"Каждое лето Лена с дочкой приезжает на дачу к бабушке. У 5-летней Сашеньки астма, поэтому ей показан свежий сельский воздух.
Бабушке 72 года, она уже особо не огородничает. Зато предыдущие годы дали свои плоды: пространство дачи, засаженное в своё время многолетниками, превратило двор в настоящий райский сад. Вишни и яблони радуют внуков и правнуков и не требуют больше особого внимания.
Саша обожает вишню, поэтому Лена с удовольствием делала из неё всё лето компоты, варенье, пирожки да вареники. Бабушка сама уже не делает заготовки – сильно устаёт и всё больше отдыхает. Вот Лена и старается каждое лето помочь любимой бабуле по двору и хозяйству.
Она с детства помнит этот дом, и дедушку, с которым они сажали вишни. 2 года назад они вдвоём с Сашей купили молодой саженец и посадили ещё одну молодую вишенку возле забора.
Жизнь в деревне неспешная, воздух свежий и пьянящий, атмосфера спокойная, исцеляющая. Тут тихо, в отличие от города. Лена рада, что у Саши останутся такие же тёплые воспоминания от деревни и дома прабабушки.
До этого лета больше не было желающих, кроме Лены с дочерью, проводить время на природе в деревянном доме с удобствами на улице. Все остальные родственники предпочитали проводить отпуск в городской квартире или выбираться на неделю на море.
Но этим летом приехала к бабушке Маше сестра жены его младшего сына Ирина с сыном Мишей. Кровной родственницей она Лене не приходилась, но всё равно, как ни крути, родня. Дядя Коля привёз их, выгрузил и сообщил, что заберёт через месяц. Обнялся с матерью, оставил ей денег, поел вареников и поехал обратно в город. Напоследок добавил:
- Вот Сашке теперь будет друг – вдвоём оно веселее, как никак! Правда, Сашка? – подмигнул он внучатой племяннице и помахал на прощание.
Саша с сомнением посмотрела на 2-летнего мальчика, который, казалось, не закрывал рот с самого приезда и цеплялся за мать.
- Это он устал от поездки и ещё не привык к новой обстановке. – Сказала Ирина, даже не пытаясь взять сына на руки. Казалось, что его плач совершенно никак на неё не действует – лицо её совершенно не выражало эмоций.
«Вот хитрый дядя Коля, - подумала Лена, - сбагрил проблемную родственницу и сама поскорее уехал. А теперь это наша проблема». В тот момент она даже не представляла, насколько она была права.
С Ириной Лена встречалась один единственный раз на свадьбе всё того же дяди Коли. Для него это был второй брак, поэтому свадьбу отмечали без шика. Но сестра невесты запомнилась всем, потому что была в театральном бальном платье, и именно её многие сначала принимали за невесту и начинали поздравлять.
Сейчас Ирине шёл 31 год, она так и не вышла замуж. Маленький Миша был как бельмо на её глазу. Казалось, что до ребёнка ей нет никакого дела, настолько равнодушно она относилась к его крикам. А голосок у мальчика был мощный.
- Просто у него аллергия, поэтому он плачет. Ничего страшного, тут от деревенских продуктов и свежего воздуха ему станет легче и он скоро успокоится. Это нам педиатр порекомендовала на природе пожить хотя бы месяц. На море мы поехать не можем – очень дорого. Тут Света и вспомнила, что у её мужа мама как раз в деревне живёт. Это было настоящим спасением для нас.
Бабушка Маша поприветствовала новую родственницу, которую она всё-таки вспомнила по бальному платью и пошла прилечь.
- Ирочка, очень тебя прошу, мне отдыхать надо, с давлением мучаюсь. Ты, пожалуйста, успокой Мишу, а то у меня голова разболелась. Может, он голодный? У нас должны были вареники с вишней ещё остаться.
- Ой, нет, у него аллергия на вишню. Не переживайте, он поноет- поноет и успокоится. Сами ведь знаете, какие дети бывают: и кричат, и бегают, и шалят. Это нормально, я психолог – я знаю. Это он просто пытается внимание ваше привлечь, такая детская манипуляция. Я сразу поняла, что не надо обращать на его крики внимания. Вы тоже не переживайте, просто не обращайте внимания, как я, – вот он и перестанет.
Но на Мишу трудно было не обращать внимания: пунцово-красный малыш, то ли от напряжения, то ли от аллергии – сидел на полу в гостиной и орал. Лена попробовала было отвлечь его, но он даже не смотрел в её сторону. Ирина же спокойно сидела с ногами на диване и листала что-то в телефоне. Лена с Сашей переместились на кухню в надежде, что в присутствии одной мамы мальчик успокоится.
