Поселились они на съемной квартире, той самой, которую Герман выбрал для Наташи.
- Давай купим свою, - предложила молодая женщина, - Зачем мы будем месяц за месяцем платить хозяйке?
Начало здесь:
- Подожди, - сказал Герман с легким раздражением, - Выбор квартиры – дело небыстрое. Если ты будешь так, слету, принимать решения, то скоро останешься без копейки в кармане.
- Да, ты же остался без работы, - Наташа сказала это без задней мысли, но муж взвился.
- А ты так и вообще никогда не работала. Вот помыкаешься, поищешь себе что-то подходящее, и сразу начнешь по другому относиться к деньгам. Ты по моему, только сейчас открываешь для себя – что сколько стоит…А я, знаешь ли, с детства привык считать копейки.
- Зачем ты так? – спросила она с грустным недоумением, - Я же с тобой не спорю. Как скажешь. Надо подождать – значит подождем. И квартиру для нас тоже будешь выбирать ты. Я действительно в этом мало понимаю. Хотелось бы, конечно, что получше…
А он сам не знал, почему не хочет побыстрее осесть, купить свое жилье. Вернее, он догадывался, но сам боялся в этом признаться. Он хотел иметь возможность в любой момент снова стать свободным – без всякого муторного развода, дележа имущества и прочего.
- Подождем, - снова повторил он.
И Наташа кивнула. Конечно, и речи не могло идти, чтобы они поселились у Валентины Сергеевны. Герман испытывал настоящее отвращение к своему прежнему дому, к этой убитой хрущевке, стоявшей в районе, где все вокруг говорило о бедности.
Новую работу он нашел довольно быстро – снова устроился охранником, теперь в какой-то банк. Подробности он никогда не рассказывал Наташе. Но то, что теперь каждое утро Герман рано уходил – было для нее точно укором. Она сама собиралась подыскать себе место как можно скорее.
Первой ее покупкой стал хороший ноутбук. Наташа записалась на курсы ландшафтного дизайна, скачивала нужные программы. Увлеклась, сидела за проектами допоздна.
К ней стала приходить Валентина Сергеевна, и чем дальше, тем чаще. Сначала свекровь чувствовала себя очень неловко, боязливо прохаживалась по квартире, осторожно прикасалась к вещам.
-Вы, наверное, очень дорого за все это платите? – спрашивала она с опаской, - Хватит денег-то?
Сама Валентина Сергеевна чувствовала себя так, будто почва ушла у нее из-под ног. Теперь, как и раньше, у нее не было копейки за душой, а разве так подходят к пенсии? Чтобы старость с ее болезнями и немощью не слишком уж навалилась на плечи – она и откладывала каждый грош.
- Я ведь не так многого хотела, - со смущенной улыбкой признавалась она Наташе, - Ну вот этот протез зубной… И глаза прооперировать – катаракта у меня. А еще зимнее пальто…
- Зачем же вы все отдали сыну? – мягко упрекала Наташа, - Нам ведь в общем-то и не нужно было ничего, посидели бы дома за чаем – и только.
- Герман такой… Он возражений не терпит. И любит красивую жизнь. До добра это не доведет, конечно. Рано или поздно ему это аукнется.
А вообще он такой смешной был, когда рос. Подходит ко мне один раз и спрашивает:
-Мам, как умирают черепахи?
Я, не отрываясь от книжки:
-Мммм…да….
-Как умирают черепахи?
Поднимаю на Герку глаза и вижу, что он готов заплакать:
-Сыночек, они засыпают и уходят в черепаший рай. И вообще они живут триста лет.
-А почему люди живут так мало?
-Люди тоже могут жить долго, если будут вести правильный образ жизни.
Герка исчезает и появляется с листком и ручкой:
-Напиши мне, я хочу вести правильный образ жизни, я хочу увидеть внуков и правнуков.
Пишу ему разные банальности – нужно есть полезную пищу, спать восемь часов, не нервничать.
С тех пор он канал меня по поводу каждой сосиски:
-А это полезная пища? От нее живут триста лет?»
Валентина Сергеевна переводила разговор на другое, но сноха не отступала.
- Давайте я верну вам деньги? – предлагала Наташа, - И вы купите все, что хотели. Я верну из своих, Герман никогда не узнает.
-Бог с тобой! – пугалась Валентина Сергеевна, - Зря я вообще тебе об этом рассказала. Просто к слову пришлось. А Герман… ты еще его не знаешь. Он небось в вашем семейной бюджете уже каждую копеечку пересчитал, от него ничего не утаишь.
