шароварах, Михаил закружился с ним в схватке. На третьем ударе выбил шашку и своей нанес удар плашмя по затылку, казак, взмахнув руками, сполз набок.
Появившийся справа Кучен, с визгом зарубил второго, в табачного цвета хаки, а слева впереди Михаил заметил еще одного такого же, в приметной фуражке, стал догонять. Изредка тот оборачивался назад, стреляя из револьвера, но не попадал. Они все дальше уходили в степь, расстояние сокращалось.
Михаил, припав к шее Ворона, стороной обошел противника, вырвался вперед, а затем, остановившись, преградил путь. Осадил соловую кобылу и англичанин, это был Фейн.
- Стрелок вы никакой майор, сдавайтесь - облизал губы ротмистр
- В ответ тот молча потянул из ножен палаш.
- Ну что же, тогда пеняйте на себя. Разъехавшись на сотню метров, вихрем понеслись друг на друга. Британец держал клинок острием вперед, русский - вниз и на отлете. В последние секунды, пав на шею Ворона выбросил ее навстречу, шашка по эфес вошла в грудь Фейна.
Проскочив немного, дал левый повод, развернулся, подъехал. У понуро стоявшего коня раскинув руки, лежал на земле британец глядя мертвыми глазами в небо. Бросив гурду в ножны, с минуту смотрел на убитого врага, а затем тронул бока лошади шенкелями.
Когда вернулся назад, бой закончился. На дороге и вокруг валялись тела, бойцы собирали оружие и ловили в степи коней, у повозок жалась группа пленных под охраной. Чуть дальше, заложив руки за спину, невозмутимо попыхивал папироской Корх.
- Ну, вот и все, - подъехав, спешился ротмистр. - Как с потерями?
- Убиты Черемис и Мустафа-оглы, трое ранены, растоптал окурок заместитель. - Что будем делать с этими? (кивнул на пленных). Подошли, встали напротив.
- Ба! И вы здесь? - увидел Поспелов в их числе уполномоченного.
- Прятался под повозкой, господин ротмистр, тот еще вояка, - доложил один из охранявших группу бойцов. Вид Ионов имел неважный: вывалянный в грязи и с подбитым глазом.
- Нас расстреляют? - спросил трясущимися губами.
- Вообще-то надо, чтобы другим было неповадно. Но на этот раз отпустим. Как Сергей Францевич? - обернулся Поспелов.
- Пусть убираются, - махнул прапорщик рукой в перчатке.
- Так что господин Ионов забирайте своих солдат, возвращайтесь в Асхабад и передайте начальству - здесь никаких мобилизаций. Ясно?
- П-понял, - часто закивал пленный.
- Кстати, прапорщик, прикажите доставить сюда их военного советника, он лежит за Лисьим увалом.
Джигиты вскоре привезли убитого майора навьюченного на лошадь, положив в одну из повозок, туда же погрузили обнаруженных раненых и унылая процессия под охраной конного разъезда Евсеева, поплелась к перевалу.
Трофеи оказались богатыми. Кроме английских винтовок и станкового «виккерса» с изрядным боезапасом, отряд получил девятнадцать кавалерийских лошадей, добротные повозки (одна с фуражом и продуктами), а еще оказавшуюся среди них полевую кухню.
- Вай - вай! - покачал лохматой шапкой курд Салар, - какой хороший арба. Неужели сам варит? - обернулся к отделенному Белову.
- Ну да, - послюнявил тот самокрутку. - Ты едешь, а она варит. Остановился, каша готова.
- Какие хитрые инглизи, - поцокал языком текинец Мухамед, а несколько бойцов расхохотались. Потом из селений и ближних аулов приехали жители с заступами и мотыгами, чужих закопали подальше в степи, своих забрали.
- Да,- сказал, руководивший всем Митрофан Степанович. - Тяжкие времена настали, много еще прольется кровушки.
- Близится конец света, - поднял к небу глаза Киприян.
- Иншаллах, - провел руками по щекам один из аксакалов.
- Ладно отцы, об этом потом, - сказал стоявший среди них ротмистр. - Завтра утром жду в отряде. Будем решать, что делать дальше.
