Стоило Игорю Игоревичу Палашову узнать о командировке в Питер, как ему сразу представилась встреча с девушкой, так поразившей его воображение! Хотя нет… тут уже не только воображение было поражено, но и кое-что посущественнее.
Кто бы мог подумать, что случайно встреченная актриса, представительница профессии, которую он люто и от души ненавидел, окажется тем человеком, с кем ему станет… лучше. Легче дышать, радостнее жить – просто потому, что она есть. Потому, что он, возвращаясь с работы в московских пробках, может набрать её номер, и разговаривать, и слушать, и рассказывать что-то ей. Он выяснил, когда у неё спектакли, и специально в эти дни задерживался на работе, чтобы можно было позвонить ей уже после, когда она освободится.
-Привет! Как ты? Устала? Не помешал? Говорить можешь? – с этих его пяти вопросов и начинался каждый их разговор.
А её ответ:
- Как я рада, что ты позвонил! - моментально включал какую-то яркую и радостную подсветку в окружающих машину Палашова осенних сумерках.
-Кажется… кажется, я влюбился как какой-то мальчишка! – с некоторой оторопью осознал Палашов через неделю такого телефонного «романа». – На старости-то лет!
Старость лет для тридцатишестилетнего Палашова была, конечно, слегка относительной. Хотя… он совсем недавно так себя и чувствовал – глубоким стариком, которого уже точно не задеть женским кокетством, уловками, ужимками и враньём.
Только вот проблема – в Светлане Патрушевой не было ни капли вранья и ужимок. А кокетство и уловки в её исполнении почему-то не раздражали. Наверное потому, что они не использовались в охотничьих целях. Да и потом… ну, что он за добыча для женщины, которая только что отвергла сына Миронова?
-И ведь как она это сделала! – как-то разоткровенничался с Игорем Игоревичем его непосредственный начальник и друг Хантеров:
- Это же искусство какое-то особое! Так отказать человеку, чтобы его не оскорбить, не обидеть, но мало того, не просто отказать, а ухитриться подтолкнуть к девушке, которая в него влюблена.
Хантеров по долгу службы прекрасно знал с кем общаются сыновья Миронова – в случае проблем, кому их решать-то? Так что он предпочитал всегда быть в курсе дела.
Игорь трактовал сказанное начальством по-своему – младший сын владельца концерна полностью деморализован и выведен из игры! Света говорила чистую правду и вообще… скорее бы вечер и их созвон. Спектакля у неё сейчас нет, можно будет позвонить хоть ровно в шесть вечера!
-Игорь Игоревич! – Хантеров откровенно развлекался над витающим в облаках другом, - Игорёк! Я тебе всё говорю, говорю про командировку, а ты меня всё не слышишь и не слышишь!
Начало этой книги ТУТ
Все остальные книги и книжные серии есть в Навигации по каналу. Ссылка ТУТ. Короткие "односерийные" публикации можно найти в навигации по отдельным публикациям. Ссылка ТУТ Ссылки на книги автора можно найти ТУТ
Все фото в публикациях на канале взяты в сети интернет для иллюстрации.
-Аааа? – собственное cовершенно непрофессиональное поведение заставило Палашова устыдиться, собраться и преданно уставиться на начальство. – Прости! Я задумался. Куда ехать?
-Так в Питер же! У нас новые объекты открываются, надо проверить, как там налажена служба безопасности, - ответил Хак, наслаждаясь реакцией Игоря – придавленные профессиональной бесстрастностью эмоции нет-нет, да прорывались.
-Хорошо! – обрадовался Палашов, тут же поправившись на рабоче-серьёзный тон: - То есть, когда выезжать?
-Завтра прямо с утра, - Хантеров специально не предупреждал зама о командировке заранее, чтобы у родственниц Палашова было поменьше времени на выматывание его нервов…
Он сильно подозревал, что даже с учётом небольшого временного интервала на сборы, Палашовские дамы много чего успеют.
И они успели!
Стоило Игорю Игоревичу приехать домой и достать из шкафа «рабочий» чемоданчик, с которым он ездил в командировку, как это тут же заметила его сестрица:
-Гуся! А ты что делаешь? – уточнила она.
-Собираю вещи в командировку, - скупо объяснил Палашов. – И я тебя уже несколько тысяч раз просил меня так не называть.
-Как в командировку? Куда в командировку? А почему ты нам не сказал? А почему тебя туда отправляют? – возмутилась сестра. – Ты же зам этого вашего… Хука!
-Хака, - поправил Палашов.
-Да какая разница! Мам! Мамааа! Игусь в командировку едет, а нам и не сказал! – завопила она и сердито продолжила:
-Какая ещё командировка, когда у тебя мать больна? Откажись! Что ты такой… неумёха? Почему тебя с твоей-то должностью опять куда-то там посылают? Ты что, не можешь им объяснить, что ты не поедешь?
-Я поеду, - хмуро отвечал Палашов.
-Игорь! Твой негодяй-начальник мне не понравился с первого взгляда, а ты знаешь, я никогда не ошибаюсь в людях! – звучным голосом произнесла мать Палашова. - Он тебя просто использует! Наживается на твоём труде!
Вера Викторовна была абсолютно убеждена в том, что у неё «глаз-алмаз» и всячески культивировала это убеждение в окружающих, не забывая им об этом напоминать как можно чаще.
– Ты должен ему позвонить и сказать, что ты не поедешь! – велела она сыну. – Я больна! Он что, ничего не понимает? Если не понимает, я могу сама с ним поговорить!
-Мам, хватит! Я не собираюсь звонить Хантерову, и, конечно, я еду в командировку! – привычно откликнулся Палашов.
-Ну, конечно… тебе твой Хук дороже чем родная мать! – воскликнула сестрица.
-Зоя, не устраивай скандал, - велел Палашов. – Ты только маму заводишь! Сама же говоришь, что у неё сердце болит, и как специально жару прибавляешь!
-Я? Я прибавляю? Да как тебе не стыдно! Это из-за тебя у мамы никакого покоя нет! – повысила голос неуёмная сестрица. – Что я буду делать, если ей опять станет плохо?
-А что ты делала в прошлый раз? Меня-то дома не было – ты и сама справляешься! – резонно ответил Палашов. – И я не понимаю, почему ты маме не вызываешь наших врачей, и она не хочет поехать в санаторий?
-Да! Да! Я справляюсь! Но у мамы двое детей. Почему я должна одна за ней ухаживать? Ваши врачи… мама им не доверяет! А в санаторий просто не хочет!
Вера Викторовна энергичными кивками подтверждала сказанное дочерью.
В комнату заглянула Настя, тринадцатилетняя племянница Палашова, но не обнаружив там ничего для себя интересного, убралась к себе. Вообще-то, она была заинтересована в том, чтобы дядя уехал – тогда можно играть на его компьютере и в его комнате допоздна смотреть телевизор, но понимала, что маме и бабушке сейчас лучше под руки не лезть – они играют в свою игру.
