Дом-у-Перекрестка сотрясался. От этого дрожания флюгер крутило так, что он уже не мог скрипеть. Окна в доме то распахивались, то закрывались, злобно щелкая замками. Облака, пролетающие над жилищем ведьмы, нервно меняли цвет с белого на черный, а иногда — на зеленый в крапинку.
Комолая корова мычала что-то жалобное, и гусь Мартин гоготал в унисон. В общем, с первого взгляда становилось понятно: что-то тут не так.
На крылечке, прижавшись друг к дружке, сидели близняшки. Та, что любила алые тона, громко вздыхала, а любительница зеленого шепотом ругалась, используя моряцкие термины соседа-ведьмака.
Внезапно дверь распахнулась, и из дома кувырком вылетел кот. Хищно клацнув защелкой, дверь захлопнулась, а Тузенбах принялся вылизывать лапку, пытаясь не то привести себя в порядок, не то успокоиться.
— Как она? — прошептала близняшка с косичками.
— Скверно, — фыркнул кот, умывая мордочку, — чихает, как пещерный тролль, и кашляет, как дракон, пожалуй, придётся красить стены, — поделился он.
Будто в подтверждение его слов, из окна спальни вырвался поток огня. Запахло горелой древесиной и костром.
— Если, конечно, будет что красить, — уныло отозвалась близняшка с хвостиками, отмахиваясь от кружащихся искр.
— Нужен врач, — важно заявил Туз, щуря зеленые глаза.
— Это и дракону ясно. Разрази меня гром! — хмыкнула сестра-художница, — Да где его взять? Ни один лекарь не хочет идти к нам.
— Их можно понять, — вздохнула сестрица-садовница, — последний лекарь, что посещал маму, теперь сам лечится от заикания и повышенной мохнатости.
— Я считаю, что мохнатость не порок, — возмутился кот, — посмотрите на меня, я прекрасен, а был бы гол, как тот докторишка, — пожалуй, и без посещения больной ведьмы стал бы заикой. Если не от собственного вида, так от холода.
— У людей свои идеалы, — призналась та близняшка, что носила полосатые чулки.
— От этого все беды, — заявил Тузенбах, — ну а если позвать знахарку, что живет на опушке леса?
— Не придет, — отмахнулась любительница теплых пижам, — мама в прошлый раз сделала ей замечание по поводу внешности, а внешность — самое больное место у женщин. Теперь они не общаются.
— Экие нежности, — кот скривился, — что ж, значит, нам нужен тот, кто еще не знаком с хозяйкой Дома-у-Перекрёстка, но при этом сведущ в лечении больных ведьм.
В этот момент дом содрогнулся, и близняшкам показалось, что крыша подпрыгнула, съехав чуток набок.
— Пока будем искать, мама тут все разнесет, — заворчала одна из дочек, — так что предлагаю лечить ее своими силами. Ты с нами? — спросила она кота.
— Я, пожалуй, поищу лекаря, или знахаря, или целителя, или хоть кого-то, кто согласится помочь, — затараторил Туз, пятясь к калитке, — опять же, надо эвакуировать мышей, ума не приложу, как они там, бедняжки, наверняка все в обмороке!
— Ясно, ящер мне в ухо, — нахмурилась близняшка, дергая себя за косичку, — справимся своими силами! — И девочки, взявшись за руки, храбро зашли в дом.
Меж тем ведьма лежала в кровати, с головой укутавшись в любимое лоскутное одеяло. Ей было то жарко, то холодно, то никак. Иногда она чихала, а иногда кашляла. К тому же ее донимал насморк и гул в ушах. Но даже несмотря на это ей хорошо было слышно разговоры дочерей и кота, и их сравнения тоже.
— Стоит чуть-чуть расклеиться, как сразу троллем и драконом обзывают, — проворчала ведьма, разглядывая пятно сажи на стене, — а ведь раньше тут висел календарь с симпатичным колдунчиком, примерно пять минут назад, пока не чихнула. — Хозяйка Дома-у-Перекрестка шумно шмыгнула носом и хотела впасть в спячку, но тут дверь скрипнула, и вошли дочки.