Внимание всех привлек стук копыт на дороге, вернулся разъезд, ушедший с пленными.
- Так что сопроводили за перевал, вашбродь,- лихо отрапортовал Евсеев.
- А откуда еще один конь и что на нем за чувал? - покосился ротмистр на лошадь в поводу у одного из его джигитов.
- Жеребца поймали в степи, а в чувале англицкие мундиры и сапоги, ребятам сгодятся.
- Так ты раздел пленных? - возмутился Корх.
- Экспроприировал, так сказать, - ухмыльнулся казак. - Прибегут к своим, им ишо выдадут.
- Ну и жох ты, Василий, - покачал Поспелов головой.- Ну да ладно, я сегодня добрый. Спустя еще час, отряд вместе с захваченным обозом двинулся обратно. На окраину села высыпали женщины, старики и дети, молча провожавшие его взглядом.
Когда прибыли на место, ротмистр приказал затопить баню, вымывшись, поужинали и легли спать. На землю опустились сумерки, за речкой тявкал шакал, на смотровой вышке прохаживался часовой.
Утром, после побудки, бойцы числили оружие и обихаживали коней, Поспелов с Корхом в комнате дежурного беседовали с приехавшими старейшинами. В углу потрескивала печка, далеко за окном белели горные отроги.
- Значит так, господа старики, - помолчал ротмистр. - В том, что к нам из Ашхабада направят новый отряд, сомневаться не приходится. А потому имеется предложение, доложите Сергей Францевич.
- Для его отражения нужны еще люди, - прокашлялся в кулак Корх, - хотя бы десятка три четыре.
- Снова направлять к вам? (озадачились приглашенные).
- Зачем же, они останутся в селениях, где нужно создать группы. Оружие всем выдадим.
- А потом?
- В случае тревоги всем прибыть в отряд. Для участия в обороне.
- Ну и как вам такое? - оглядел старейшин Поспелов.
Аксакалы стали перешептываться, Киприян отрицательно качнул головой, и только староста Гермаба дал согласие. А потом, налившись краской рявкнул, - отсидеться хотите, мать вашу?! Не выйдет! Михаил Дмитриевич, посади их в холодную, нехай там подумают.
- Зиндан* не надо, - запротестовали тряся бородами мусульмане. - Люди у нас найдутся.
- А ты? - уставился на молоканина.
- Будь по вашему, - недовольно пробурчал тот.
- Вот и отлично, - хлопнул по столу Поспелов. - Завтра, присылайте за оружием.
В течение следующей недели сформировали в селениях ополчение числом в сорок человек, назначив старших, с согласия отца Иллариона установили в Гермабе на церковной колокольне пулемет, а еще выдвинули к Чертовым воротам кордон. Замыкавший долину скальный проход зимой был труднопроходим, но его тоже на всякий случай перекрыли...
Глава 15. Пограничный батальон
На этот раз Михаил ошибся.
В долине так никто и не появился. А к концу зимы дошли сведения, что большевики, перейдя в наступление по всему фронту, громят противника, подходя к Мерву с Тедженом, и Асхабаду.
Одним таким днем, солнечным и погожим, оставив Корха за себя, Поспелов вместе с Хашимом отправился в горы желая добыть архара. С юных лет он любил охоту, многократно на ней бывал у себя на родине, на Кавказе и в царстве Польском. Доводилось стрелять дичь и здесь, но в основном пернатую.
Снарядившись, оседлали двух лохматых «киргизок» и выехали на кордон близ аула Сулюкли, куда добрались к вечеру. Поставив коней под навес и задав корму, открыли припертую колом дверь, вошли внутрь помещения. Вскоре в очаге весело потрескивали дрова, сварив в котелке чаю, поужинали лепешками и завалились спать на нары.
Когда забрезжил рассвет, оба поднимались в горы, их окружало белое безмолвие, впереди шел Хашим. За время службы Поспелов неплохо изучил их, но лучше старого охотника Копетдаг в долине не знал никто.
Спустя час вышли к замерзшему водопаду с причудливыми наплывами льда, (сбоку темнел кустарник) остановились передохнуть.
