В 2016-м, через год после старта участия российских военно-космических сил на стороне Сирийской арабской армии Башара Ассада в сирийской гражданской войне, мне предстояла командировка в Германию.
Вообще, из европейских стран в Германии мне довелось бывать чаще всего — даже чаще, чем в Испании, бывшей весьма доступным нам направлением для летнего курортного отдыха. Но именно в Испании я впервые воочию познакомился с каталонским сепаратизмом. Противостояние каталонцев испанской короне началось еще в Средние века и длится до сих пор. Эта борьба чувствуется во всем, даже в языке, который каталонцы тщательно противопоставляют официальному языку Мадрида, кастильскому. Когда в 2011 году в Барселоне запрещали корриду, среди аргументов за её запрет звучала не только забота о правах животных, но и то, что это — символ испанского влияния, от которого пора избавиться. Мне удалось посетить одну из последних коррид, а по дороге из курортного города Салоу в столицу Каталонской автономии Барселону — обсудить с нашим шофером, мигрантом из Белоруссии, особенности соблюдения правил дорожного движения в Испании, где за превышение скорости свыше 20 км/ч можно попасть в тюрьму и распрощаться с перспективами дальнейшего легального заработка. «А все-таки, хороший город Москва!» - помню, воскликнул тогда мой попутчик, адвокат, ездивший в Москве на Cadillac Escalade и главной трудностью которого был лишь внушительный транспортный налог.
Даже гражданская война 1936-1939 года, в результате которой про-монархическая военная хунта Франко разгромила республиканское правительство, несмотря на поддержку Советского Союза и антифашистов со всего мира, в Каталонии воспринимается через призму противостояния Мадриду. Когда в 1970-х правление режима Франко закончилось и хватка центральных властей начала ослабевать, Каталония получила автономный статус и признание каталонского языка как регионального. В начале 21 века движение за независимость от Испании усилилось и набирало все большую популярность — но проходило исключительно мирно, без войн и разрушений.
Чего не скажешь о Сирии, где с 2011 года бушевала гражданская война, разразившаяся в результате «арабской весны», когда в течение произошло сразу несколько переворотов в странах Ближнего Востока, самыми заметными их которых стали протесты в Тунисе, Ливии, Египте, Сирии и Йемене. Несмотря на то, что в результате поддержанных российскими властями американских усилий по «установлению бесполетной зоны» в Ливии перед глазами всего мира разыгралась кровавая трагедия с лишением бывшего диктатора человеческого достоинства, что было встречено с энтузиазмом некоторыми официальными лица дипкорпуса США, вплоть до крымских событий Россия старалась соблюдать нейтралитет в сирийском конфликте. И вот, после того как стало понятно, что «развод» между бывшими партнерами окончателен, российские власти санкционировали в 2015 году применение военно-космических сил и сил специальных операций на территории Сирии, на основании запроса от президента Башара Ассада.
Война — это всегда страшно. Помню, как весь мир тогда облетели кадры безжизненного тела трехлетнего Айлана Курди, чье безжизненное тело было найдено на берегу Турции. Мальчик с родными пытался бежать из охваченной войной страны в Европу, но не добрался до безопасности. В воздухе висел намек — в наплыве беженцев в Европу, в том числе, виновата Россия, ведь если бы Путин не поддержал Ассада, возможно, гражданская война уже бы закончилась. Про режим Ассада говорилось и писалось очень много, но исключительно в негативном ключе, каждый раз напоминая про газовые атаки и бомбежки собственного народа. Надо сказать, это не выглядело неправдоподобно, особенно с учетом прежней истории знаний о нравах правителей ближневосточных стран.
И надо же было случиться так, что моим водителем от аэропорта Мюнхена в гостиницу был беженец из Сирии. Я нехотя ответил на его вопрос о моем происхождении, ожидая в лучшем случае напряженное молчание, а в худшем — поток проклятий в адрес страны, поддерживающей такого монстра как Ассад. Но внезапно он сказал мне: «вы знаете, я рад, что Россия вмешалась. Теперь я хотя бы смогу навестить своих родных в Дамаске».
Безусловно, нельзя делать какие-то статистические выводы на основании опыта личных встреч, но мне в Европе почти не попадались беженцы, в том числе из Украины, которые бы были настроены явно негативно против России и русских. Правда, мой личный опыт относится к временам до февраля 2022 года.
В Испании нашим гидом в тапас-туре по Мадридским барам для группы коллег из разных стран была девушка из Одессы, принявшая решение покинуть страну почти сразу же после переворота в Киеве, когда экономические перспективы страны были весьма туманны. В Чехии нашим водителем был уже зрелый мужчина, уехавший из Украины еще в 2011-м. Рассказывал нам, что после 2014-го в Чехии стало появляться все больше и больше украинцев, начавших зарабатывать на войне в Донбассе и, подобно причастным к нефтегазовым сверхдоходам россиянам в «тучные нулевые», активно тратившие вновь приобретенные богатства за границей.