Но Наташа все-таки осуществила свой план – и перевела матери Германа деньги на карточку. Но вот чего она не ожидала – так это скандала, который случился на другой же день.
- На что ты потратила такую большую сумму? – спросил муж, жестом отказавшись от завтрака.
Наташа стала объяснять, не сомневаясь, что Герман оценит ее доброе отношение к свекрови.
- Не лезь в наши отношения с матерью, - приказал он ледяным тоном.
- Что ты говоришь… это же твоя мама…, - у Наташи задрожали губы.
-На свадьбе ты уже продемонстрировала свою любовь к ней. Я не знал, куда деваться – так стыдно мне было. А сейчас чего ты добиваешься?
- Да мне в голову не придет чего-то добиваться… И там не так уж много потрачено, чтобы нам ругаться, - Наташа начинала бояться, когда Герман переходил на такой тон, - Забудь. Твоя мама наконец-то подлечится. А мы – молодые, еще заработаем…
-Никак не оставишь привычек богатой дамы, да? – Герман склонился к Наташе и смотрел ей прямо в глаза. Ей стало страшно… После того, как ее избил муж, она боялась повторения чего-то подобного, боялась боли… мужской ярости…
- Ну и сколько ты заработала, - Герман поднял подбородок Наташи, - Можешь сказать?
-Неужели деньги для тебя самое важное? – с горечью спросила она, - Если ради них ты готов разрушить всё, что между нами…. И ведь у нас осталось еще достаточно…
Он взял себя в руки с видимым усилием и сменил тон.
-Дурочка, - сказал он, - я присмотрел квартиру в ипотеку. Новый дом, обалденный район, планировка – мечта… И все, что у нас есть, уйдет на нее, Еще и доплачивать придется. А ты можешь все погубить.
- Я рада, что ты нашел квартиру, - сказала она, - Но чтобы твоей матери было хорошо, я согласна на жилье попроще.
Тем не менее, Герман настоял – квартиру, которая ему приглянулась, они все-таки возьмут, даже если придется сколько-то времени расплачиваться за нее.
Наташа и представить не могла, что в голове мужа уже сложился план.
Недавно в банк, где он работал, зашла Люба. Она была тут постоянной клиенткой и не ожидала, что увидит старого друга. Со своей фирменной улыбкой, в которой всегда сквозила насмешка, она подошла к нему. А Герман ничего не мог с собой поделать – он хотел встречаться с ней, как это было раньше.
При этом он даже побледнел от унижения – она богатая дама, клиентка банка, а он в форме охранника должен охранять деньги, и ее капитал тоже, в том числе.
- Встретимся? – спросил он вроде бы небрежно.
- Вряд ли…
=Почему? – он невольно заступил ей дорогу.
- Мой бандит хочет переезжать. Так что несколько недель я тут еще побуду, а потом, - Люба сделала жест рукой, мол, фью-ю, ищи-свищи.
- И куда же вы собрались? Или не скажешь?
-В Питер, - ответила она просто, - Ну ты же всегда знал, что встречаемся мы с тобой до поры, до времени.
-Я вообще не думал, что твой брак – это надолго, - признался Герман, - Думал, что твой бандит тебе надоест, и ты его бросишь…
-И выйду за тебя? – она подняла брови, - Так ты вроде ни разу меня не звал замуж. А что касается уйти… Напрасно ты думаешь, что это так легко сделать…Не ты один ко мне привязан, милый…
Герман в тот день вернулся домой в мрачной задумчивости. Ни Наташа, ни Валентина Сергеевна, которая как раз зашла к молодым в гости – никто не мог вывести его из этого состояния.
- Что-то случилось? – наконец напрямик спросила Наташа, - Какая-то беда? Ты не хочешь говорить, чтобы меня не огорчить.
- Когда же ты перестанешь думать, что все тебя берегут? – в сердцах отрезал он, - Не трогай меня, пожалуйста, хоть сегодня…
Он рано улегся спать. А когда услышал, что Наташа напевает на кухне, убирая со стола, прикрикнул раздраженно:
-Не скули, пожалуйста… У тебя ни голоса , ни слуха…Сплошной скулеж на одной ноте.
Наташа неслышно подошла и села рядом с ним на край кровати.