- А дальше поднимемся вот туда,- показал Хашим рукой на ближайший склон, - за ним могут быть аргали*. Снова двинулись по фирну* верх, изредка хватаясь за ветви.
На последних метрах Хашим опустился на локти и осторожно пополз, Михаил повторил, стараясь не издавать шума. Как оказалось, не напрасно.
В центре открывшейся за вершиной небольшой зеленой седловины туманился легким паром источник, с выбегавшим оттуда ручьем, на высокой скале напротив изваянием застыл круторогий архар, а внизу щипали рододендрон три самки.
Старик показал Михаилу глазами на скалу, тот молча кивнул, сняв винтовки прицелились. Разорвав тишину, два выстрела слились в один, дозорный сорвался со скалы, у ручья бился второй, остальные унеслись как ветер.
- Хорошо стреляешь, сардар, - встал на ноги Хашим. - Айда за добычей.
Оскальзываясь, спустились вниз, старик перерезал самке горло и вместе с Михаилом подошел к лежавшему на боку архару. Тот был много крупнее, с завинченными в спираль рогами и желтовато-рыжего с подпалинами окраса.
- Еще не старый, сунув за пояс нож, - пересчитал годовые кольца на одном.
- Хорошее мясо.
- Интересное какое место, - оглядел седловину Михаил. - Не знал, что на такой высоте встречаются горячие источники.
- Встречаются, - ответил Хашим. - Я даже знаю одно такое озеро в пещере.
- Расскажешь где?
- Когда вернемся.
Повесив винтовки на шеи, взвалили на плечи добычу, кряхтя, полезли обратно.
«Тяжелый черт пудов на пять потянет», подумал о баране ротмистр.
Уже в сумерках добрались на кордон, встреченные тихим ржанием, ввалились в настывшее помещение, сбросили туши на пол.Чуть позже, задав лошадям овса, оба сидели у горящего очага и лакомились сочной, поджаренной на шомполах печенкой.
- Так что там за озеро в пещере? - когда перешли к чаю, подул в кружку Михаил.
- Гору Коу видел? - отхлебнул из своей старик.
- Приходилось, она в шестидесяти верстах к западу от Асхабада.
- Ну, так вот, они внутри, однажды наткнулся на охоте.
- И как, большие?
- В пещере можно построить аул, а по озеру плавать в лодке.
- Ничего себе (округлил глаза) И что, об этом никто не знает?
- Почему? Все рассказал Белому генералу, а потом водил туда, - невозмутимо заявил старик.
- Скобелеву?!*
- У нас звали так. В Хивинском походе я служил проводником в его отряде.
- Так сколько же тебе лет? - озадачился Михаил.
- Много, точно не знаю. А когда был молодым, слышал от аксакалов про то место предание. Рассказать?
- Конечно.
Значит так, - поудобней устроился Хашим,- первым, нашел ту пещеру пастух, а в ней встретил старца, одарившего его подарком в сумке, наказав не открывать, пока не вернется домой. Но любопытство взяло верх, пастух открыл ее по пути и обнаружил внутри только листья инжира.
Опечаленный выбросил их, а когда переступил порог дома обнаружил, случайно оставшийся в сумке листочек превратился в золотой. Понял тогда, что потерял богатство, но вернувшись к пещере, нашел лишь деревце инжира у входа.
С последними словами охотник замолчал, стало слышно, как за стеной воет ветер.
- Да, интересная легенда, - нарушил тишину Поспелов. - А теперь давай спать отец, что-то я притомился.
Утром, навьючив добычу на лошадей, спустились в долину. На обед в отряде повар приготовил бешбармак, а бессменный страж Зор всласть полакомился мослами.
Наступила весна, зазеленела первая трава, с юга потянулись птичьи стаи. А в долину пришли новые вести - Красная Армия взяла Ашхабад, британские интервенты бежали из Туркестана и Закавказья.
- Ну что, Сергей Францевич, будем ждать новых гостей? - сказал Корху Поспелов. Заместитель составлял наряд дежурств, а он глядел в окно на горы.
- Будем, - макнул тот ручку в чернильницу. - Гостям всегда рады.
