Девочка была без памяти, она, видимо, стукнулась о деревянную бадью, окованную железными обручами. Но, благодаря этой бадье не утонула, зацепившись за нее косой.
Пообедав, Иван немедля нисколько, отправился на луга. Анна принялась мыть посуду, но Степанида остановила ее
- Анюта, оставь, я сама помою. Пока маленькая спит, полежи, отдохни, ребяток с собой возьми, может Витюшка тоже вздремнет, он сегодня плохо спал, сильно тосковал по тебе
- Спасибо тебе, теть Степанида, мы тогда с ребятишками пойдем, полежим часок.
Забрались все вместе на широкую родительскую кровать. Анна посередке, с одного боку притулился Витюха, с другого, Надюшка, а Михаил примостился у них в ногах. Он уже взрослый, стыдно, с мамкой обниматься. Сел, навалившись на стену, вытянув босые ноги и сложив руки на груди, как делает отец.
- Мамка, расскажи про свою бабушку, как она тебя из колодца вытаскивала.
Анна уже в сотый раз принялась рассказывать историю, как хотела увидеть на дне колодца золотой месяц и достать его. Как не удержалась на скользком мокром срубе и упала вниз. Соседка увидала и позвала бабушку. Бабушка кликала-кликала Нюрочку, а та не откликалась.
Соседка сказала, все, нету твоей внучки, захлебнулась она в колодезной воде. Придут вечером мужики с покоса и достанут тело ребенка. Бабушка пошла в сарай, нашла там толстый и длинный канат, привязала к вороту колодца, себя за пояс привязала и наказала соседке вытащить потом ее из колодца.
Нюра была без памяти, она, видимо, стукнулась о деревянную бадью, окованную железными обручами. Но, благодаря этой бадье не утонула, зацепившись за нее косой. Соседка вытащила обеих, Нюра пришла в себя, только голова еще долго болела. Думали заболеют бабушка с внучкой, но пронесло, обе даже ни разу не чихнули.
Анна рассказывала деткам эту историю, чтобы они не подходили к колодцу, который был вырыт на задах у Степаниды. Она, конечно закрывала колодец крышкой и придавливала камнем, который сама едва сдвигала, но все равно смотрела, чтобы ребята к нему не походили. Да разве за ними углядишь?
Витюшка, пригревшись возле маминого бока, уснул уже на середине рассказа. Надежда притихла, она сладко дремала, вдыхая любимый мамин запах, перебирая пальчиками пряди волос за ее ухом, вслушиваясь в ее мягкий, ласковый голос. Такие минуты остаются в сердце ребенка навсегда и помогают пережить часы отчаяния и одиночества, всплывая в памяти, даря силы жить дальше.
Прибрав посуду, Степанида вышла во двор. Катерина сидела на завалинке, сложив крестом руки на груди, глядя куда-то далеко, вдаль. И так сильно она пригорюнилась, до того сильно задумалась, что Степаниде стало ее жалко. Она села рядом, подобрав подол, чтобы не марался о землю
- Чего Катерина зажурилась, чего загрустила?
- Чего, спрашиваешь? Вот сижу и думаю, жизнь подходит к краю. Дочек рОстила, не доедала, не допивала, ночей не спала. Обе они теперь замужем, живут хорошо, и обеим я не нужна. У Дашки муж, настоящий выхухоль, а Нюрке я самой не нужна, она на меня и не взглянет и слова ласкового не скажет, будто не мать ей вовсе. Все с мужем, да с ребятишками. Только в глаза не говорит, что не рада мне, что не желает видеть в своем доме.
- А чего ты хотела? Отвыкла она от тебя, Катерина. Если бы ты приезжала каждый раз, когда она рожала, да помогала ей, она бы радовалась тебе. А что это за зверь, выхухоль?
- Шут его знает. Так агроном наш колхозный ругается. Дык, Степанида, чего мне делать-то, как ты думаешь? Хоть пешком отправляйся обратно.
