Я села рядом и подчинилась стихийному порыву, обняв мужчину сбоку, и уткнувшись в его теплое плечо. Гер был в тонком шерстяном свитере, таком приятном на ощупь, и пах как всегда горьковатой ванилью. Но на этот раз этот аромат не вызвал отторжения. Он слегка приобнял меня одной рукой в ответ. Мой подбородок задрожал, и неудержимые слезы принялись обильно увлажнять его бордовый рукав. Друг понятливо молчал, пережидая приступ, лишь слегка поглаживая меня по волосам тяжелой ладонью. Мой настоящий друг. Такой детской и малозначимой показалась сейчас моя обида, и недовольство этим человеком. Сейчас я поняла, что вот такие понимающие объятия дорогого стоят, и как же пронзительно несчастны люди, вынужденные плакать в одиночестве, не имея рядом такого вот бескорыстного плеча в мягком шерстяном свитере. Через некоторое время, устыдившись внезапного порыва демонстрации своей слабости, я хрипло прошептала, отстраняясь:
– Прости за это, и спасибо.
– Было бы за что, – задумчиво отозвался тот. – Неужели все настолько плохо, Ри?
Как ни странно, прислушавшись к внутренним ощущениям, я с изумлением обнаружила, что стало гораздо легче. Будто боль и вправду ушла вместе со слезами, или просто впиталась в Гера через свитер. И он разделил ее со мной.
– Теперь уже гораздо лучше, – я улыбнулась, поднимая мокрое лицо и демонстрируя уже искренние эмоции. В его глазах отражалось неподдельное беспокойство. Неужели снова из-за меня?
– Правда? – Он забавно склонил голову, и я отметила про себя, как ему идет с собранными назад волосами. Видимо, просто устал ходить лохматым, или может в Тсарниан по регламенту принято носить волосы собранными в пучок, а ведь Гер в скором времени туда отправится. Без меня.
Я кивнула. Плакать больше не хотелось. Разглядывая его новую прическу, я и не обратила внимания, что его глаза вновь изменили цвет, значительно потемнев от прозрачно-серого цвета до практически черного.
– Твои глаза…
– Не обращай внимания. – Он с силой зажмурился, растирая висок, и когда вновь посмотрел на меня, радужка почти вернула свой прежний цвет.
– Отчего это? Тебе больно?
Гер снисходительно погладил меня о щеке и улыбнулся.
– Это последствия некоторых экспериментов. Не переживай, не опасно, и не заразно.
Меньше всего я думала о том, заразно ли это.
– Пошли ужинать? – Он всегда знал, чем отвлечь от неприятной темы.
– Идем, – я поспешно подскочила, и направилась обратно в ванную смывать с себя соленую влагу, – дай мне минуту.
Всё-таки непривычно показывать себя с подобной стороны, даже такому хорошему человеку как Гер.
– Рин, – его негромкий голос остановил меня на пороге, и я вопросительно обернулась через плечо.
– Да?
– Если ты не захочешь поехать со мной я пойму, это твое право. Но знаешь, мне будет очень тебя не хватать.
От его грустной улыбки у меня свело скулы. Я лишь молча кивнула, и скрылась за дверью. Ну как можно быть вот таким манипулятором! Теперь меня просто съест заживо собственная совесть, и даже тапок не оставит. Разглядывая свое зареванное лицо, я на секунду допустила крамольную мысль о возможности поехать на Тсарниан вместе, ведь Гер никогда не допустит, чтобы мне там было плохо. Рядом с ним не может быть плохо. Он никогда н причинит мне боль. Встряхнув волосами, я попыталась отогнать сомнения. Нет! Я еду домой, и точка. Вот только что меня ждет там? И кто?
Я и не заметила, какую большую роль в моей жизни играл Гермиан, занимая все восемьдесят процентов моего времени. А может и больше. За последние четыре с небольшим года он незаметно, но основательно впаялся в мою жизнь, вошел в нее, как нож в масло, и застрял там вопреки всем законам физики. Он был везде: в моем институте, в моем доме, в моей голове. Везде, где бы я ни оказалась, он всегда был рядом. Даже встречаясь во внеурочное время с одногруппниками, я не единожды слышала от них вопрос: «А где твой Гер?». Видимо, в их глазах мы были неотделимы друг от друга.