-Давай все же поговорим, - сказала она, - Мне кажется, что ты меня ненавидишь. Зачем тогда было все это затевать…
- Жалеешь, что ушла ко мне от богатенького мужа? Ну давай, вали к нему уже, - Герман положил на голову подушку, чтобы ничего больше не слышать.
Наташа в эту ночь заснула в слезах. Если бы родители ее были живы, она сегодня же уехала бы к ним. Но ей действительно некуда было пойти.
На следующее утро она демонстративно не стала готовить мужу завтрак, лежала в спальне с телефоном, листала страницы интернета. Герман собрался и ушел очень быстро.
Днем невестку опять навестила Валентина Сергеевна. Она заметила, что Наташа очень печальна.
- Жить с Геркой не подарок, - сказала она извиняющимся тоном, - Но если ты потерпишь, научишься лучше его понимать, то постепенно вы притретесь друг к другу.
-Если у меня хватит терпения, - Наташа, не поднимая глаз, резала овощи.
В четыре руки они приготовили ужин. Но в положенное время Герман не пришел. Час летел за часом, но он не появлялся. Телефон его не отвечал. И теперь женщины уже смотрели друг на друга со страхом.
- Что-то случилось наверное, - первой озвучила их переживания Валентина Сергеевна.
-Он никогда так поздно не задерживался, - голос Наташи тоже звучал испуганно.
-Охранник же – это не просто декоративная такая профессия. Тем более, в банке… Вдруг было ограбление… или что-то в этом роде…
- Но почему телефон отключен? – Наташа не выдержала, - Я сейчас позвоню по городскому в банк… Нет, это глупо… Ночью там никого нет… или другой охранник дежурит. Не знаю, честно… Герман со мной никогда об этом не говорил..
Обе не находили себе место от тревоги. А в двенадцатом часу ночи в дверь позвонили. В глазах Наташи читался такой ужас перед недоброй вестью, что Валентина Сергеевна поднялась сама:
- Сиди, я открою… Ты белая, как стена… Подожди, еще ничего неизвестно.
Но услышал в прихожей незнакомые мужские голоса, Наташа нашла в себе силы выйти.
Она увидела человека – пожилого, седовласого, кряжистого. На нем было дорогое черное пальто. За его плечами стоял молодой человек, И Наташе показалось, что это охранник, телохранитель. Как позже выяснилось, так оно и было.
- Господи, - Валентина Сергеевна прижимала руки к груди, - Да быть такого не может. Герка же только женился. Вот его молоденькая жена. Умница, красавица… Что вы такого говорите. Не могло этого быть, вот так…
Пожилой человек перевел взгляд льдистых глаз на Наташу.
- Твой муж сбежал с моей женой. Я – Армен, Люба моя жена…
У Наташи приоткрылся рот ,и губы задрожали.
-Ты ничего не знаешь, да? – в его голосе чувствовался легкий акцент, - Сюда он не вернется. Но если он позвонит, да? - ты – позвонишь мне. Если узнаешь, где он – и скроешь, значит, с тобой будет то же, что и с ним. Ты поняла, да? Я его все равно найду. Но лучше раньше. Ему меньше мучиться придется.
- Господи, но вы же убьете его? – вырвалось у Валентины Сергеевны.
- А ты, мать, молчи… Тебя я звонить не прошу. Все равно не станешь.
-Но он не мог! – вскрикнула Валентина Сергеевна тоненьким голосом.
Армен только рукой махнул. Еще раз пристально посмотрел на Наташу – и вышел стремительно. Точно его тут и не было.
Несколько мгновений женщины не двигались с места. Потом Наташа взялась за голову, а Валентина Сергеевна стала заполошно метаться по квартире и причитать:
-Куда, куда мне звонить? Наташа, подскажи… Ведь бандит натуральный… Убьет Герку. Он или его головорезы. Наташа, может в полицию? Куда еще, я не знаю… Но если мы ничего не сделаем…
- Я плохо все понимаю, - медленно сказала Наташа, - Значит, он на мне женился, а Люба – это не просто его одноклассница, а… И нужна ему была она, а не я…Я думала, что была игрушкой для своего первого мужа, но выходит, что для Германа я просто как тряпка под ногами.
-Да что ты все думаешь о себе?! О нем подумай. Такой, как этот Армен – он ведь из-под земли достанет.
Наташа прошла мимо свекрови в спальню, упала на кровать. Час шел за часом, а она не шевелилась. Валентина Сергеевна кому-то звонила, что-то взволнованно говорила. Но Наташа не понимала слов. Она точно погрузилась в какой-то вязкий кисель – не было сил двигаться, думать.. Ее сильно мутило.
