- Завтра утром я приду за ответом, - молвил он, - и пеняй на себя, коли обманешь меня!
Не помнящий себя от горя и страха Антип принялся за работу. Как быть с Марьюшкой, он уже решил. Никому ее не отдаст. Пусть убивают его, тогда только отправит он свою дочь на растерзание негодяю. А девица сама не своя ходила. На вопросы его отвечала лишь, что одурманил ее этот господин, страх и стыд она потеряла, и что лучше утопиться ей теперь в речке.
- Не вздумай! – повторял кузнец, - Не вздумай!
Весь день до ночи работал Антип, выковывая изящное распятие для незнакомца. Когда работа была сделана, сел он и заплакал. Не ведал бедняга, что худшее еще впереди.
Наутро появился господин, оценил труд кузнеца и спросил у него:
- Ну что надумал ты о дочери своей, каков ответ твой будет?
- Не отдам! – сквозь зубы процедил Антип, - Лучше меня убей! Не видать тебе Марьюшки!
Господин потемнел в лице и жестко молвил:
-Ну что ж, твой выбор. Ты сам себя наказал. Теперь каждый день будешь выковывать заново это распятье! И скоро ты поймешь, почему. А как только перестанешь это делать, пеняй на себя! Слово мое помни.
Больше этого человека в деревне не видели. Кузнец пошел в церковь в соседней деревне, освятил распятье, выкованное своей рукой, окропил святой водой. В избе поставил, в красный угол. Свечу перед ним зажег, молиться стал о здравии Марьюшки. Помолился, дверь запер, дочь обнял и спать лег.
Наутро встает Антип, в красный угол глянул – нет распятья! Он – к дочке, Марьюшка только крестится: Бог с тобой, не видала ничего, слыхом не слыхивала! Не брала она в руки распятья. Задумался кузнец. Пошел в кузню, сам думу крепкую думает. Или подшутил кто? Или правда распятье исчезло? Выковал он новое, все сделал, как и накануне. На следующее утро повторилось то же самое. Марьюшка только плачет и слезы льет. Так продолжалось долгое время, Антип перестал дивиться этому и исправно выковывал распятье заново. Молва пошла по деревням, что кузнец сам не свой, или хворь какая с ним приключилась, или с дочкой что случилось. Запер он Марьюшку от греха подальше в своем дворе, не выпускал в люди, а она и сама не шла, от страха еле живая. В одно утро проснулся кузнец, как водится, с петухами, - распятья нет как нет. Покачал он головой и решил: «Будь что будет! Обманул меня негодяй, человека простого, темного. Понарассказывал всякого. Либо Марьюшку запугал, и она распятье потихоньку прячет от меня. Не кончится это все добром, надо разом покончить со всем!». И Антип не стал заново выковывать распятье. Прошел день, второй. Ничего не происходит. Утро наступает вовремя, петухи кричат исправно, вечером темнеет и дом на засов запирается. Вздохнул свободно кузнец, на Марьюшку глянул, повеселело у него в душе. В светлое будущее он уверовал.
Шли дни, летели ночи. Марьюшка ходила грустная, бледная, и не мог отец добиться от нее, что приключилось с ее сердцем. Сидела девица дома, боялась в люди выйти, по деревне пройтись. Казалось ей, все сразу осмеют ее за тот поступок, и камнями закидают.
И вот снится сон кузнецу. Будто приезжает снова тот незнакомый господин и увозит Марьюшку куда глаза глядят. А он, Антип, не успевает и проститься с дочерью…
В холодном поту проснулся бедняга. Вскочил: темно на дворе, засов в горнице открыт – нет Марьюшки… Пока искал дочь во дворе и по округе, наступило утро. Там и подмога подоспела, кинулись снова искать девицу. На этот раз нашли быстро. В реке… Утопилась несчастная ночью, и кузнец стал рвать на себе волосы. Если б мог, он бы умер тут же, на месте. Понял он, что сам повинен в гибели Марьюшки, перестал выковывать распятье, как говорил ему тот человек. Узнали на деревне об этой странной истории. Говорили люди Антипу, что Марьюшка сама могла решиться на такой шаг, что просто тоска и стыд ее заели, но не слушал кузнец. Себя продолжал винить в горьком исходе. С тех пор как помешался он. Ковал распятья каждый день, всю избу ими уставил. Долго еще он прожил на этом свете, и разные ходили о нем слухи. Да и до сих пор в той деревне память о кузнеце Антипе и его дочери жива…