Поскольку с победой большевиков мобилизация явно отменялась, они сняли с оборонительной линии бойцов и расконсервировали горные кордоны. На перевалах со стороны Персии банд пока не наблюдалось, но все было относительно.
Гости не заставили себя ждать. Спустя неделю, у смотровой вышки раздался басовитый лай, на территорию въехала пулеметная тачанка. На облучке сидел боец в островерхой со звездой шапке, позади второй и еще один, в кожаной куртке, с манлихером* на поясе и фуражке.
У казарм, где стояли офицеры, только что отправив на кордоны разъезды, ездовой натянул вожжи, тачанка встала. Качнув кузов, человек в кожанке ступил на землю. Был он широк в плечах и коренастый, с прокаленным ветрами лицом, в вороте синела тельняшка.
В незнакомце Михаил узнал начальника Асхабадской милиции, но виду не подал.
- Член реввоенсовета Туркестанской области Шульга, - поднес тот к козырьку руку, и в глазах возникло удивление. - Мы вроде как встречались?
- Было дело, - согласился Михаил.- В прошлом году вместе задерживали Губана, и вы даже выразили мне благодарность
- Точно (рассмеялся). - А зачем назвали тогда чужую фамилию?
- Я, как видите офицер, это было чревато.
- Понятно, товарищ Поспелов,- согласился Шульга.
- Откуда знаете мою фамилию?
- Вы довольно известная в этих краях личность. Успешно боролись с контрабандой, остались на границе и не ушли к белым, да к тому же дали отпор анархистам с меньшевиками.
- Так вышло, - пожал ротмистр плечами. - С чем пожаловали?
- Хочу познакомиться ближе, а заодно выяснить, что у вас за отряд, и какие планы.
- Ну что же извольте, - согласился Михаил. - Только основная часть бойцов несет караульную службу на кордонах, здесь кроме нас с заместителем дежурная смена и дневальные.
- Посмотрим?
- Извольте - сделал жест рукой.
Для начала Шульге показали казармы, со стоящими в пирамидах вычищенными винтовками и конюшню с ухоженными лошадьми и двумя пулеметными тачанками.
- Трофейные? - поинтересовался гость.
- Отобрали у залетной банды, - сказал Поспелов.
- А это откуда? - показал на дымившую у реки полевую кухню, где повар что-то помешивал черпаком в котле.
- Позаимствовали у меньшевиков (чуть улыбнулся).
- И сколько бойцов в отряде?
- Сто сорок. Восемьдесят постоянно здесь и на кордонах, остальные в селениях и аулах.
- Где набрали?
- Из местных. Русские, курды и туркмены, - пояснил молчавший до этого Корх.
- Да, серьезный у вас экипаж, одобряю, - констатировал Шульга. - А теперь перейдем к очередному вопросу.
Вернулись в казарму, зашли в комнату дежурного, уселись по обе стороны стола.
- Итак, начну с главного, - оглядел офицеров представитель новой власти. - Закаспийская область, как вы знаете, освобождена частями Красной армии. В настоящее время директивой командующего Восточным фронтом создается Туркестанская армия для освобождения всей его территории.
А поскольку республика граничит с Персией и частично Афганистаном, откуда оказывается военная помощь белогвардейцам. Мы хотели бы это по возможности исключить. Для чего я собственно и прибыл.
- Предлагаете поступить к вам на службу? - переглянулись офицеры.
- Точно так, - положил локти на стол Шульга, возникло долгое молчание.
- Насчет первого можно подумать, - нарушил ее Поспелов, - а вот второе нереально.
- Это почему?
- Протяженность границы с Персией без малого две тысячи верст. У нас едва хватает сил охранять ту, что в горах.
- Да и бойцы вряд ли согласятся, не захотят покидать родные места, - закурил папиросу Корх.
- Этого делать не придется. На базе отряда создадим особый пограничный батальон с дислокацией в Гермабе. Вы, товарищ Поспелов, останетесь командиром, а вы (взглянул на Корха) заместителем.
- Если откажемся?
- В таком случае обойдемся без вас.
- Мавр сделал свое дело, мавр может уходить, - криво улыбнулся прапорщик.
- Насчет мавра не знаю, не слыхал, - нахмурился Шульга. - Но иного выхода у нас нет. Сами понимаете.
