Существование памятников тех или иных видов искусства в значительной мере определяется спросом. А спрос, в свою очередь, зависит от целого ряда культурных, исторических и даже экономических факторов.
Европейские государства в той или иной мере унаследовали культуру Древнего Рима, у которого были развитые формы монументального и изобразительного искусства. Традиция, хотя и претерпевала изменения, но все же не прерывалась тысячелетиями.
У Древнерусского, а затем Московского государства такой основы не было. Изобразительное искусство долго время было привозным и, как следствие, ограниченным узкими рамками церковного обихода.
Строгие требования соблюдать канон в христианском искусстве сильно ограничивали возможности широкого распространения живописи. Заниматься росписью интерьеров храмов могли только только зарекомендовавшие себя артели. Нередко это был приглашенные иностранцы, как, например, во Владимире при Андрее Боголюбском и Всеволоде Большое Гнездо.
Определенное негативное влияние на развитие искусства оказало и монгольское завоевание. Роспись храма — дорогое предприятие, и когда свободные средства в виде дани уходили в Каракорум, количество заказов и артелей резко сократилось.
Тем не менее, начиная с XIII века сильные художественные школы формируются в Киеве, Новгороде, Пскове, Ярославле, Москве, Вологде, Твери и ряде других городов.
В ряде работ, как например, в иконе Бориса и Глеба мы видим существенное проявление мирского: в модной одежде, некоторой индивидуальности образов и т.д. Однако же эти школы не стали базой для формирования светской живописи.
Причин несколько. Во-первых, церковь ограничивала свободу изографов: изображение плотских фигур и профанных (лишенных святости) сюжетов не поощрялось. Неправильные работы просто изымались и уничтожались.
Во-вторых, вся древнерусская художественная индустрия была нацелена на декорирование общественных пространств, которых было не так уж много. В Европе же существовал большой частный рынок, который обусловил практику размещения изображения донаторов (жертвователей) на фресках в капеллах (отдельных комнатах в храме, построенных на средства той или иной семьи). А позднее — и в жилых домах. В русском храме капелл не было, хотя донаторов на иконах иногда тоже изображали.
Во-третьих, определенную роль играли и суеверия. Портретное изображение понималось как «копия» человека, которой можно нанести колдовской урон, и заказчики просто боялись. Показывать донаторов можно было лишь в условной манере, используя иконописные средства.
Во-четвертых, у нас не существовало и традиции запечатлевать умерших родственников. Русский надгробный портрет появляется только в XVII веке.
В-пятых, русская архитектура долгое время не знала высокой и вертикальной стены, где можно поместить изображение. В большинстве случае поверхности в русских палатах из-за конструктивных особенностей не подходят для размещения на них изображений.
В-шестых, значительная часть зданий была построена из дерева, материала недолговечного.
Словом, полноценно живопись и фреска приходят в Россию лишь во время Петра I,, когда влияние церкви ограничивается, уровень суеверий снижается, формируется частная жизнь и появляются каменные здания с высокими ровными стенами. Но самое главное — русские мастера получают возможность обучаться в Италии, осваивают технологии и приемы работы.