К счастью, так и произошло – через 20 минут он умолк. Когда Лена заглянула в комнату, она увидела, что Ирина всё также сидит на диване и с кем-то увлечённо переписывается в телефоне, а её сын спит на полу. Он, видимо, просто устал плакать и отрубился.
- Ира, - позвала родственницу шёпотом Лена, - Давай переложим его на кровать.
- Не беспокойся, его сейчас лучше не трогать. А то проснётся и снова заведёт свою шарманку. – Прокомментировала своё бездействие Ирина. Но Лена не послушалась, осторожно взяла мальчика и перенесла в их с Сашей комнату на кровать.
Ирина с сыном будут ночевать в гостиной на том самом диване, где расположилась с телефоном родственница. А пока, чтобы не спотыкаться об ребёнка Лена решила уложить его на свою кровать в отдельной комнате, чтобы он спокойно выспался.
- Как хорошо стало, так тихо! – Блаженно потянулась Ирина. – Что вы там про вареники говорили? Я проголодалась.
Утром ни баба Маша, ни Лена ни сном, ни духом не знали о приезде родственников. Поэтому вареников Лена налепила на 2 дня только для дочери. Когда бабушка стала угощать сына, Лена не переживала – дядю она была рада видеть. Мишу она тоже готова была накормить, лишь бы он замолчал.
Но глядя, как Ирина уплетает за обе щёки все оставшиеся вареники, которые предназначались Саше на два дня, Лена начала заводиться. Чтобы не сказать ничего лишнего, она вышла из кухни и расположилась на диване. Через 10 минут в гостиную вернулась Ирина и попросила её встать, потому что сама хотела прилечь и вздремнуть после сытного обеда, тем более сын тоже спит.
В итоге Лене некуда было деться, как только пойти во двор. Так она и сделала, присоединившись с дочери, которая играла с чем-то (или с кем-то) в траве. Присев на лавочку, она не заметила, как сама вздремнула на солнышке под однообразную мелодию птиц и насекомых.
Разбудил её детский крик. С облегчением осознав, что это кричит не дочь, Лена кинулась в свою комнату, спасать Мишу. Ребёнок сидел на полу, потирал голову и орал. Он, видимо, упал с кровати и снова «радовал» домочадцев своим громким голосом. Лена взяла мальчика на руки и стала успокаивать. Потихоньку мальчик затих, но с рук слазить не хотел. Его мать, увидев, что у сына всё в порядке и отругав Лену, что не обложила его спящего подушками, вернулась на свой любимый диван.
Готовила в этот вечер на всех и играла с мальчиком Лена. Впрочем, как и во все следующие вечера. На любые обращения успокоить ребёнка, Ирина отвечала неизменным: «Пусть орёт! Это же ребёнок. Просто не обращайте внимания, как я». И у неё единственной в доме получалось не обращать внимание на орущего двухлетку. Саша убегала во двор, бабушка пила лекарства от давления и запиралась в своей комнате, а Лена пыталась успокоить ребёнка.
Ирина никакого участия в жизни родственников не принимала. Она даже не всегда заправляла постель, поэтому все, проходя через гостиную оказывались у неё в «бодуаре».
- Я приехала сюда отдыхать – неужели не могу себе этого позволить? – Каждый раз возмущалась она, когда ей делали замечания. После того, как бабушка Маша чуть не упала, пытаясь обойти расправленный с утра диван и зацепившись ногой за свалившееся одеяло, Ирина, нехотя, начала убирать постельной бельё и заправлять диван.
А Миша оказался не просто громким ребёнком, но и ребёнком-катастрофой. В попытках привлечь к себе внимание - как это объясняла его мама – он хватал всё, что мог схватить и ломал всё, что мог сломать. При этом у него была чудесная способность оставаться целым и невредимым.
Все кружки и тарелки оставленные на столе, были разбиты. 5-летняя Саша быстро приучилась убирать посуду после еды в раковину. А в целях защиты оставшейся посуды на стол были выставлены алюминиевые кружки и тарелки из походного набора деда.
Банки с компотом и вареньем, стоявшие на полу и «отдыхающие» под одеялом после закрутки, были безжалостно уничтожены молотком. Мальчик не найдя лучшего применения инструменту переколотил все заготовки, которые смог найти.
- Радуйтесь, что не по головам вам настучал молотком, - прокомментировала Ирина. – с маленького ребёнка взятки гладки.