- Ладно, мы подумаем, - кивнул Поспелов. - А пока давайте пообедаем, вы как-никак гость. Дежурный!
В двери появился Музафар.
- Прикажи накормить бойцов, что приехали, а лошадям задать овса.
- Яхши,- приложил тот к груди руку.
На обед все втроем прошли к начальнику, где в беседке Соня уже накрывала стол. Михаил представил гостя, все расселись по местам, и она, пожелав приятного аппетита, ушла кормить в дом дочек.
Пока Корх, орудуя, половникам разливал по тарелкам борщ, Михаил вынул пробку из стеклянного графина, разлил по стопкам.
- За знакомство,- поднял свою, выпили, стали есть.
- Домашний, не помню когда ел такой, - оценил первое гость.
- Из дома-то давно? - подул в ложку Корх.
- А как призвали на службу, так больше и не был. Сначала война, потом революция.
- И где служили?
- В Либаве, на эсминце «Новик», минером.
- Далековато занесло, - покачал головой Михаил.
- Это да,- кивнул чубом бывший матрос.
Под тушеную картошку с бараниной выпили по второй, закурили, а потом вернулись к казармам. Там тоже начинался обед. Повар наливал бойцам в котелки суп, помощник оделял хлебом, те рассаживались за вкопанным под деревом столом и с аппетитом ели.
- Ну что? Приятно было познакомиться, спасибо за хлеб-соль, - пожал руки офицерам гость. - Жду вас Михаил Дмитриевич завтра в Ашхабаде с решением. Вот пропуск,- достал из полевой сумки и протянул бумагу с печатью. - Только погоны снимите. А то наши ненароком шлепнут.
- М-да, круто заворачивает, - поиграл темляком* шашки Корх, когда тачанка, выехав с территории, запылила по дороге. Что будем делать господин ротмистр?
- Думать Сережа, думать.
К вечеру взвесив все «за» и «против» решили продолжить службу. Сказалась привычка и то, что новая власть поддерживалась народом, а это для них было главным.
На рассвете Поспелов выехал по назначению. На нем была выгоревшая полевая форма без погон, из оружия маузер, через плечо и шашка. Ворон шел ходкой рысью, долина вскоре осталась позади, за перевалом открылась волнистая, с россыпью алых маков степь и уходящая вдаль дорога.
В областной центр он добрался к полудню, город походил на муравейник: на вокзале разгружался воинский состав, улицы были запружены пехотой с кавалерией, по булыжникам катили в запряжках артиллерийские батареи. С интересом осматриваясь, Михаил неспешно продвигался к центру, пока не был остановлен патрулем.
- Куда следуете? - задрал голову старший. - Документы.
Михаил достав из кармана пропуск протянул, а когда тот шевеля губами прочел, спросил, - где находится реввоенсовет.
- Во дворце бывшего губернатора, - вернул начальник патруля бумагу.
Доехав до знакомого здания, за оградой которого что-то разгружали, у парадного входа стоял часовой. Михаил спешился у коновязи, где стоял еще десяток оседланных лошадей. А когда привязывал к ней повод, услышал за спиной звук клаксона.
Обернулся. Во двор въехал зеленый «Руссо-Балт», остановившись у подъезда, из него вышли незнакомый, перетянутый ремнями человек и вчерашний гость.
- Товарищ Шульга! - направился к ним Поспелов.
Когда подошел, Шульга пожал ему руку и представил незнакомцу, - тот самый ротмистр, Михаил Васильевич.
- Будем знакомы, - протянул он свою. - Командарм Фрунзе. Так вот вы какой (внимательно оглядел). Одних лет с Михаилом, Фрунзе был невысоким, крепко сбитым и с приятным открытым лицом.
Ну, пойдем, - втроем направились к входу.
Внутри здания тоже было довольно людно - вверх и вниз бойцы таскали какие-то ящики и сейфы, поднялись на второй этаж в приемную, где стучал телеграф, какой-то военный читал выползавшую из него ленту, а второй говорил с кем-то по телефону.
