- Сиди-ка дома, - муж Оле сказал, - сиди и наслаждайся. Мне так куда удобнее: дите наше Евгений присмотрено, а ты по домашним делам все успеваешь. А то приду домой - а там холодильник пустотой нутра пугает. И беспорядок всюду кромешный. Это же разве дело? Евгений уроков не делает, отбивается от рук. Надоело вой с болот вечерами выслушивать про уроки эти. Сиди себе. У меня оклад хороший. И все жены у коллег по домам нынче сидят. Даже и бездетные. Семье себя посвящают. И на наряды с парикмахерами не тратятся.
И Оля очень обрадовалась: у нее-то оклад средненький, а нервотрепки достаточно. И зима близится - надоело в автобусах холодных толкаться. А тут Коля сам предлагает дома осесть. И хоть говорят знающие люди, что нужно женщине реализовываться без конца, но что-то Оле уже и не хочется.
“А чего, - подумала, - буду каждый день по три блюда готовить. И Евгения с уроками гонять. Уборку делать в свое удовольствие. Здоровьем займусь. Маменька моя тоже с сорока лет дома обосновалась - и батя не пикнул”.
Уволилась Оля и зажила размеренной домохозяйкой.
Поначалу-то, конечно, тосковала даже без коллектива. Привыкла все же к рабочим будням. А потом вошла во вкус. Спишь себе спокойно по утрам. Потом Евгения завтраком с блинами балуешь. И сложные ужины выдумываешь. По телефону трещишь с подругами - которые тоже на хозяйстве. По телевидению фильмы смотришь. Хорошо так поживать. Прямо женщиной себя сразу чувствуешь. И хочется даже вышивки вышивать с котятами.
А Коля тоже счастливый. Придет вечером, а ему радуются бурно.
Зажили прекрасно - будто вновь медовый месяц.
И лишь одно Олю смущало - Николай на хозяйство выделял уж совсем мизерно. Выдаст в воскресенье сумму - и всю неделю вопроса не поднимай. А если поднимешь, то и начинаются дебаты на долгие часы.
- Ты, - муж тогда говорил, - больно много транжиришь. У всех товарищей и в родне на пять тысяч супруги хозяйство неделю ведут. И им достаточно. И продукты берут, и порошок стиральный. Некоторые умудряются еще и сэкономить прилично. А на сэкономленное семью в выходные тортами балуют из фруктов. Или в кинотеатр походы организовывают. А ты какая-то транжира. Все красиво жить рвешься. У коллег жены посознательнее.
- А я, - Оля объясняет, - здоровьем решила заняться. И на все пять тысяч анализов насдавала всевозможных. Выдавай давай бюджет дополнительный. А то кашу из топора сготовлю.
И Колю по макушке ласково гладит - приятно, когда медовый месяц.
- К чему эти анализы, - супруг сердится, - коли поликлиника бесплатная, а времени у тебя свободного - вагоны поезда “Москва-Владивосток” и тележка.
- А я не хочу по поликлиникам с бабусями сидеть, - Оля обиделась, - муторно это. И времени от жизни отнимает.
- А тебе чего делать-то еще, - Коля смеется, - ты же на работу и не ходишь. Сиди с бабусями спокойно - интересуйся как хозяйство экономно вести. Они, небось, хорошо в таких делах разбираются. Про ужины только не забывай. Как-то исхитряйся успевать.
Или вот подарок Оля племяннику сделать захочет. И просит денег на небольшой конструктор.
- Книгу подари ему, - Коля отказывается деньги давать, - и это лучший подарок. А книг у нас - целая библиотека. И Дюма есть. Я Дюма в детстве с упоением почитывал.
- Ему три годика, - Оля поясняет, - и он читать Дюма еще не обучен.
- Я тогда не знаю, - Коля отвечает, - чем помочь. Как-то ты сама с родней своей малолетней разбирайся.
И так уж Оле надоели разговоры. И пять тысяч прямо ко вторнику исчезают у нее в магазинах.
И Коля уже не сильно довольный домой приходит. Все нос морщит - и ужин из трех блюд, а иные женщины из четырех делают, и пыль под кроватью собирается. И Евгений при домашней матери обленился окончательно - даже мусор вынести отказывается. И зачем тогда ты, Оля, дома нужна?
Подумала Оля - и на работу вернулась свою. Не всем дома сидеть нравится. Кто-то и реализовываться должен.
Нормально теперь живут. И Евгений мусор выносит. И Коля холодильника пустого больше не сильно боится.