Ректору РАНХиГС в голову пришла богатая идея (или он просто поработал говорящей головой) – снова открыть Царскосельский лицей, который был закрыт в 1918 году. У этого учебного заведения славная история, все её знают: Лицей готовил чиновников высших рангов, Лицей закончили А.С.Пушкин и М.Е.Салтыков-Щедрин.
И вот внезапно предложение воссоздать это учебное заведение, «чтобы готовить молодёжь уже с юных лет к государственной службе, воспитывать в духе патриотизма и давать самое лучшее образование». Пока РАНХиГС не представил никаких программ, просто сделал вброс, однако предложение ректора укладывается в некоторую тенденцию последних лет – создание системы учебных заведений, по сути, нацеленных на формирование будущей элиты. В которую, надо думать, войдут не все.
В России уже сотни школ для одарённых детей, тысячи лицеев, гимназий. Специализированных классов и посчитать, наверное, нельзя. И кажется, так и надо: с мотивированными и способными детьми должны работать лучшие учителя, такие дети должны учиться с использованием новейших технологий, одаренных учащихся государство вообще должно может брать на содержание – оно кровно заинтересовано, чтобы талант в ребёнке не угас, чтобы ребенок интенсивно развивался и правильно воспитывался, а потом принес стране много пользы. Вроде правильный подход, однако здесь мы вступаем в «серую» зону прогнозов, в том числе и неприятных, чем такой подход может кончиться.
Во-первых, развитие одарённости – процесс нелинейный. Психологи уже целый век копаются в мозгах одаренных детей пытаются описать, что есть одарённость и как с ней работать, но стройной непротиворечивой концепции так, по сути, и нет. Быть вундеркиндом и вырасти в Ньютона вообще ни разу не одно и то же. Очень часто одарённый ребенок к 18-20 годам ненамного опережает сверстников, а во взрослой жизни и вовсе «выравнивается» с окружением. В музыкальной школе я как-то год проучилась с настоящим вундеркиндом, prodigy, как бы его назвали сегодня. В четыре года он пришел в обычную музыкалку, в шесть лет поступил в школу при Московской консерватории, в десять давал концерты по стране, как маленький Моцарт, а сейчас ему за сорок, и он концертирующий пианист, каких в Европе сотни. И такие истории не редкость. Поэтому «взращивание» вундеркинда – это очень непросто, все ведущие страны бьются над методиками работы с одарёнными детьми, а некоторые даже держат наработки в секрете (как Израиль, например). Занимаются ли подобными разработками наши школы – у меня большие сомнения. Об этом практически ничего не говорят, может, это военная тайна?
Во-вторых, специализированные школы, в том числе и для одарённых, явно и открыто поддерживаются государством. Оно, это самое государство, начинает тратить на подобные учебные заведения хорошие деньги, доходящие до баснословных. Сколько стоит «радость» под названием «Сириус» просто страшно сказать, это какие-то дикие миллиарды в год (не считая имеющейся в ведении Центра земли и инфраструктуры). Не то чтобы мне было жалко, да вообще ни разу, но ведь формируется нездоровая диспропорция – в некоторых региональных школах до сих пор родители на свои деньги должны делать ремонт в кабинетах. И тут возникает в-третьих: все остальные дети страны, коих точно больше 20 млн наберётся, чьих будут? Они не такие же будущие государевы люди?
Ведь намечается почти сегрегация. «Лучшие» школы пылесосят способных детей из «обычных» и высасывают лучших учителей. Что и кто остаётся в «школе через дорогу»? Разве детям, которые в нее ходят, не нужно «давать самое лучшее образование»? А какое тогда им давать? И кто это будет делать, если лучшие учителя уносят ноги уходят в лицеи и гимназии? Не говоря уже о том, что в «лучшие школы страны» для одарённых детей, разумеется, попадают и будут попадать одарённые не только Богом, но и родителями – а где еще учиться детям высших чиновников и бизнесменов?
И получается, что мы явно движемся по пути углубляющейся дифференциации учеников. Сегодня родители в больших городах, где это возможно, уже должны выбирать школу, потому что иначе их дети будут учиться с теми, кто никуда не попал. И учить их будут, в общем, те, кто никуда не смог сбежать (или не взяли). Перспектива блестящая, да. Результаты такого подхода большой ложкой последние годы ест Финляндия – у них последние годы сильно упала средняя по стране успеваемость, именно по причине тотального разделения детей по успеваемости. Сильные головокружительных успехов не добились, а слабые съехали под плинтус (очень частая история, когда из класса выдёргивают всех сильных учеников). В итоге падение в рейтинге PISA (Финляндия довольно долго держала первое место).
Да и бог с ними совсем, с PISой и Финляндией. Главное, где и у кого будут учиться наши дети через десять лет? Сумеем ли мы набрать столько кредитов пройти отбор, чтобы учить их в элитном лицее?
В 60-е годы СССР сильно был озабочен вопросом воспитания кадров и пошел по пути повышения общего уровня школ страны. Да, открывались спецклассы по физике, лингвистические спецшколы, но жесткой системой распределения учителей после вуза государство добивалось выравнивания качества обучения по всей стране – в какую-нибудь деревню на Сахалин отправлялся выпускник с «красным» дипломом московского вуза. Конечно, те времена прошли, и такую практику вернуть невозможно, но такое чувство, что мы вообще пошли по другому пути. Вот и ректор РАНХиГС, видимо, не последний, тоже захотел себе сладенький лицей в историческом месте думает, как бы напылесосить себе умненьких и богатеньких учеников со всей Ленинградской области. И лучших учителей. Все остальные, оставайтесь с миром, как говорится.
Печаль, однако.