Автор: Роман Коротенко
Говорят, что продать можно что угодно и кому угодно. Как минимум — один раз. Однако, если эту же задачу вывести на максимальные параметры, то она по определению становится практически невыполнимой.
Казалось бы, продавать самый-самый худший товар всем и постоянно — невозможно. Но это только на первый взгляд. В действительности же зачастую так случается, что настоящую, скажем так, грязь столетиями, из поколения в поколение, неизменно продолжают скармливать потребителям под видом аппетитной конфетки.
А самым лучшим примером тому является — история. Наверное, ни одна сфера деятельности человека не насыщена подобными конфетками настолько сильно, как история. Убедиться в этом несложно: достаточно просто ткнуть пальцем в самое-самое-самое восхваляемое — и с вероятностью 9 из 10 попадёшь в то, что является противоположностью конфетки.
А одними из самых восхваляемых в истории являются, конечно же, так называемые национальные герои. Особенно те из них, которые возникли сравнительно недавно, то есть — не сразу же вслед за динозаврами. Вот уж где действительно парад конфеток: один только Симо́н Боли́вар чего стоит.
Напомним вкратце: когда в начале XIX века британцы объявили крупный тендер на насильственный захват испанских рынков в Южной Америке, то вполне предсказуемо за этот куш развернулась нешуточная борьба между различными соискателями; лидера же гонки (Франси́ско Мира́нда) её аутсайдер (Симо́н Боли́вар) собственноручно посадил в испанскую тюрьму, благодаря чему и остался единственным претендентом.
В результате британцы получили в своё распоряжение Южную Америку, а Симон Боливар от них в награду — звание пятижды национального героя.
Однако похоже на то, что по количеству средств, направленных на его восхваление, оставил Боливара далеко позади ещё один национальный герой, на этот раз итальянский — Джузе́ппе Гариба́льди.
Чем же он заслужил такую славу?
Общепринято считается, что подвиг Гарибальди состоит в том, что он доблестно воевал за объединение разрозненных итальянских государств в единое государство.
Якобы итальянцы долгое время страдали под гнётом иностранных оккупантов, но вот пришёл Гарибальди, собрал вокруг себя настоящих патриотов, вооружил их, одел в знаменитые красные рубахи, и после многочисленных побед в многочисленных сражениях вышвырнул оккупантов вон.
Благодарные же итальянцы после своего освобождения согласились остаться под единым флагом.
Поэтому-де Гарибальди и является одним из отцов-основателей современной Италии.
Поэтому-де слова «Гарибальди» и «свобода» — практически синонимы.
Разумеется, что в действительности всё было несколько иначе. То есть, Гарибальди и в самом деле воевал на территории Италии — однако, далеко не во главе настоящих итальянских патриотов, и самое главное — далеко не в интересах собственно Италии.
Конечно, звучит это парадоксально, однако, вся окологарибальдийская история вообще — сплошной парадокс.
Впрочем, рассмотрим всё кратко, но по порядку.
Родился Джузеппе Гарибальди в 1807 году в Ницце. И это, кстати, парадокс №1: город, который при рождении Гарибальди был итальянским, в ходе его борьбы за объединение Италии почему-то превратился во французский.
Общепринятая история объясняет нам этот факт тем, что первый король единой Италии Виктор Эммануил II добровольно передал Ниццу и Савойю французам якобы в благодарность за действенную помощь последних в объединении Италии.
При этом обратим внимание, что Виктор Эммануил II принадлежал к так называемой Савойской династии (Casa Savoia) — то есть, французы получили в качестве подарка непосредственно вотчину, практически родовое гнездо итальянского короля. Не правда ли, обычно всё так и происходит в самом деле?
Так вот, Джузеппе Гарибальди родился ещё в итальянской Ницце. Его отец владел небольшим торговым кораблём, и Джузеппе вполне закономерно также стал торговым моряком. Первым его иностранным портом была российская Одесса.
Кстати, за всю свою карьеру торгового моряка Гарибальди в основном и плавал (или ходил — это как кому угодно) в Россию за пшеницей. К тому же родной дядя Джузеппе, Антон Феликс Гарибальди, в 1819-1829 годах постоянно жил в Таганроге, а после занял должность итальянского вице-консула в Керчи — в общем, семья Гарибальди была не из бедных.
Там же, в Таганроге, в 1833 году Джузеппе был завербован в «Молодую Италию» — экстремистскую организацию, которая считается итальянско-патриотической, но при этом постоянно базировалась почему-то в Лондоне. Первое же своё задание, полученное от «Молодой Италии» — подкуп военно-морских офицеров сардинского флота в Генуе — Гарибальди благополучно проваливает, после чего был вынужден скрываться за границей.
Настоящее же боевое крещение Гарибальди получил, что характерно, в Южной Америке.