- Ко мне никого не пускать,- бросил ему командующий
Вошли в просторный кабинет, с большой картой Туркестана на стене, - прошу, - указал на приставной стол, а сам, сняв фуражку, уселся за рабочий.
- И так вы подумали? - взглянул на Поспелова.
- Да,- последовал ответ. - Согласны служить трудовому народу.
- Ну, вот и отлично, - качнул Фрунзе лобастой головой. - Теперь о главном. В ближайшее время мы планируем наступление на Хиву с Бухарой, с целью ликвидации там существующего режима и установления советской власти. А поскольку со сторону Персии ему может быть оказана военная помощь, ваша задача товарищ Поспелов, перекрыть границу.
- Понимаю, - ответил, тот. - Однако моих наличных сил не хватит.
- Мы подумали об этом (переглянулся с Шульгой) ваш отряд получит необходимое пополнение. Подчиняться будете мне и Реввоенсовету.
- В таком случае вопросов нет, задача ясна, - утвердительно кивнул ротмистр.
- Тогда удачи, всеми организационными вопросами займется Виктор Петрович. На этом стороны распрощались, и они с Шульгой вышли из кабинета.
- Давай для начала перейдем на ты, - предложил в коридоре бывший матрос.- Два дня общаемся, считай старые знакомые.
- Не возражаю, - чуть улыбнулся Михаил.
- Молодца, - толкнул его в бок. - А теперь подожди во дворе, я быстро.
Поспелов спустился вниз, и, выйдя наружу закурил, переваривая все услышанное. Взять под контроль границу, которую раньше охраняла целая бригада, казалось проблематичным, но он верил в свои силы. К тому же батальон, это уже что-то.
- Держи,- прервал его размышления появившийся из дверей Шульга и вручил бумагу.
Это был приказ командующего Туркестанской армией о назначении Поспелова Михаила Дмитриевича командиром особого пограничного батальона, с подписью Фрунзе и гербовой печатью. Прочтя, он аккуратно сложил его и положил в бумажник, - что дальше?
- А дальше пора пашамать, - вынув карманные часы, отщелкнул Шульга крышку.- Пойдем, тут рядом. Обошли дворец с тыла и направились к кирпичному флигелю позади.
- Здесь у нас комендантский взвод,- пояснил, войдя туда первым.
Внутри было что-то вроде небольшой столовой, где сидя на лавках за столом подкреплялось отделение бойцов. На раздаче оба получили по миске пшенной каши, куску черняшки и кружке морковного чая - устроились за вторым. Поев вышли наружу
- Ну а теперь Михаил Дмитриевич, отправляйся назад, - свернул самокрутку Шульга, - и готовься к приему пополнения. А я тут пошурую (чиркнул спичкой). Кстати, вместе с ним пришлю тебе комиссара.
- Для чего он мне? - озадачился Михаил.
- У нас так положено. Для политического руководства и надзора.
- Ну, коли так, присылай.
Вернувшись назад, пожали друг другу руки, и сев на коня, Поспелов выехал с территории штаба. На окраине города у него снова проверили документы, на этот раз Михаил предъявил приказ и вскоре копыта Ворона застучали по степной дороге.
Через десяток верст он свернул чуть в сторону и остановился у знакомого ключа, где напоив коня, пустил его попастись на молодой травке, а сам улегся на спину и, заложив руки за голову, стал смотреть в высокое голубое небо, где трепетал жаворонок.
На территорию отряда он въехал в сиреневых сумерках, у вышки с наблюдателям встретил Корх. - Ну, как съездили, Михаил Дмитриевич? Все нормально? (растоптал сапогом окурок).
- Более чем, Сергей Францевич.
Через несколько минут оба сидели в комнате дежурного, где Поспелов рассказал о результатах. Когда же ознакомил заместителя с приказом, тот удивленно вскинул брови, - это ж надо, особый батальон! - А кому будем подчиняться?
Лично командующему армией и Реввоенсовету. Сейчас отправьте на кордоны гонцов, будет общее построение.
- Слушаюсь,- встал Корх и звеня шпорами направился к двери.
Утром после побудки, весь личный состав был выстроен у казарм, Поспелов с Корхом стояли напротив.
