С Машей мы познакомились, когда я учился в седьмом классе. Мой папа тогда получил назначение в другой город. Изменив место жительства, я пришёл в новую школу.
С первого дня мне стало жалко Машу.
Говоря современном языком, она напоминала больную анорексией. В то время её все называли Дистрофиком.
Маша действительно была очень худая, ниже всех в классе роста, ее неимоверно тонкие волосёнки были заплетены в две косички размером с мышиные хвостики. Одевали Машу родители также несуразно, как она и выглядела. Школьная форма была ей катастрофически широка, рукава наоборот коротки.
В классе все смеялись над Машей, не хотели общаться, а она молча терпела насмешки и обидные слова.
В отличие от тех, с кем Маша училась с первого класса, я её жалел и никогда не говорил обидных слов, не насмехался над её худобой, не дёргал за косички-ниточки.
Иногда, когда у меня было что-то в запасе, я угощала её конфеткой или маленькой шоколадкой. Делал я это в тайне не только от одноклассников, но и от самой Маши. Иногда засовывал ей в карман пальто в раздевалке или, если получалось, запихивал в портфель, пока никто не видит.
В старших классах девчонки начали округляться, приобретать формы. Маше только ещё больше страданий доставляли эти изменения. Вместо того, чтобы округляться, она вытянулась в рост и обрела две едва заметные выпуклости. Теперь её называли не только Дистрофичкой, но ещё и Шваброй, а иногда Доска-два соска.
Маша не была отличницей, но училась на твёрдые тройки и четвёрки, не имея двоек и колов.
Все думали, что она пойдёт в какое-нибудь училище после восьмого класса, но Маша окончила десятилетку и поступила в медучилище в другом городе. Говорили, что сделала это чтобы уехать из дома и получить место в общежитии. Опять-таки эта информация была нет самой Марии, а из источника, именуемого в народе «Одна бабка сказала».
С тех пор я в течение нескольких лет ничего не слышал о Маше.
Помнится, собираясь отмечать десятилетие выпуска, никто даже не вспомнил о её существовании и не позвали.
Я успел жениться и развестись, когда по воле случая оказался в хирургическом отделении.
Все или почти все пациенты мужского пола облизывались глядя на медсестру Машеньку Дроздову. Из уст в уста передавалась информация, что она неприступная как крепость или скала, твёрдая как сталь. А ещё говорили, что в юности её обманул молодой человек и теперь Машенька одна растит доченьку никому не доверяя.
В Машеньку нельзя было не влюбиться: высокая, стройная, всё при ней лёгкий. Едва уловимый макияж подчеркивает её красивые черты лица и отводит взгляд от того, на чём не стоит зацикливаться. Разговаривает чуть медленнее окружающих, но голос нежный, успокаивающий, мелодичный.
Чем-то я приглянулся Машеньке. Узнав, что никто ко мне не приходит и некому купить для меня препараты, которые способствуют скорейшему выздоровлению нежели те, что используется в стационаре, она принесла мне то, что не стали забирать выписывавшиеся пациенты.
Во время очередной перевязки, я спросил:
- Машенька, чем я заслужил твою благосклонность?
Она пожала плечами.
- Было время, когда ты тоже был ко мне благосклонен. Единственный из всех.
- ???
- Мне никогда в жизни не забыть те конфетки и шоколадки.
- ???
Маша рассмеялась.
- Только не говори мне, что это не ты! Они начали появляться в моих карманах или в портфеле после того, как ты пришёл наш класс.
Только теперь я понял, что Машенька Дроздова - моя одноклассница Маша Дроздова. Облик той Маши не имел ничего общего с этой, потому я даже не вспомнил о своей однокласснице.
Покраснев от стыда, я признался ей в этом.
Машенька снисходительно улыбнулась.
- Ничего страшного. Я периодически встречаю по работе кого-нибудь из одноклассников и всегда делаю вид, что мы не знакомы, ведь и они не вспоминают меня. Хороших воспоминаний из детства нет, а помнить плохое не хочется.
Каким-то чудом мне удалось уговорить Марию встретиться за пределами больничных стен. О ресторанах и концертах она даже слышать не хотела, но согласилась прогуляться по парку.
Во время этой прогулки я узнал, что росла Маша многодетной семье, где было шестеро детей и она самая старшая. Дети рождались в семье ежегодно. Между одними разница в 11 месяцев, между другими год.