Считается, что итальянский патриот Джузеппе Гарибальди из-за своего какого-то глубинного стремления к свободе не смог не включиться в борьбу за свободу местных южноамериканцев. Вот как это происходило со слов самого Гарибальди:
Жители провинции отнеслись к нам как к братьям и освободителям, однако во время пребывания среди этого дружественного народа мы не смогли оправдать подобного отношения к нам… В этом крае, с населением которого нам следовало обращаться по-братски, мы вели себя как завоеватели… Наше высокомерное обращение с добрыми жителями провинции, которые сначала были нашими друзьями, а затем превратились в заклятых врагов…
Или вот ещё такие подробности от него же:
Грубое обращение с жителями провинции Санта-Катарина побудили часть населения, в том числе жителей селения Имириу, восстать против Республики. Я получил от генерала Канабарро очень неприятный приказ — усмирить этот город и в наказание подвергнуть его разграблению. Я был вынужден выполнить приказание.
Случилось это в Республике Жулиана (Republica Juliana) которая была провозглашена мятежниками на территории бразильской провинции Санта-Катарина 24 июля 1839 года и просуществовала до 15 ноября того же года.
Гарибальди, судя по всему, в этой операции был наёмником, причём — на довольно-таки высокой командной должности. В сущности, этим же самым он и будет заниматься всю свою дальнейшую жизнь: командовать наёмниками.
После первой бразильской командировки Джузеппе Гарибальди оказывается в Уругвае, где как раз в то время британцы и французы развязали гражданскую войну, в которую оказалась втянута также и Аргентина. И на этой войне Гарибальди проявил себя, как говорится, во весь рост.
Сначала бойцы Гарибальди разграбили городок Колония-дель-Сакраменто. Уругвайцы намекнули Гарибальди, что такими действиями он их дискредитирует. Гарибальди ответил, что удержать своих людей ему было трудно, так как в Колонии оказалось много ценностей, а особенно — спиртных напитков, которые, как оказалось, «усиливали желание добродетельных мародёров» (increased the desires of the virtuous pillagers).
Следующим был город Гуалегуайчу — этот люди Гарибальди разграбили так, что эпизод даже вошёл в 13-томную «Историю Аргентины» Хосе Мария Роса.
Впрочем, ничего удивительного в подобных грабежах нет, потому что в подчинении у Гарибальди был весьма характерный контингент:
Среди членов экипажа, которым я командовал, были представители разных национальностей. Большинство иностранцев были моряки, причём все они дезертировали с военных судов… Что же касается американцев, то, за очень небольшим исключением, они были изгнаны из сухопутных войск за преднамеренные преступления, в особенности за убийства.
Боевая доблесть уголовников-гарибальдийцев была соответствующей:
Тем временем я получил приказ потопить самые крупные суда нашей флотилии в том месте фарватера, где мог пройти неприятельский флот; позже было приказано не топить, а сжигать суда. Итак, мне пришлось в третий раз сжечь флот.
Иначе говоря, уровень компетенции Гарибальди в глазах его начальников был настолько высок, что единственной пользой от него они полагали лишь самостоятельное уничтожение собственных боевых единиц (причём произведённое трижды).
Но вот наступает 1848 год, и уже успевшего накопить боевой опыт Гарибальди срочно вызывают на родину, в Италию. При этом, что характерно, своих боевых товарищей в Южной Америке он оставляет в самый разгар сражений:
Мы покинули наших братьев по оружию до наступления последней и решительной битвы. Это причиняло нам боль, какова бы ни была тому причина.
Однако, как говорится, приказы работодателя не обсуждаются.
Кстати, обратим внимание на следующий факт: вооружённый мятеж в Милане начался 18 марта 1848 года. Находясь в Уругвае, Гарибальди никак не мог узнать об этом событии ранее июня 1848 года: первая телеграфная линия между Европой и Америкой была проложена только через 18 лет.
Однако, он со своим отрядом срочно на специально зафрахтованном корабле покидает Уругвай уже 15 апреля 1848 года, причём переход к итальянским берегам занял 67 дней.
То есть, приказ срочно прибыть к новому месту назначения был отправлен Гарибальди ещё задолго до того, как в Милане прозвучали первые выстрелы.
Та «революция» 1848 года в Италии, мягко говоря, не задалась. И в этом опять-таки нет ничего удивительного.
С одной стороны, основной контингент «повстанцев» составляли опять-таки уголовники, наспех нанятые на месте и в соседних странах. Как сказал сам Гарибальди в своих же мемуарах:
Конечно, среди моих добровольцев было и несколько бандитов, без которых не обходится ни одна эпоха.
Разумеется, огромное желание погибнуть за счастье народа у такого воинства отсутствовало напрочь, поэтому свежеиспечённые «бойцы революции» зачастую испарялись сразу же после получения аванса:
Во время первой нашей ночёвки под открытым небом многие дезертировали, и, когда рассвело, в поле стали видны груды брошенных ружей. Близость Швейцарии усиливала тягу к дезертирству.