- Зачем пешком? Послезавтра машина с бабами на базар пойдет. Сама тебя посажу, накажу, чтобы возле твоего дома остановили. Доедешь, как барыня. Ночуешь уж две-то ночи. Анна, она отходчивая, не знаю, чего так рассердилась на тебя? Но, ты не переживай, отдохнет, отойдет и будет с тобой разговаривать.
Сейчас я домой пошла, приляжешь у меня, отдохнешь, ты ведь привыкла спать после обеда. После баня будет готова, помоем с тобой Машеньку. Анна, наверно, Ивана дожидаться станет, они ведь друг без друга никуда.
- Спасибо, Степанида, добрая у тебя душа. Только я к тебе не пойду, прилягу в чулане, на топчане.
- Как знаешь. Я пойду, у меня еще морковь не прорежена, не прополота.
В бане мылись после того, как управились со скотиной. Степанида сама подоила Зорьку, сама спустила в погреб молоко. Сходив домой, принесла чистое белье. Они вдвоем с Катериной помыли девочку, искупали в отваре из березовых листьев.
Машенька даже не пискнула. Она лежала, широко раскрыв глаза, раскинув в разные стороны крохотные ручки и ножки, довольно покряхтывая. Степанида плевалась на нее
- Тьфу, тьфу, тьфу! Сколько ребятишек в бане мыла, такой прелести еще не видала. Только пощупай, Катерина, какое налитое у нее тельце. Сама крошечная, а сама сильная, вон как вцепляется в палец. А красивенькая какая! Молодец, твоя Анна! Таких здоровеньких ребятишек Ивану таскает.
Забрав Машеньку, Анна запустила к бабушкам Надю с Витей. Миша не пошел ни за что, уперся, как бычок
- Я мужик и должен мыться с мужиками, буду батю дожидаться.
- Сынок, отец поздно ночью придет, не дождешься ведь, уснешь
- Значит, мыться не буду, а к бабкам не пойду.
Отступилась Анна от сына. Напоила дочку водой, любуясь как она обхватывает маленькими губками чайную ложу и жадно глотает воду, покормила грудью. Дочурка, разомлевшая в бане от жары и от горячей воды, уснула и проспала до самого утра.
После бани ужинали оставшимся с обеда куриным супом, в который Анна покрошила кусочки курятины, ели картошку, жареную на сале с ошурками, запивая чаем с молоком. После этого Анна выдала всем по две карамельки-подушечки. Снова пили чай. Ребята, намывшись в бане, наевшись вкусностей до отвала клевали носом.
Анна постелила им постели. Всех уложила, укрыла, погладила по голове, слово ласковое сказала. Вот только что с мамой делать?
- Мама, тебе после бани в чулане будет холодно. Мне некуда тебя положить, разве что на топчан, на котором свекровь спала.
Катерина трижды перекрестилась.
- Свят, свят, свят! Говорят, Авдотья, колдунья страшная была, могильной землей питалась. Не лягу я на ее место, лучше на лавке мне постели.
Степанида засмеялась в голос.
- Катерина! Чего ты слушаешь всякие придумки? Она просто всю жизнь была сумасшедшая. Сколько ее помню, чего-нибудь непотребное творила, а к старости хуже ей стало. Ко мне пойдешь ночевать, у меня места много.
- Дык, ладно, пойду. Смотрю, вы уж тут одна семья. Кто где хочет, там и спит.
Анна, соглашаясь, покачала головой
- И то правда, мама! Тетя Степанида приняла меня, как дочь, а я полюбила ее, как свою бабушку. Теперь уж мы одна семья, только у нас два дома. Теть Степанида! Иван, похоже, поздно будет. Как придет, я стукну тебе в окно, посидишь с ребятами, вдруг без нас проснутся. Мы быстро помоемся.
- Приду, приду. Могла бы один раз без него помыться, чего его до полуночи ждать?
- Не могла бы, тетенька, обидится мой Иван. Он привык сам мыть мои волосы, спинку натирать, а я ему. Не можем мы друг без друга, ты же знаешь!
Продолжение здесь: Глава 71