Отец умер, когда мать была беременна шестым ребенком. В семье начались тяжёлые времена: оба родителя были воспитанниками детского дома, поэтому надеяться на помощь родственников не приходилось.
Мать, конечно, работала, но она была не в силах содержать такую большую семью. Дети ходили в обносках, но голодом никогда не сидели. Пусть отварные рожки, без мяса и рыбы, но в доме всегда имелись. Другой вопрос, что такая пища не подходила девочке, а на то что усваивает её организм денег не хватало.
Маша улыбнулась.
-Сладости, которыми ты тайно угощал меня, я делила на семь частей. Не только на братьев и сестёр, но и на маму. Она, конечно, отказывалась, но я не отставала, пока мама не съест свою порцию.
Мария помолчала.
- После восьмого класса я хотела бросить в школу и пойти работать. Мама не разрешила. Велела окончить 10-летку и пойти учиться. Она же настояла, чтобы я училась в другом городе. Догадался почему?
- Нет.
- Останься я здесь – вновь было бы не до учебы: по дому нужно что-то сделать, младшим с учебой помочь нужно… Мама порекомендовала мне найти подработку и приобрести себе приличную одежду. Ещё она запретила помогать им деньгами или вещами. Сказала, что я должна привести себя в надлежащий вид, чтобы иметь шанс устроиться на нормальную работу, найти себе хорошего мужа.
Мария помолчала, а потом рассмеялась.
- С мужем правда осечка вышла.
Она вздохнула.
- Оставшись одна, да еще и в положении, я хотела приехать домой, но мама и тут была против. Сказала: «Вгрызайся зубами, из кожи вон вылезь, но не стремись вернуться. Ты просто погрязнешь в нашей нищете и обречешь на неё своего ребёнка. Стремись к лучшей жизни для себя и будущего малыша!»
- Странное какое-то поведение. Ты не находишь? - спросил я.
Маша пожала плечами.
- Возможно, для тебя, выросшего в полной семье и не познавшего нищеты, оно и странное. Дело в том, что у мамы не получилось устроить личную жизнь, потому она стремилась хоть как-то сделать так, чтобы счастлива была я.
- А твои братья и сёстры?
- Брат, что на 11 месяцев моложе, сразу после моего отъезда, бросил школу и пошёл работать. Там подружился с плохой компанией и стал употреблять горячительные напитки. Вместо армии, отправился на нары.
Собеседница вздохнула.
- Хуже всего, что он потянул за собой следующего брата. Они пошли по одному делу и получили почти одинаковые сроки. Сестра, четвёртый по счёту ребёнок, по совету мамы, поехала учиться в другой город. Я в это время уже разрывалось между работой и маленькой дочерью. Мне нужно было зарабатывать деньги, чтобы оплачивать съёмное жильё и жить на что-то. Дочь была слишком мала, чтобы сдать её в ясли, а на няню денег не было. На своей работе я официально была в декретном отпуске, а не официально подрабатывала прачкой. Хорошо, что мне разрешили брать с собой дочь.
Пауза.
- Как ты понимаешь, я не могла ещё и сестру на себе тянуть. Предложила ей найти себе подработку - я же училась и работала в своё время и теперь с маленьким ребенком на руках работаю. Она обозвала меня разными нехорошими словами и ушла из дома, да еще и написала маме гневное письмо, что я такая-сякая отказалась одеть-обуть ее с иголочки и содержать дальше. Через месяц она бросила учёбу и исчезла в неизвестном направлении. Мы подавали на розыск – безуспешно.
Она помолчала.
- Сестра получила профессию, вышла замуж, но через год умерла в родах по своей вине. Начиталась о домашних родах, о том что крестьянки в поле рожали и молчала до последнего. Муж её на сутках был и ничего не знал, а сестра, когда поняла что не сможет родить сама, из последних сил выбралась на лестничную клетку, до соседской двери не добралась. Когда её нашли уже поздно было.
Тяжёлый вздох.
- Самый младший брат окончил техникум, потом заочно поступил в институт. Сейчас пошёл на второе высшее. Такое чувство, что он за всех решил выучиться.
Маша помолчала.
- Я три года назад переехала к маме. Шесть родов подряд, а потом работа на износ отняли у неё много здоровья. Младший брат живёт отдельно и время от времени помогает деньгами, но маме нужна не столь финансовая помощь, сколько физическая и психологическая поддержка.
Со временем мы с Марией начали встречаться и спустя 2 года поженились. Двадцать три года вместе.
Написано на основе рассказов о своей жизни Е. П.