Оставшиеся делали то же самое, только несколько позже. Вообще,
… одной из самых мучительных вещей … было дезертирство, особенно среди офицеров, иногда даже моих старых боевых товарищей. Дезертиры собирались группами, бродили по деревням и совершали всевозможные насилия. И это были солдаты Гарибальди!
Действительно: кто бы мог подумать...
А с другой стороны, те самые широкие массы населения, ради которых якобы и было организовано восстание, участия в нём почему-то категорически не принимали:
Хорошо известно, что в добровольческих отрядах, которыми я имел честь командовать в Италии, всегда отсутствовал крестьянский элемент…
Выступив из Тиволи, я продвинулся на север, чтобы проникнуть к энергичным жителям этой области и попытаться пробудить в них любовь к родине. Однако мне … не удалось привлечь к нам хоть одного человека.
Кроме того, как оказалось, местные жители к своим «иностранным оккупантам» относились почему-то с симпатией, а пришлых «патриотов-освободителей» воспринимали в штыки:
Из-за … откровенно враждебного отношения деревенского населения … наше положение стало критическим. Я был вынужден менять позиции каждую ночь, так как если я оставался на одном месте дольше одного дня, то неприятель, прекрасно обо всём осведомлённый, окружал меня и затруднял движение. И я не мог найти себе проводника в Италии, тогда как у австрийцев их было сколько угодно!
В общем, для итальянского революционера Гарибальди единственным шансом уцелеть в революционной Италии оказалась только экстренная помощь со стороны работодателя.
Когда в июле 1849 года к захваченному «революционерами» Риму стал подступать неприятель, Гарибальди получает приказ пробиваться на север страны, причём к нему на встречу был направлен специальный отряд:
В Терни к нам присоединился доблестный и благородный воин полковник Форбес, англичанин, воодушевлённый нашим делом, как истый итальянец. Он примкнул к нам с несколькими сотнями хорошо организованных людей. Из Терни мы продвинулись ещё дальше на север, прошли Апеннины с одной, потом с другой стороны, но нигде население не откликнулось на наш призыв.
Вот как ещё более доходчиво сказать одной фразой о том, что «революция» в Италии была банальной операцией италоязычных британских диверсантов под командой агента Гарибальди, которых после их поражения ещё и пришлось эвакуировать силами британского же спецназа?
Однако, в 1849 году полковник Хью Форбс со своим отрядом численностью 900 человек не смог переломить ход событий: он был пленён австрийцами, после чего освобождён по настоятельной просьбе правительства Британии.
Далее полковник вместе с Гарибальди отправляется в США, где становится инструктором повстанцев аболюциониста Джона Брауна. Свой опыт проведения диверсионных операций Хью Форбс изложил в двухтомнике «Руководство для патриотического добровольца по активной службе в регулярной и иррегулярной войне: Искусство и наука получения и поддержания Свободы и Независимости», изданном в Нью-Йорке в 1855 году.
Вот цитата из этой книги:
Сигнал к восстанию может быть подан высадкой вооруженной экспедиции, подготовленной в каком-нибудь иностранном порту (например, из Лондона в Опорто); но тогда необходимо, чтобы первая высадка имела силу, достаточную для того, чтобы противостоять любым силам, которые правительство страны вторжения могло бы поспешно сосредоточить, и оружие в изобилии, чтобы иметь возможность очень быстро использовать тех добровольцев, которые будут стекаться на знамя восстания.
Любопытно, не правда ли?
Кстати, в следующей операции в Италии, которая началась в 1860 году и закончилась объединением страны под властью упомянутого выше Виктора Эммануила II, полковник Форбс был уже одним из организаторов Британского легиона — крупного подразделения «добровольцев», которые, как и ранее в Южной Америке, захватывали новые рынки сбыта для британских товаров.
Отметим также, что следующей командировкой Форбса была российская Польша в 1861-1863 годах. Погиб же Хью Форбс при невыясненных обстоятельствах в 1892 году опять-таки в Италии.
Кстати, Форбсу целиком посвящена 14-я глава книги Кристофера Дикки «Наш человек в Чарльстоне: британский секретный агент в гражданской войне на Юге», изданной в США в 2015 году.
В принципе, что ещё можно добавить к нашей истории о национальном герое? Говорят, незадолго до своей смерти Джузеппе Гарибальди написал:
Завещаю любовь к свободе и правде, и ненависть ко лжи и тирании.
Что характерно, эти слова могли быть сказаны человеком, который провозгласил себя Диктатором Сицилии в 1860 году после того, как его люди захватили этот остров.
___________________________________________________________________________________
Материал предоставлен каналом «Миростолкновение» — подписывайтесь, чтобы вовремя узнавать интересное.
