21. ВЫЖИТЬ ИЛИ ВТОРОЙ ШАНС НА СЧАСТЬЕ
Леший не успел ответить, из-за кустов яростно рыча выскочил огромный волк.
Дальнейшие события развивались настолько быстро, что я только потом поняла, насколько сильно я испугалась.
Волчара одним махом сбил с ног лешего, и склонился над ним, оскалив пасть. Я мгновенно вылетела из-под тёплого плаща и выхватила из огня горевшее полешко:
— Стоять! Оставь его! Не трогай! — заорала в панике, тыча в зверя рукой с тлеющей головешкой. Волк лениво повернул в мою сторону голову, и замер, ощерив зубастую пасть.
Меня трясло, боже, какой же он здоровенный! Ему ничего не стоит разорвать нас на части, а у нас с собой никакого оружия нет. Я судорожно сжимала в руке палку. Так, просто я не дамся!
Но зверюга, на удивление продолжать спокойно стоять, уставившись на меня.
Тем временем леший выкатился, из-под нависшей над ним морды. Поднялся и подошёл ко мне.
— Марусь, отомри. Дай-ка мне палку, — он разжал мои сведённые пальцы, забрал тлеющую палку и кинул её обратно в костёр. Потом, развернув мою руку ладонью вверх, тихо спросил: — Не обожглась?
Я отрицательно покачала головой и покачнулась. На меня вдруг навалилась какая-то страшная слабость. Лексей внимательно посмотрел мне в лицо, улыбнулся и заботливо обнял за плечи. Подведя к лежащему возле костра бревну, помог на него сесть. Накрыл плечи плащом.
Потом посмотрел на продолжающего стоять неподвижно волка, негромко произнёс: — Марусь, отпускай уже его. Поверь, он не сделает нам ничего плохого...
— В смысле, отпускай? Так, я его и не держу... — растерянно пробормотала я, и ошалевшими от пережитого глазами, уставилась на Лексея.
Лексей сел рядом со мной, подбросил в огонь поленце, усмехнулся: — Держишь, ещё как держишь! Думаешь, он сам, по своему желанию в памятник самому себе превратился? Освободи уже его Маруся и давай с ним побеседуем.
Я посмотрела на волка. Тот продолжал стоять в той же самой позе, что и до этого. Потом перевела взгляд на лешего и растерянно произнесла: — Лёш, я не знаю как!
— Просто разреши ему двигаться.
Я помолчала с минуту, собираясь духом, потом решившись, проговорила: — Слушай, ты, волчара! Если не будешь больше на нас нападать, то можешь быть свободен! Но если вздумаешь, заколдую навечно! Ты меня понял?
Голос мой звенел от волнения, меня бил озноб. Чтобы скрыть свою неуверенность и страх, я зажала между коленей дрожащие руки. Волк потряс головой и зарычав развернулся в нашу сторону.
— Кончай придуривать! Давай оборачивайся, и поговорим, — невозмутимо произнёс леший, помешивая в котелке, и добавил — каша уже практически готова, сейчас есть будем.
Волк попятился и скрылся за кустами. Я не успела даже глазом моргнуть, как оттуда вышел довольно высокий, темноволосый мужчина. Он прошёл к костру и уселся на лежащее рядом бревно, молча, принял от лешего чашку с ароматной пахнувшей дымком пшеничной кашей. Я тоже получила свою порцию. Но есть не торопилась, настороженно поглядывая на незваного гостя.
Мужчина, также, как и леший невозмутимо сидит и ест кашу. И лишь время от времени окидывает нас мрачным взглядом из-под нахмуренных бровей.
— Маруся, кушай давай, каша стынет, — леший поставил на землю пустую чашку.
Я вздрогнула и принялась есть, совершенно не чувствуя вкуса из-за тревоги. Жую и смотрю на лешего, а он, словно ничего и не было, продолжает спокойно заниматься делами.
Подкинул в костёр ещё одно поленце. Забросил в котелок с закипевшей водой травяной сбор. Размешал деревянной ложкой и снял котелок с огня. Поставил рядом на камни, потом достал из торбочки кружки и наполнил их отваром.
Мужчина отставил пустую чашку и низким вибрирующим голосом, от которого у меня все волоски на руках стали дыбом, произнёс: — Скажи, леший, какого дьявола у тебя делает мой сын? Что вы с ним сделали? Почему он спит?
— Это ты мне скажи Мирослав, почему волчонок, совершивший первый оборот, вдруг оказался без присмотра? — Леший сел, взяв в руки кружку. Отпил глоток и продолжил, — Твой Василько сегодня чуть не отдал пречистой — душу. Скажи спасибо Марусе, что помогла его вытащить. Сама чуть не сгинула в этой яме...
Мужчина побледнел: — В какой яме?
— Шагов сто к северу пройди, сам увидишь. Только не суйся туда, там чёрный наговор. Если бы я был один и Василька не спас и сам бы попался как кур в ощип. Я сразу-то и не понял, что к чему. Вон и Машеньку чуть не сгубил. Еле вытащил...
Мирослав поднялся и ушёл в лес.
— Ты как, Маруся? Испугалась? — спросил меня Лексей, ласково улыбаясь, — Нат-ко выпей ещё настоечку, тебе надо восстановиться быстрее. Капель пять, я думаю, будет достаточно. В чай накапай. Сумеешь сама-то?
— Смогу, — ответила я и призналась, — сильно испугалась. До сих пор трясёт...
Он протянул мне маленькую скляночку с тёмной маслянистой жидкостью внутри, со второй такой же подошёл к лежащему под плащом волчонку и капнул ему в рот пару капель.
Я повертела в руках флянчик, потом вздохнула, открыла и капнула в кружку ровно пять капель. И залпом допила чай. Во рту сразу же занемело, потом по телу прокатилась волна жара. Закрыв склянку, убрала её в карман.
К костру вернулся волк, сел на прежнее место: — Кто мог такое сотворить Лексей?
В голосе его звучала ярость.
— Не знаю Мир? Лес молчит, и следов нет. Ты же обратил внимание, там даже следов Василя нет, всё подчистили, — леший сокрушённо покачал головой, — Это не единственная странность, кто-то убивает моих помощников...
— Как нет следов? Есть следы, — возразила я и вдруг соображаю, что меня беспокоило всё это время.
— Лёш, а где Михась с Асей? — спрашиваю, а у самой сердце заходится в тревоге. Я испуганно озираюсь, — Где мои фамильярчики?
Часть 20
Часть 22