— Мама, мы будем тебя лечить, — заявили они хором.
— Звучит как угроза, — прогнусавила ведьма, медленно уползая под одеяло.
— Ничуть, — отмахнулась дочка с косичками, — вот, я принесла тебе молоко кипяченое, правда, масла не было, так что я налила туда рыбий жир, но это даже полезней, пей, — и дочь сунула под нос ведьме жутко вонючую смесь, на поверхности которой плавали килькины глазки.
— Фу-у-у-у! — скорчила ведьма рожицу и так зыркнула на лекарство, что молоко скисло.
— Давай я натру тебе горло змеиным ядом, — предложила дочка с хвостиками, — он свежий, вчера только набрала. — Заметив недоверие в глазах матери, девочка тут же добавила: — Ну, не хочешь змеиным — можно пчелиным, считай, сразу с медом!
— Благодарю, но не надо, можно мне просто поболеть в тишине? — осторожно уточнила ведьма.
— Конечно, — согласились близняшки, — только после чашки бульона, мы сварили его из того, что нашли: куриные ноги, жабья икра и мышиный писк.
— Я не голодна, — ведьма замотала головой, — я лучше посплю.
— О, я тогда спою тебе колыбельную, — обрадовалась любительница алых тонов и визгливо затянула самую нудную из существующих песен. Где-то в лесу, в сторожке, в ответ взвыл призрак, а на лугу завяли цветы.
Хозяйка Дома-у-Перекрестка старалась не подать вида, что от пения дочурки у нее сейчас лопнет голова, поэтому честно продержалась один куплет. Затем поаплодировала и, вымученно улыбаясь, добавила:
— Очаровательно, но теперь можно мне побыть одной?
Но прежде, чем близняшки ответили, в комнату ворвался Тузенбах. Вид кот имел довольный и даже примурлыкивал на ходу.
— Радуйся, душа моя, — заявил он с порога, — я нашел для тебя лекаря, встречай!
И в комнату вошел соседский ведьмак, державший в руках огромный шприц с зеленоватой жижей внутри.
— Сейчас хворь мигом пройдет. Зуб дракона мне в ухо! — заявил он, потрясывая этим ужасным инструментом пыток. — Моим чудищам завсегда помогает.
Такое ведьма выдержать не смогла. Мало того что ее увидели в состоянии раздрая, с красным носом и растрёпанными волосами, так еще и собирались лечить, как ящера с фермы.
Ведьма резко села на кровати. Обвела собравшихся гневным взглядом и, стараясь не переходить на крик, прошипела:
— Всем спасибо. Все свободны!
— Как это свободны? Зюйд-вест мне в парус, — удивился ведьмак, поудобнее перехватывая шприц, отчего игла кровожадно блеснула.
— За что это спасибо? — удивились близняшки. — Ты же от всего отказалась?
— Спасибо за внимание, — мягко прорычала ведьма, — и за заботу. А теперь все кыш, я иду пить кофе!
— Но при болезни надо пить чай? — возмутился Туз.
— Кому надо, пусть те и пьют, — огрызнулась ведьма, сунула ноги в деревянные башмаки, накинула на плечи любимую шаль и, громко топая, вышла из комнаты, оставив собравшихся в полном недоумении.
Добавив в кофе имбиря, корицы и полынной настойки, ведьма уселась у окошка и, взглянув в него, чуть не пролила любимый напиток. К дому подъезжала телега, запряженная драконом, которым правил сатир, а в самой телеге лежала огромная клизма, под стать тому ужасному шприцу.
Ведьмак, как раз покинув дом, затормозил телегу и зычно крикнул:
— Разворачивай, рынду мне в глотку, процедуры отменяются.
Дрожащими руками ведьма поднесла кружку к губам, сделала большой глоток и дала себе обещание больше никогда не болеть. Потому как от заботы родных и близких действительно помереть недолго.
Хотя в целом ей было приятно их внимание, но это уже другая история.
Автор: Юлия Гладкая