Пожав плечами, я осторожно прислонилась к косяку, невидяще уставившись в стену, и забыв вытереть лицо от холодной воды. Но ведь он все это время был в курсе, что я дочь правителя, и просто присматривал, ведь так? На этот вопрос трудно было дать однозначный ответ. Не хотелось верить, что мой единственный настоящий друг был всего лишь нянькой, и просто делал свою работу ради определенной выгоды. Так не похоже на него. Но черт побери, как же часто за последнее время я ошибалась в людях! Мне всего двадцать, и ни определенного опыта, ни достаточного количества мозгов. Приходилось двигаться вперед по кочкам, оврагам и граблям, набивая нехилые шишки, накапливая собственный опыт. Порою я чувствовала себя младенцем, наивно глядящим на всех этих инородных существ, совсем не соображая, что творится в головах у них у всех…
Что же делать? Принять предложение Гера, и хотябы на время окунуться в новую жизнь с перспективой вынести оттуда что-то полезное и набить новые шишки? Или вернуться в свою одинокую квартиру, к размеренной унылой, но такой привычной и спокойной жизни?
В любом случае, у меня еще есть время, для того чтобы все обдумать и принять окончательное решение.
В столовой было людно. Мужчины сидели вокруг стола и увлеченно обсуждали возвращение человеческого облика у некоторых здесь присутствующих. Стараясь не глядеть в сторону бывшего рептилойда, я присела на выдвинутый для меня Гером стул, и сделала вид, что не замечаю никого вокруг. Остальные, к великому облегчению, не стали делать акцент на нашем появлении. Гер отлучился на минуту, и вернулся с большим подносом вкусняшек и приборами на двоих. Я в предвкушении оглядела предложенные яства. Здесь были рыбные стейки с сыром, салат из хрустящих овощей, обжаренные креветки, тушеное мясо, запеченный картофель, несколько ароматных соусов и кориандровый хлеб. К вящему изумлению, в кувшине оказался даже ароматный липовый чай. Положив в тарелку всего понемногу, я с наслаждением принялась за еду, стараясь не торопиться и не урчать от радости.
После долгих часов без еды я в полной мере воплотила грех чревоугодия, но ничуть не сокрушалась по этому поводу. Мои вкусовые рецепторы оценили угощение по достоинству, и устроили небольшой радостный сабантуй, посылая мотивирующие импульсы в мозг, чтобы прекращал уже кукситься и начинал радоваться жизни по их примеру. Будь благословен Гер за его прекрасное изобретение-регенератор! Благодаря ему, я теперь могла портить организм и дальше как мне заблагорассудится, например, употребляя пищу только раз в день и до отвала, не боясь вызвать новый приступ гастрита. Надо будет поинтересоваться насчет принципов его работы и поблагодарить отдельно еще и за это.
Налопавшись, и придя в крайне благодушное настроение, я неторопливо потягивала теплый чай, из-под опущенных ресниц разглядывая окружающую компанию. Герм чувствовал мое состояние, и мы заговорщически переглядывались, склоняясь над чашками.
Один раз я даже заставила взглянуть себя на нового Ктиарана. Он выглядел слегка заторможенным, только через раз попадая ложкой в рот, и глядя преимущественно в пространство перед собой. Видимо, сказывались остаточные явления от переливания. Однако, если окружающие не выдавали признаков волнения, то скорее всего, это его состояние было проходящим.
Вскоре ужин был закончен, посуда убрана. Мужчины собрались вокруг дивана, усадив главного героя вечера в центр, и явно чего-то ожидая. Мне было хорошо и лениво, меня никто не прогонял, поэтому я откинулась на удобном плетеном стуле и просто наблюдала. Видимо после обильной еды мозг начал получать необходимые вещества и, соответственно, работать. Только сейчас я заметила, что все мужчины были одеты иначе, чем обычно. Все кроме Кти. Тот был босиком, и в неизменных бриджах, щеголяя голым торсом. Остальные же как-то незаметно приоделись. Даже Шахр нацепил элегантного вида вельветовые штаны на хвостато-пернатый зад. Стало интересно. Царним сменил дырявую футболку на черный свитер с треугольным вырезом, приятно оттенявший его смуглую кожу, переплел косу, и выглядел теперь весьма прилично, а не как сбежавший с каторги пират. Из-под неизменного белого лабораторного халата Дара виднелся песочного цвета жилет поверх светлой рубашки, и такого же оттенка брюки. Я вопросительно перевела взгляд на сидевшего рядом Гера, и отметила уже высохший рукав его стильного свитера, и идеального вида голубые джинсы. Впечатление общей элегантности слегка портили мягкие серебристые тапки с помпонами на его ногах. Или усугубляли, я пока не определилась. Но в любом случае, со своей мято-растянутой после сна футболкой с рисунком пучеглазой пчелки на груди, и пижамными штанами в сегодняшний дресс код я явно не вписывалась.
– Мы кого-то ждем? – Прошептала я Геру на ухо.