Напротив, встреченная нами в Подмосковье девушка, работавшая в конно-спортивном клубе после бегства из Луганска, была настроена куда более критично по отношению к увиденной ею российской действительности. Точно так же как увиденное в 90-х первыми участниками программ обмена в Америке сильно отличалось от того, что мы слышали и видели, так же и увиденное ею в России сильно отличалось о того, о чем мечталось. Ведь вряд ли в детстве она мечтала катать богачей и их деток на лошадях. Чем-то её судьба была подобна участи беженцев из Кубы и стран Южной Америки, оказывающихся в трущобах Майами рядом с роскошными виллами и апартаментами богачей. Вот, казалось бы, мечта — рядом, но понимаешь, что тебе её честным путем не достичь. Одно радовало — возможность работать с лошадьми.
Надо сказать, сепаратистов можно встретить не только в Каталонии. Как-то раз в Баварии нам встретилась группа немцев в национальных баварских костюмах: шортах и жилетках с карманами и сумками. Наш коллега, родом из Баварии, но успевший пожить и в Лондоне, и Москве, немного помрачнев, рассказал нам, что эти ребята хотят отделиться от Берлина и сделать Баварию своей автономией. Со стороны наблюдателя, видевшего последствия вооруженного конфликта с сепаратистами в Чечне, сборище баварцев в шортиках не внушало никаких опасений. Но это стало иллюстрацией того, что в разных землях Германии существуют довольно серьезные разногласия друг между другом — и даже язык может очень сильно отличаться. Эти языковые отличия уходят корнями еще в те времена, когда на месте объединенной Германии существовало большое количество удельных княжеств, в том числе, входивших в состав соседних империй. В нашей исторической памяти имя Мартина Лютера ассоциируется в первую очередь с церковной реформой — в конце концов, он же первым предложил вести богослужение не на латыни, а на родном немцам языке. Но, по сути, его перевод текста Библии на немецкий язык в 1522, стал ещё и отправной точкой первой попытки стандартизации языка германских народов. Все-таки есть определенная историческая ирония в том, что полтора столетия спустя церковная реформа патриарха Никона тоже будет включать в себя попытку унифицировать богослужебные книги, в которых за сотни лет ручной переписи накопились разночтения.
К сегодняшнему дню официально утвержденный Dachsprache (стандарт немецкого языка) включает в себя три диалекта: немецкий (Standardhochdeutsch, Standarddeutsch, Hochdeutsch, буквально - стандартный или высокий немецкий, а то и сразу и стандартный, и высокий), австрийский (Österreichisches Deutsch), и щвейцарский (Schriftdeutsch). Но на самом деле, диалектов существенно больше, и баварский — один из них. Конечно, до такой же степени отличий, как у каталонского от кастильского, пока (или уже) не доходит, но встреча баварских «сепаратистов» послужила мне очередным напоминанием, что под внешним благополучием Европы скрываются не забытые старые разногласия.
Через год я снова оказался в Баварии по делам. В мировых СМИ активно муссировалась история о том, что якобы в результате вмешательства России в выборы США 45-м президентом страны стал республиканец Дональд Трамп. В небольшом баварском городке Регенсбург, знаменитом тем, что именно тут был подписан указ об отречении последнего императора Священной римской империи, за это время не поменялось ничего. Разве что впервые появились очереди в миграционных центрах, которых в предыдущие годы не было, несмотря на наплыв беженцев. Подозреваю, что очереди начали возникать из-за того, что немецкие власти стали более тщательно относится к вопроса продления статуса беженца и соответствующих видов на жительство. В остальном — жизнь шла своим чередом, пиво лилось рекой, по Дунаю продолжали ходить корабли, полные туристов, совершавших тур вверх по реке и делавших остановки возле европейских столиц и исторических достопримечательностей.
Один из таких кораблей, полный американских туристов, остановился возле старого каменного моста в историческом центре города, где, по легенде, были изобретены знаменитые тонкие баварские сосиски. По этой же легенде, толщина сосисок была уменьшена с той целью, чтобы жены строителей моста могли передавать их свои мужьям через скважину замка, на который их запирали. Правда, в Нюрнберге с этим не согласны и два города и по сей день спорят за право считаться исторической родиной тонких баварских сосисок. Так или иначе, но я собирался утолить чувство голода, а заодно полакомиться порцией сосисок безотносительно их исторического происхождения и точности соблюдения рецептуры.
Внезапно нахлынувшая толпа американцев заняла все скамьи и столики, а возле меня примостилась милая чета приятных пожилых людей. Мы не могли не разговориться. В ответ на мое сообщение о том, что я из России, я ожидал всякого: напряженного молчания, дежурных фраз или даже пассивной агрессии. Но вместо этого милая старушка из Калифорнии схватила меня за руки и выразила радость от того, что встретила русского здесь, в Германии. Это было неожиданно и удивительно, ведь, в моем понимании, Калифорния была штатом, традиционно поддерживающим демократов.
Прочитать книгу целиком можно на Литрес