- Бойцы! - оглядел шеренги командир. - Приказом командующего Туркестанской армией Фрунзе мы включены в ее состав для охраны государственной границы. Отряд будет развернут в батальон, с дислокацией здесь, в Гермабе. Вопросы?
- А если кто не желает? - донеслось с левого фланга.
- Они могут сдать оружие и вернуться по домам.
- Кто не желает, два шага вперед! - заложил руки за спину Корх. В шеренгах возникло шевеление, из рядов вышли трое.
- Еще имеются?
Ответом было молчание.
- В таком случае остальные разойдись! Отделенные в комнату дежурного.
Когда младшие командиры собрались, Поспелов доложил все более подробно.
- Батальон, это конечно хорошо - зажав меж колен шашку, прогудел Белов. - Только в двух казармах он того, не разместится.
- Часть определим на постой в села, за лето построим еще одну, - тут же нашелся Азат.
- А конюшню?
- И ее, - поддернул рукава черкески Евсеев. - Ты Белов прям как та девка на выданье и хочется и мамка не велит.
- Го-го-го! - весело рассмеялись остальные.
- И еще вопрос, Михаил Дмитрич, - сдвинул на затылок папаху хозяйственный Музафар. - У тех, которые уходят, лошадок отобрать?
- Пусть оставят себе, заслужили. Ну а теперь у меня все, - встал из-за стола. - Дальше служба по распорядку.
На следующее утро наблюдатель с вышки проорал,- вижу конницу! Идет в нашу сторону!
Минуть через десять на дороге показалась отряд всадников с небольшим обозом позади. Приблизившись, миновали вышку, подковы застучали по плацу, на котором стояли Поспелов с Корхом, а чуть в стороне, дежурная, при оружии, смена.
- Эскадрон стой! - натянул удила головной, в белой кубанке и английском, перекрещенном ремнями френче. - Слезай! - обернулся назад (все спешились).
Перебросив вперед ногу, спрыгнул с седла и, придерживая шашку, направился к начальству.
- Комэск Ярцев! - звонко доложил. - Прибыл в ваше распоряжение.
- Как добрались?- пожали ему руку Поспелов, а затем Корх.
- Нормально, - тряхнул русым чубом. - Это вам, - достав из полевой сумки, протянул засургученный пакет. - От товарища Шульги.
- Сергей Францевич, займитесь размещением бойцов, а вас прошу со мной, - взял его Поспелов.
В дежурке, предложив комэску сесть, вскрыл пакет и прочел имевшуюся там записку. Шульга сообщал, в течение недели в отряд прибудет рота пехоты и назначенный им комиссар с инструкциями штаба армии о дальнейших действиях.
Сложив, сунул ее в карман, - а теперь расскажите о себе,- поднял глаза на кавалериста.
- А что рассказывать? - пожал тот плечами. - Родом с Тамани, воевал против Деникина, а год назад переброшен сюда, в составе кавалерийской бригады.
- Сколько вам лет?
- Двадцать три, но это делу не мешает. На фронт ушел в семнадцать, вольноопределяющимся. Дослужился до подпрапорщика.
- Хорошо, - встал с лавки Поспелов, - к вечеру подготовьте список личного состава, а теперь поглядим, как идет расквартирование (вышли на плац).
Лошади уже были сбатованы* у речки, рядом дымила полевая кухня, эскадронные таскали в свободную казарму вещмешки и ящики с телег. За всем этим наблюдали Корх и здоровенный бородач в лохматой папахе.
- Мой помощник Рясной - кивнул на него Ярцев. - Как дела Фирсан Иванович?
- Казарма добротная, жить можно, - прогудел тот.- А вот свободной конюшни нема. Треба лепить новую.
- Ничего, слепим, - огляделся Ярцев, - главное вода рядом. - О! У вас и сад с огородами?
- А еще баня, - подкрутил ус Корх. - Гермабский отряд всегда был на высоте.
- Да и наш эскадрон не хухры-мухры, - отозвался комэск. - Имеем благодарность от самого товарища Фрунзе.
Когда прибывшие разместились и пообедали, им разрешили час отдыха, а затем Поспелов провел смотр. Бойцы были в основном из русских, выглядели бодро, лошади кавалерийские и достаточно неплохие. Оружие - карабины с шашками, а также амуниция, содержались в порядке.