Тот чуть кивнул.
– Если только ты не против гостей…
Ну еще бы, а если вдруг я против, то позвонит им, и развернет обратно?
– Нет, просто…может мне стоит переодеться?
Он мягко улыбнулся, оглядев мой более чем домашний наряд.
– Ты прекрасна.
Настроения добавилось, но все же представать перед незнакомыми людьми в подобном виде было как-то не комильфо. Поэтому я добродушно похлопала Гера по плечу, и направилась переодеваться, бросив через плечо:
– Сейчас вернусь.
Перебрав все содержимое сумки, к своему огорчению, я не нашла ничего достойного. Вещи мятыми кляксами разлеглись на покрывале. Белье, белье, опять белье, носки, футболки, шорты, бриджи, толстовка, пара заколок, косметика. В этом всем рядом с элегантным Гером я буду выглядеть как его младший брат-подросток. Кто бы знал, что мне может пригодиться платье…Платье? Платье!
Отшвырнув выпотрошенную сумку, я метнулась в комнату Германа, надеясь, что он не выкинул то прекрасное счастливое персиковое платье, в котором я ходила добывать Царнима. Вот бы, вот бы…Платье было на месте. Оно висело в том же шкафу, и, к моей дополнительной радости, даже прелестные туфли никуда не делись. Аккуратно подцепив вешалку с драгоценной ношей, держа в другой руке обувь, я торжественно вернулась к себе. Переодевания заняли около получаса. Платье село как влитое. Все прошедшие треволнения принесли определенную пользу, избавив меня от пары лишних килограмм, что заставило нежную ткань смотреться на фигуре еще лучше. Оглядев себя в зеркале, я собрала волосы в небрежно-живописный пучок на затылке, и чуть подкрасила ресницы. Да уж, как все-таки может изменить образ одежда и прическа…Небо и земля. Легчайшая ткань струилась тонкими складками до самого пола из-под широкой ленты, закрепленной в виде пояса чуть выше талии. Расшитый бисером короткий корсаж едва приоткрывал грудь, плавно перетекая в незначительные рукавчики, и все это смотрелось крайне гармонично. Из гостиной послышался шум. Видимо, гости уже прибыли. В последний раз внимательно оглядев себя с ног до головы, я шагнула за дверь.
Хорошая обувь – это великая вещь. Особенно когда это туфли к вечернему платью, выгодно облегающему фигуру. Удобные и устойчивые, они меняют походку кардинально, делая из неуклюжего вчерашнего подростка соблазнительную молодую женщину. И вот эта новоиспеченная красавица неслышно входит в наполненную людьми комнату и застывает, ощущая на себе словно притянутые магнитом взгляды всех присутствующих.
Помимо уже знакомых мне лиц мутантов, бывших мутантов, друзей, и коллег друзей, в гостиной находились трое новичков. Двое мужчин в темной одежде, чьи ли лица были полускрыты капюшонами, выглядели как охранники импозантной дамы, которая вглядывалась в мое лицо так пристально, что мне стало как-то неуютно от ее нескромных разглядываний. Женщина была довольно высокой, седовласой, с проницательным взглядом, и абсолютно без возраста. Ей могло быть как сорок и шестьдесят, а может и все восемьдесят. Либо талант, либо генетика, либо антивозрастные изобретения нашего общего знакомого. Весь ее вид, как и ее одежда говорили о явной принадлежности к Высшему клану, а строгое лицо показалось мне смутно знакомым. В скромной гостиной межпланетника она смотрелась весьма чужеродно в темном бархатном платье, с усыпанной драгоценностями прической, в длинных кружевных перчатках. Для полноты образа я бы добавила ей в руки дрожащую крошечную собачонку, а за спину полуголого пажа с опахалом.
Видимо, до моего прибытия здесь шла весьма оживленная беседа. Сейчас же все мигом замолкли и осматривали меня так, будто им щедро за это заплатили. В округлившихся глазах на смуглом лице чернокосого читалось явное восхищение, Гер глядел с такой неподдельной гордостью, будто демонстрировал свое очередное гениальное изобретение придирчивому заказчику. Кти и Дар пытались незаметно подобрать челюсти с пола, и даже в темных глазах Шахриана промелькнуло что-то вроде одобрения. Под капюшонами темных мужчин невозможно было прочесть ни единой эмоции, но вот женщина...на ее холеном лице отразилась вся гамма чувств, от удивленной подозрительности, до трепетного восторга. И когда молчание уже грозило перейти крайнюю степень затянутости, я постаралась сделать легкий книксен и еле слышно выдавила:
– Здрасти.