Просьбы помочь убрать беспорядок, который устроил её сын, женщина оставила без внимая, убеждая Лену, что лучше она будет держать орущего сына, пока они с Сашей уберут следы разбоя. Лена не могла позволить дочери убирать липкое от варенья стекло и отправила её на улицу. Всё вишнёво-стеклянное месиво она устраняла с пола сама, оплакивая собственные труды и несостоявшееся удовольствие дочери.
Когда они с Сашей шли в магазин, Ирина отправляла вместе с ними сына, чтобы он погулял и «не беспокоил бабушку». За бабушку Лена сама сильно переживала, ведь орущий беспрестанно ребёнок, безуспешно пытающийся привлечь внимание матери, очень сильно влиял на бабушку. Та нуждалась в покое и просила Ирину угомонить сына. Но Ирина песня не менялась:
- Не обращайте внимание, дети кричат и это нормально. Вы что хотите, чтобы я сыну рот кляпом заткнула? Вы что так детей воспитывали? – и такие отговорки (они же наезды) находились у Ирины пачками. А вот желание отложить телефон и заниматься с ребёнком не нашлось ни разу.
Бабушка от неожиданности и волнения в таких случаях просто сжимала губы, пытаясь удержать слёзы, и возвращалась в комнату. Или шала на кухню за успокоительным.
По дороге в магазин Миша не давал держать себя за руку – всё время вырывался и орал по обычной своей привычке. А когда Лена его отпускала в надежде на то, что он просто побегает рядом с ними, мальчик начинал бежать либо под колёса проезжающих автомобилей, либо навстречу самым большим собакам, либо прямиком к ближайшему колодцу, поставив себе цель, залезть туда вниз головой.
Лена только и успевала подхватывать мальчика в самый последний момент, получая в награду слёзы и дикий ор ребёнка. «Как хорошо, что у меня девочка. Мальчика я бы, наверно, не вывезла». Мишу в деревне уже все знали и старались задобрить крикуна конфеткой или другой вкусняшкой, в которые мальчик неистово вгрызался.
Сначала Лена отказывалась от угощения, помня, что у ребёнка аллергия. На что получала удвоенный детский рёв и такой огромный разинутый рот, что прохожие без разрешения вкладывали ему туда конфеты, лишь бы замолчал. Потом Лена сдалась отстаивать Мишино здоровье и не запрещала соседям угощать ребёнка сладостями. Казалось, что это самые счастливые для него моменты в жизни. И для окружающих тоже, потому что чавкание мальчика было просто музыкой для ушей после неистового рёва.
Первую неделю Лена жалела Ирину, понимая, что той приходится жить с Мишей каждый день, и теперь она пользуется любой возможностью отдохнуть от ребёнка и побыть в тишине. Но после второй недели прогулок с мальчиком и постоянных устранений его следов разрушений, Лена выбилась из последних сил. Она уставала больше, чем во времена младенчества Саши, когда та мучилась от колик и прорезающихся зубов.
Душевное состояние бабушки тоже вызывало вопросы – Лена переживала, что её от диких оров чужого ребёнка её увезут с сердечным приступом. Поговорив с бабушкой под аккомпанемент Мишиных криков из соседней комнаты, которые гарантировали, что их никто не услышит, они решили отправить Ирину обратно.
- У меня нет денег на дорогу. – Не отрываясь от телефона в своей равнодушной манере ответила та, как будто ожидая такого разговора. – Коля сказал, что заберёт меня через месяц.
Не стесняясь больше присутствия Ирины, Лена с бабушкой позвонили дяде Коле.
- Коленька, - сказала бабушка, когда сын взял трубку. – Приезжай, пожалуйста, за Ирой с Мишей. Желательно сегодня, в крайнем случае завтра. Мы уже с Леночкой сходим с ума от криков мальчика.
- Прости, мамуль, но не могу. У Иры проблемы с жильём и в новую квартиру она сможет заехать только через 2 недели. Держать её с сыном у нас дома мы не можем себе позволить. Поверь, до этого она жила у нас месяц – я думал, что сам выйду в окно от этих криков. Так что крепитесь и держитесь ещё 2 недели.
Лена с бабушкой издали общий стон, а Ирина усмехнулась, не отрывая лица от экрана телефона. Миша на мгновение перестал плакать, как будто почувствовал, что решается его судьба, но потом снова завёл свою привычную песню. Только Саша гуляла во дворе, охраняя свою молодую вишенку от цепких ручек мальчика".