Ближе к вечеру весь наличный командный состав собрался на совещание. Присутствовали Поспелов с Корхом, комэск с помощником и дежурный по отряду Кучен.
- Итак, что мы имеем, - начал его Поспелов.- Эскадрон размещен в свободной казарме, для лошадей устроен загон. И в течение недели ожидается пехотная рота, жилья для которой нет. Есть мнение разместить бойцов на постой селах, но это не выход из положения.
- А если построить еще казарму? - предложил Ярцев.
- Из чего, из глины? - покосился на него Корх.
- Зачем из глины? Когда выгружались в Гуюк-Тепе, я видел на станции разрушенный пакгауз. Разобрать и привезти сюда.
- Точно, - прогудел Рясной. - Бревенчатый, не иначе снарядом накрыло.
- Вот как? - оживились Поспелов с Корхом, - Это то, что надо.
С первым лучами солнца из отряда выехали девять повозок с бойцами. В полдень они вернулись груженые серыми бревнами с досками и листами кровельного железа. Разгрузившись, сменили лошадей и покатили обратно, а на берегу речки застучали топоры, началось строительство.
Шло они четыре дня, на пятый казарма была готова. С деревянными полами, нарами, посередине из дикого камня печка. По завершению устроили общую помывку со стиркой и день отдыха. За это время все перезнакомились друг с другом, нашлись даже земляки и сослуживцы.
В начале второй недели, к вечеру, на пыльной дороге появилась рота с двумя телегами позади.
- Шире шаг! - донеслось издалека, спустя короткое время втянулась на территорию. Бурые, прокаленные солнцем лица, выцветшие гимнастерки, на плечах винтовки и вещмешки, на ногах обмотки.
Поспелов с Ярцевым уехали на кордоны, встречать вышли Корх с дежурным, из казарм высыпали бойцы.
- Не пыли, пехота! - заорал кто-то из кавалеристов (раздался смех) Корх повернул голову, стих. По команде строй остановился, развернувшись лицами к встречавшим, подошли двое.
- Командир роты Янсон,- приложил руку к фуражке один, - комиссар Вольский, - назвался второй.
Янсон был лет тридцати высокий худой блондин в хорошо пригнанном обмундировании. Вольский коренастый и пожилой, в хромовой потертой куртке и с седыми усами.
- Люди явно устали, распустите строй - пожал обоим руки Корх.
- Рота вольно, разойдись! - обернулся назад Янсон, строй распался.
Одни уселись на длинную, вкопанную в землю лавку у стены и задымили махоркой. Другие, на году снимая котелки, поспешили к колодцу, а командиры прошли в здание новой казармы. Там выяснилось, что рота сборная, часть бойцов после госпиталей, а остальные мобилизованные рабочие.
Далее Корх рассказал об обстановке на границе и задачах батальона.
Сидевший с невозмутимым лицом Янсон воспринял все как должное, а комиссар нахмурился,- да, дело не простое. Считай две тысячи верст границы, да еще по пустыне и горам, это не фунт изюму. Кстати, а где командир? (взглянул на заместителя) у меня для него предписание.
- Где и положено, на линии, будет завтра к вечеру. На этом разговор закончился, принялись размещать роту и внеурочно кормить ужином.
После возвращения с кордонов, для начала Михаил познакомился с комиссаром и ротным.
Вольский оказался родом из Новороссийска, где участвовал в революции 1905 года, а затем отбывал пожизненный срок на каторге. Янсон, по национальности латыш, воевал с германцами на Восточном фронте, а после заключения Брестского мира, по идейным соображениям примкнул к большевикам.
Далее внимательно ознакомился с предписанием врученном в пакете комиссаром, там значилось: «По получении приступить к ликвидации белогвардейских отрядов и националистических банд, действующих в приграничной полосе с Персией. О результатах доносить Реввоенсовету Туркестанского фронта»...
Продолжение: https://dzen.ru/media/id/5ef6c9e66624e262c74c40eb/krasnyi-shaitan-glava-16-17-18-652055c31c8171320f64e322