Но те новости, которые принес следующий день, добили женщин окончательно.
**
Люба и думать не думала ни о каком побеге. Она готовилась к переезду – распоряжалась укладкой вещей и держала в голове еще тысячу дел, которые необходимо было сделать.
Поэтому звонок Германа стал для нее совершенно неожиданным.
-Ты мне очень нужна, - сказал он, - Съездим в одно место, поговорим.
- Герка, это уже не просто риск, - сказала Люба устало, - Ты просто нарываешься. Я же сказала тебе: Всё. Наша с тобой песенка спета. Я еду вместе с мужем.
- Мне с тобой нужно в последний раз поговорить, - услышала она, - Если ты не согласишься, то я пойду к твоему Армену и расскажу ему все о нас.
- Ты подписываешься на то, что он тебя грохнет? – Люба сжала трубку, - Ты сошел с ума?
- Скажи лучше, что тебе не хочется этого, потому что он и тебя убьет заодно. Люб, я об одной встрече прошу… всё. Больше я тебя никогда не окликну. Неужели ты не можешь выбраться на два часа?
-Я догадывалась, что когда-нибудь ты подставишь меня очень сильно. Хорошо. Через двадцать минут жди меня в том самом кафе на углу.
- Договорились, - бросил он.
Когда Люба уже подходила к небольшой кофейне, Герман окликнул ее, приоткрыв дверцу машины:
- Садись. Нам нужно кое-куда съездить.
-Никуда я с тобой не поеду.
- Конечно. Давай, позвони мужу, пожалуйся, что к тебе пристает злой любовник… Хочешь, я сам пожалуюсь на себя твоему Арсену?
=Скотина ты все-таки, - и Люба села в машину рядом с Германом.
...Ее тело нашли за городом, рядом со старой дорогой, по которой редко кто ездил. Любу выбросили из машины на большой скорости. Если учесть, что перед этим Герман забрал все деньги Наташи до копейки – становилось понятно, что произошло.
Герман уговаривал Любу пока не поздно, уехать с ним, обещал, что на первое время им хватит. Молодая женщина отказалась – и поплатилась за это. Герман скрылся.
-Лучше пусть покончит с собой сам, - сказал Армен, - Или я возьму эту работу на себя. И тогда ему будет хуже. Гораздо хуже. Он еще будет мечтать о смерти.
В этой беде Наташа и Валентина Сергеевна не стали опорой друг для друга. Наташа ушла из дома. Позже она не могла вспомнить этот день. Она бродила по улицам, сама не понимая, куда идет. Несколько раз ее чуть не сбила машина.
Потом она сидела в парке, чувствуя, как все сильнее болит у нее голова. Она уже с трудом соображала – перед глазами все темнело и плыло. Потом все смешалось.
Прохожие заметили молодую женщину, лежавшую возле скамьи. Она не была похожа на тетку, перебравшую алкоголя. Хорошо одета, рука сжимает изящную сумочку. Ей вызвали скорую помощь.
Ясное сознание долго не возвращалось к ней. Врачи не давали никаких гарантий – тяжелый менингит, всё может быть. Борис почти не уходил из больницы. Когда к Наташе вернулась способность понимать происходящее, она была настолько слаба, что не хватало сил долго держать глаза открытыми. Она лежала в отдельной палате. Рядом сидел Борис. Он почти не отлучался в эти дни из больницы.
Самое страшное миновало. Но Наташа была вялой и равнодушной, все ей было безразлично.
-Зачем меня выхаживали? - спросила она Бориса, - Я больше не хочу мучиться… Зачем это всё?
-Все же закончилось? – Борис осторожно взял ее за руку, - Ты теперь совсем, полностью свободна… Ты молодая, все можно начать сначала.
Наташа покачала головой, которая все еще немилосердно болела.
-Больше не хочу, - сказала она, - Я чувствую себя такой дрянью.. такой грязной.
Борис глубоко вздохнул:
- Послушай меня, - сказал он, - Я хотел бы отложить этот разговор до той поры, пока ты не поправишься совсем. Но, видно, не получится. Герман уже исчез из твоей жизни, и не вернется.
- Но он жив?
-Этого я не знаю, - твердо сказал Борис, и Наташа поняла, что он не лжет, - Но знаешь, меня мало заботит его дальнейшая судьба. Если Армен с ним поквитается, значит, так тому и быть.
