— Дарья Карповна, вас там главный зоотехник разыскивает, — крикнула телятница Маринка Махоткина, просунув в кабинет голову.
— А зачем я ему понадобилась, не знаешь? — переспросила Дарья, оторвавшись от составления списка необходимых ветеринарных препаратов.
— Нет, не знаю, он вас во дворе фермы ждёт, сказал чтобы поторопились.
Дарья отложила в сторону список. Встала из-за стола и вышла в большой гулкий коридор. Проходя мимо моечной, услышала.
— Совсем Дашка стыд потеряла. Зойка Мишки Чубца вот-вот родит, а она в семью лезет. Хоть бы дочери своей постеснялась, девка взрослая совсем, а тут такое.
— Ой, и не говори. На днях у меня коза с привязи сорвалась и в пойму Крепы убежала, ну туда, где ракиты поваленные.
— Да знаю я это место, дальше то что?
— А то, пошла я козу искать, и на такое наткнулась. Дашка с Мишкой, в чём мать родила, в шалаше, короче срам один. Сама понимаешь что я там застала. Потихоньку чтобы не услышали, убралась от греха подальше, уши от стыда до сих пор горят.
Дарья заглянула в моечную и увидела там Лариску Селезнёву и Машку Аверкину.
— Ой, Дарья Карповна, здравствуйте, — заискивающе поздоровалась Лариска.
— Вам что, заняться нечем, телята не поеные ревут. А вы тут языками чешете, — вместо приветствия накричала на них Дарья.
— Да мы тут воду из титана набираем, сейчас ЗЦМ разведём и напоим, — стала оправдываться Маша.
— Смотри Лариса, если в этом месяце привеса у телят не будет, напишу докладную председателю, лишат тебя премии за то что вместо работы, сплетни по ферме носишь, — принялась отчитывать Селезнёву, Дарья.
— А за что меня премии лишать, за то что я правду сказала? — взъярилась Лариса, — вся деревня знает, что ты совсем стыд потеряла. Свою семью под откос пустила, и в чужую лезешь. У Мишки детей полон двор, три рта кормить надо, четвёртый вон на подходе. А у тебя ни стыда ни совести, из семьи его тащишь. Зойка все глаза выплакала, говори спасибо, что она тихая такая. Как по мне, так давно бы в парике ходила. Что, одна в своих хоромах кукуешь, муж на развод подал, и дочка от стыда за такую мамашу, к бабке сбежала. Только и Мишки ты без надобности. Потаскает и бросит, он своих сыновей, на такую как ты не променяет.
Даша аж задохнулась от услышанного, но не нашлась что ответить, Лариске, и выскочила обратно в коридор.
— Беги, беги, — засмеялась Лариска, и добавила в след убегающей Дарьи такое словцо, от которого у той похолодела спина, — премии она меня лишить надумала, только попробуй, всё село узнает, в каком ты виде по шалашам скитаешься.
Переговорив с главным зоотехником, Дарья не стала возвращаться обратно в кабинет, а решила пойти в правление колхоза, попросить на несколько дней отпуск. После того как услышала что про неё говорят на ферме, на глаза никому попадаться не хотелось.
— Нужно, срочно разыскать Михаила и всё выяснить. Так дальше продолжатся не может. Один раз обманул, и снова, одни обещания. Только говорит, что разведётся с Зойкой и они вместе уедут в соседний совхоз,— раздумывала Дарья, быстро шагая по дороге. В этом совхозе, у неё жила подруга. Вместе в институте учились, обещала что поможет устроиться.
В правлении в послеобеденный перерыв никого не было
— Катюша, Силантий Ильич у себя, — спросила Дарья у диспетчера.
— У себя, только у него сейчас совещание по селектору.
— Ничего, я подожду, — Дарья уселась на стул и стала смотреть в окно. Неожиданно она увидела Михаила, он подъехал к зданию конторы на своём тракторе. Быстро вскочив, выбежала во двор.
— Миша, как хорошо что мы встретились, поговорить нужно.
— Даш, отстань, не до тебя сейчас, — отмахнулся от неё Михаил, — у меня Зоя рожает, в больницу везти надо, а скорой всё нет, машина срочно нужна. Он проскочил мимо и скрылся в дверях правления, а Дарья осталась стоять посреди улицы. Подняв глаза на окна конторы, увидела как на неё с усмешкой смотрела Катерина.
И всё же вечером она увидела Михаила, когда возвращалась от матери. Был он слегка навеселе, сам поджидал её за амбарами, где они обычно встречались.
— Дашка, у меня сын родился, четвёртый, представляешь, — он обнял её и полез целоваться.
— Представляю, только мне от этого какая радость, — Дарья оттолкнула Михаила и отошла в сторону, — ты обещал что мы будем вместе. А теперь что? Я с мужем развожусь, а ты со своей рохлей детей строгаешь. Говори прямо, уйдёшь ко мне, или можно тебя уже не ждать.
— Дашенька, родная, прости, ну так получилось. Напоила она меня и в постель уложила. Я не хотел, вот чем хочешь поклянусь, не хотел. Зойка пользуется тем, что я детей люблю. Знает ведь что пока маленькие, не смогу оставить. Она и тогда меня на себе женила, только потому что залетела. А я тебя одну люблю, поверь, — Мишка икнул, и стукнул себя в грудь кулаком.
— Верила, да только вера вся вышла, столько лет ждала, надеялась. И выходит всё напрасно?
— Не напрасно, любушка моя. Вот только малец подрастёт, и я брошу Зойку свою, мы вместе будем. Потерпи немного, ну хоть годик ещё. А сейчас пойдём на наше место. Я так по тебе соскучился.
Михаил прижал к себе Дарью и стал задирать подол её платья.
— Совсем ошалел, хвати меня обещаниями кормить, — она оттолкнула от себя Чубца, — не уйдёшь от своей крольчихи, про меня можешь забыть.
— Даш, ну как же Даш, — промямлил Михаил и показал рукой в сторону поймы, — пойдём, я же вижу что ты тоже соскучилась.
— Я сказала нет. Сначала уходишь ко мне, а потом всё остальное.
Она была уверена, что без близости с ней, Мишка просто не сможет, поэтому решила добиться своего таким путём.
— Я домой пошла, а ты подумай, кто тебе нужен, я, или твоя жена. Которая будет рожать тебе каждый год, только чтобы к своей юбке привязать.
На следующий день после этого, Михаила поставили в наряд на ферму. Улучив момент, когда он подцеплял тележку и рядом никого не было, Дарья подошла к нему и спросила.
— Ну как подумал, кто тебе нужен, я или она?
Мишка хмуро посмотрел на неё и ответил.
— Подумал, я с Зойкой останусь. Не могу я детей бросить, тем более маленького. Люблю тебя, но их не оставлю.
— Так значит? Тогда забудь про меня, и всё что между нами было, тоже забудь.
— Как скажешь, я тоже хотел тебе предложить расстаться. Да всё как-то не решался.
Михаил не признался Дарье, что вечером, когда вернулся домой, у них был разговор с сыном. И Севка пообещал, убить его, если бросит мать, прямо так и сказал: “Возьму ружьё у деда, и пристрелю. И пускай тогда сажают, зато знать буду, что мать больше никто не обидит”. Мишка посмотрел тогда в глаза сыну и понял, он говорит серьёзно.
— Гад, какой же ты гад, — Дарья размахнулась и ударила Михаила по щеке.
— Прости, ну так вышло, — Михаил вытер руки и забрался в кабину трактора.
Даша побежала в сторону животноводческих корпусов, и не видела как вслед ей ехидно улыбалась Лариса.