Алексей Николаевич умер. Инсульт. Не вини себя. У него все время было высокое давление. Этим все скорее всего и кончилось бы. Наследников у него не было, и все, что у него было, он оставил мне. Не знаю, почему он так поступил – может быть, потому что я несколько лет прожил рядом, и заботился о нем в последние месяцы.
- А обо мне он вспоминал? – спросила Наташа.
Впервые в ее голосе зазвучало волнение. Борис поднес палец к губам.
-Вспоминал. Но не так как ты думаешь. Он не винил тебя, он винил себя. Ему не надо было на тебе жениться. Хотя он полюбил тебя еще тогда, когда ты была совсем юная. Но если любишь человека, не обязательно его присваивать – так можно все испортить. Он мог бы просто помогать тебе, чтобы ты нашла свое счастье.
- Это уж совсем как-то, - Наташа облизнула губы, подбирая слово, - По-ангельски что ли? Ну не бывает такого бескорыстия.
-Бывает, если любишь по настоящему, - возразил Борис, - И он это, в конце концов, понял. Но он ушел, думая, что у тебя все хорошо. Подожди. Не возражай. Сейчас тебе надо поправиться, встать на ноги. Ты очень тяжело болела, так что это займет время. А потом я тебя увезу из этого города.
-Куда?
-На далекий теплый остров, - сказал он, - Мне кажется, ты сейчас не хочешь никого видеть. Поедем туда, где можно снять дом, на берегу, ты будешь сидеть, смотреть на море, слушать плеск волн… Хочешь?
-Это сказка, - сказала она устало, - А Валентина Сергеевна? Я уеду с тобой, а она останется – без сына, с изломанной судьбой… пусть мучается, да? Она заслужила, раз у нее такой сын?
-Мы о ней позаботимся, - пообещал Борис.
**
Полгода спустя, Наташа сидела на крыльце небольшого домика, и смотрела как солнце садится за море. Ей казалось, что прошлая жизнь осталась где-то далеко-далеко позади. И было ли это все? Нет, Борис не подарил ей остров. Но они приехали сюда жить. Оказывается, помимо состояния, оставленного Алексеем Николаевичем, у Бориса были и свои деньги – он получил несколько престижных премий, у него были научные разработки. Просто он всегда очень мало значения придавал материальному. Но теперь, чтобы окружить заботой любимую, средства эти были пущены в ход.
Этот далекий остров был довольно большим. И тут жило столько русских, что для их детей открыли школу. Туда и устроилась работать Наташа. Ну, не совсем туда – она не стала учительницей. Но вокруг школы был красивый сад, и вот там-то она трудилась с таким упоением, какого не ожидала от себя. Борису же и совсем легко было с работой. Его связь с миром шла через интернет.
За Валентину Сергеевну Наташа была спокойна. Пожилую женщину подлечили, а сумма, которая теперь лежала у нее на счету, позволяла ей не думать больше о хлебе насущном. От Германа известий не было, и Валентина Сергеевна радовалась даже этому. Она была уверена – если бы Армен нашел ее сына, она узнала бы об этом.
Жизнь Наташи была немудреной. Если она не работала в саду, то хлопотала по дому. Ходила на рынок, научилась готовить вкусные блюда из непривычных овощей и фруктов. Она беспокоилась за Бориса, тот по-прежнему настолько увлекался своей работой, что забывал поесть, и вообще мыслями находился где-то далеко.
Наташе с трудом удавалось отвлечь его от компьютера, чтобы вдвоем пойти к морю – поплавать, или просто погулять по улочкам маленького городка. По выходным к ним нередко приходили друзья, которых они нашли здесь. И тогда они надолго засиживались под открытым небом, и русские песни, которые им не пришло бы петь на родине, сейчас трогали их до слез.
- Мы когда-нибудь вернемся? – однажды спросила Наташа Бориса.
Он внимательно посмотрел на нее.
-А ты этого правда хочешь?
Она медленно покачала головой:
-Нет. Пока нет.
-Мы будем жить тут столько, сколько ты захочешь, - сказал он ей, - Может быть, и состаримся тут, почему бы нет? Не все ли равно, откуда шагнуть на лестницу, ведущую в другой мир?
Ее голова лежала у него на коленях. Так ей легче было смотреть на звезды. Она уже хорошо узнавала многие созвездия, пальцем обводила знакомые очертания. А вот о любви с Борисом не нужно было говорить. Тут все было понятно без слов.
